Россия совершает странные действия и внутри, и во внешней политике. Зачем война в Сирии? Для чего нам Донбасс?
С чего вдруг раскрывается нападение на журналиста Кашина, а вся верхушка Республики Коми отправляется в СИЗО? Почему Дмитрий Медведев, катившийся по наклонной, вдруг реабилитируется и идет в спортзал с Путиным? С режимом происходит нечто необычное, как будто ему несвойственное. И с этим стоит разобраться. <...> Странности 2014–2015, или Что не так с режимом Татьяна Становая, Руководитель аналитического департамента Центра политических технологий
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
Т.Фельгенгауэр
― А я объясню, почему. Ну они вот за Путина не хотят выходить. Там же социологи выяснили, что только 15% россиян только готовы выйти на улицы за Путина, а не против Путина. Ровно столько же готовы, я думаю, выйти против Путин. То есть приблизительно никто не готов выходить никуда. Я знаю, почему это все произошло. Потому что, широкого отпразднован юбилей Иосифа Александровича Бродского, который, как мы помним, говорил: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку». Люди усвоили прекрасный урок великого русского поэта, получившего Нобелевскую премию от Соединенных Штатов Америки, как и многие русские, и решили в этой комнате остаться.
Я этих людей прекрасно понимаю. Вы, Татьяна, тоже, мне кажется, этих людей прекрасно понимаете. Я бы тоже ни на какую улицу не пошел. Я, в общем, и не ходил никогда без служебной надобности и не собираюсь – ни против, ни за. Просто, потому что лень – из зачем? И все прекрасно понимают, что какие-то изменения, которые, может быть когда-нибудь произойдут в России, они произойдут не потому, что кто-то выйдет на улицы, а потому, что просто кончится время. Я не знаю, когда оно кончится, но это, конечно, будет связано с каким-то таким, историческим концом путинской истории.
Т.Фельгенгауэр
― Ну чего? С другой стороны, на крестных ход-то выходят или на Первомай.
А.Красовский
― Ну не много же выходит. Во-первых, на 1 мая никто не выходит. На парад выходят только те, кому на парад положено и получил пропуска. Выходят, действительно, на крестный ход на Пасху, но и то очень ограниченное количество населения. Вот, я думаю, как раз эти самые 15 процентов и выходят. 15% — это очень много, 15% в нашей стране – хорошо, что нет Леси Рябцевой, которая сказала бы, что это где-то в районе 3-х миллионов – тем не менее, это почти 30 миллионов. Поэтому это много. Если 30 миллионов выйдут на улицу – это много, это очень много. Я честно скажу, даже миллиона хватит.
Я вот честно скажу, если бы, например, в Москве какие-то волнения начались серьезные… и любой человек, который связан с массовым скоплением народа, или в спецслужбах или в полиции, это подтвердит — что, если выйдет 200 тысяч человек, то это разогнать легко. Вот у них есть такие прекрасные водометные машины, «Каратели» и так далее. 300 – это уже придется стрелять. А вот 400 – уже невозможно будет остановить. И никто не будет стрелять и начнется обратное – захват полицейских, когда полицейские начнут переходить на сторону толпы.
Т.Фельгенгауэр
― Полиция с народом.
А.Красовский
― Конечно, да. Потому что они такие же люди. Им запретили… Это люди, которые получают маленькую зарплату. Это люди, которым запретили выезжать за переделы Российской Федерации, они вынуждены заниматься внутренним туризмом. Это люди, которые испытывают те же самые проблемы, приходя в магазин, видя эти цены и так далее. Это обычные люди, и как бы они не назывались – полиция, ФСБ, Национальная гвардия – это вообще никаким образом не повлияет на реальную ситуацию. Я к чему это хочу сказать: 15 миллионов – это очень много, и за и против. И, если эти люди вдруг – и за и против – выйдут – а это будет 30 миллионов, как ты понимаешь – то это будет буквально гражданская война. Она и есть гражданская война.
Т.Фельгенгауэр
― Не хотелось бы гражданской войны.
А.Красовский
― Ну вот, поэтому как правильно им Иосиф Александрович все сказал.
Т.Фельгенгауэр
― Да, что никто не хочет выходить из комнаты.
<...>
Т.Фельгенгауэр
― Еще немного социологии. Россияне стали чаще обращаться к интернету за новостями. Но, конечно, главный источник – это телевизор, именно новостей. 57% узнают о новостях из телевизора. 27% идут в интернет. Недосягаемо.
А.Красовский
― Ну почему же недосягаемо? Вполне себе досягаемо. И все это очень быстро меняется, поверьте мне, усилиями партии и правительства, поскольку люди жить стали хуже, соответственно, помирают они быстрее, соответственно, процентное отношение между теми, кто умеет пользоваться мобильными гаджетами и теми, кто утыкается в свои прекрасные телевизорчики с антеннами «Триколор», оно поменяется ровно наоборот в ближайшие пять лет точно совершенно.
Т.Фельгенгауэр
― Просто в силу демографических причин.
А.Красовский
― Конечно. Просто люди, которым сейчас 60+, они помрут. А люди которым сейчас 25+, они станут интересоваться новостями. 27%, Таня, это очень много, это гигантский процент. И поэтому, собственно говоря, интернету сейчас начали уделять такое количество внимания, и, я боюсь, что интернету грозят большие ограничения ближайшее время, именно поэтому.
<...>
Да, они, конечно, все вполне себе готовы пойти по китайскому пути. Другое дело, что китайский путь, он ведь тоже очень старый, он кабельный. А нас, видимо, ожидает эпоха, которая наступает, абсолютно повсеместного спутникового интернета, который, я уверен, к 2020 году накроет всю нашу сказочно голубую планету, и я не понимаю, как русские власти будут с этим бороться. А Владимиру Владимировичу Путину не будет еще и 70-ти к тому времени. Поэтому сложно им предстоит… И я как раз говорю про это непостижимое: 27% — это очень много. 27% для потребителя новостного контента, а это их, наверное, в районе 100 миллионов в России из 143 или 146 миллионов, которые сейчас реально живут в России. Соответственно, 27 миллионов человек, может быть, больше даже, потребляет в интернете эти новости, это очень много.
<...>
И я вижу эти статистические данные этих новостных или околоновостных, репортажных сайтов вроде «Медузы», на котором вышла замечательная статья Ильи Жигулева. Это миллионы и миллионы пользователей ежемесячного. Я не помню точную цифру «Медузы» — не даст мне соврать Галина Тимченко, главный редактор или президент этого сайта – но это, по-моему, в районе 17 миллионов в месяц. Это какие-то гигантские цифры. Что уж говорить про «Газету.ру» — там что-то в районе 30 миллионов или «Ленту.ру» — там тоже в районе 30 миллионов. Это гигантские цифры.
<...>
Нельзя считать, что вот — раз! – вчера у вас был «Первый канала», а сегодня у вас будет «Медуза» главным поставщиком новостей, но вот эта динамика для меня, как для человека, привыкшего смотреть на реку, сравнимо волне. Вот эта «Медуза» открылась же еще… там сколько? – два года назад. Была вообще ничем. Люди живут там… в Латвии. А сейчас уже 18 или почти 20 миллионов просмотров ежемесячно. Фантастический успех.
<...>
Т.Фельгенгауэр
― Вы упомянули о судьбе демкоалиции. Тут буквально вчера обсуждалось, что, может быть…
<...>
А.Красовский
― Во-первых, все никак не получится, я абсолютно уверен, то есть никак не получится, даже не как с Касьяновым. Потому что, в отличие от Михаила Михайловича Касьянова, человека мягкого, податливого, способного на переговоры и хотевшего договориться, честно говоря, потому что он понимал, что он сам непроходной, и ему нужно было создавать движуху, Григорий Алексеевич Явлинский и, вообще, вот эти яблочные сектанты – а это, безусловно, не партия, а секта – они, конечно, с Алексеем Навальным не договорятся. Но, возможно, они договорятся с какими-то людьми, которые сейчас находится рядом с Алексеем Навальным или как бы пытались от Алексея Навального попасть на эти выборы через ПАРНАС (там же сложно все устроено). Я думаю, что такие договоренности вполне возможны. Я хочу напомнить, что Алексей Навальный был исключен из «Яблоко», он в ней состоял.
Т.Фельгенгауэр
― Да-да, состоял и был исключен.
А.Красовский
― И был со скандалом исключен, как, впрочем, и другой его партнер, союзник Илья Яшин. Поэтому я сомневаюсь, что будут какие-то реальные серьезные договоренности. А главное, честно говоря, вот это все копошение, оно же несущественно, поскольку это имитация процесса. Никакого политического процесса с этой стороны нет. Политический процесс есть в «Единой России». На самом деле это тоже проблема наших отраслевых – назовем это так – все наши либеральные СМИ, потому что мы не интересуемся происходящими в «Единой России» процессами, а вот они, мне кажется, гораздо более интересные, чем то, что происходит в демкоалиции. Потому что то, что происходит в демкоалиции понятно: склоки, сплетни, обиды, взаимная ненависть и абсолютная полнейшая неудача в финале, как это было все эти годы: деятельность, ради деятельности.
А в «Единой России» происходят процессы. Я не говорю, что они хорошие, позитивные, «обратите внимание, у России есть будущее…» — я не про это говорю. Но они там происходят, и именно, благодаря или из-за «Единой России», того, что произойдет сейчас на праймериз «Единой России» и на выборах в конечном итоге — и поменяется состав Думы. Это все равно будет «Единая Россия», но это будут другие люди. Обратите на них внимание. Это очень важно.
Т.Фельгенгауэр
― Про эти праймериз говорят, что на них с трудом набирают людей, потому что очень плохо, грустно, нудно…
А.Красовский
― Смотри, что значит, с трудом набирают?.. Никаких праймериз как таковых в реальности не существует. Нет закона о праймериз. Это такое внутреннее положение «Единой России». То, что ты сейчас говоришь – это то, что произошло с демкоалицией. Это у них ничего не получается. А у «Единой России» все будет. Другое дело, кто будет возить эти автобусы, кто будет устраивать эти партийные «карусели»? Это же тоже все будет, это же тоже все предстоит. Будет, действительно, настоящее соревнование, я просто это знаю, как там один кандидаты в депутаты приходят, что-то пытаются с одними начальниками в администрации президента договариваться, другие – с другими. Пытаются найти люди себе деньги на выборы, потому что денег нет у субъектов Федерации, а вроде как субъекты Федерации обязаны эти выборы осуществлять, по крайней мере, от имени партии «Единая Россия». Поэтому там, как говорил Михаил Сергеевич Горбачев, процесс идет. И куда он нас заведет, я не знаю, но вы туда вот сотрите, на это обратите внимание.
Т.Фельгенгауэр
― Володин оказался круче Суркова.
А.Красовский
― Слушай, это, знаешь, как квадратное круче круглого. Володин – просто другой человек. Безусловно, Владислав Юрьевич Сурков для страны был бы гораздо более позитивным выбором. Но президент страны, который, собственно, и делает выбор – это же единственный человек, который в этом стране голосует на выборах, это Владимир Путин, — он голосует за вас, и он голосует, в данном случае, за Вячеслава Викторовича Володина, он проголосовал за Володина, и теперь вот такой курс. Он этот курс осуществляет, и он этот курс определяет, и этот володинский курс в итоге определит точно совершенно новый состав думы, а не то, что происходит там в сговорах между «Яблоком», Навальным, Яшиным, Касьяновым, кем угодно. Это все к реальной нашей жизни отношения не имеет, потому что законы – я не знаю – о таблетках, о детях, о пенсионерах, бюджеты, о военной агрессии, об очередном каком-нибудь Крыме будут принимать вот эти депутаты. Их будут принимать не Мария Баронова и не Полина Немировкая.
Т.Фельгенгауэр
― Как нынешний состав думы – точно так же и следующий будет принимать.
А.Красовский
― Абсолютно совершенно, как говорил однажды какой-то другой гость этой студии. Ты абсолютно права. Конечно же, в этом смысле ничего не изменится, и дума останется такой штампующей треугольной печатью регистратурой. Конечно, это все будет так, но персонально, как мне кажется, — я сейчас вижу просто какие-то такие направления – что мы в этом думе увидим людей, которые могут пережить это всё, что непереживаемо, и сохранившись, эту Россию принять. Совершенно точно это будут люди из «Единой России». У меня нет никаких сомнений, что следующие люди, которые придут на смену Путину, это будут люди из «Единой России», то есть люди, которым предстоит реформировать страну, предстоит смотреть в будущее, как это не смешно, и предстоит это будущее сделать. Это будут новые люди, пришедшие таким номенклатурным, не всегда честным и совершенно точно карьеристским путем в «Единую Россию» или ОНФ, но точно не в эти кубики, которые будут расставлены в Мневниках или где они их там ставят.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ 04 МАЯ 2016, 17:07
Бывший олигарх пояснил: крайним следует считать 2024 год, поскольку по итогам думских выборов 2016-го и президентских – 2018-го смены власти скорее всего можно не ожидать
<...>
По словам Ходорковского, в 2014–2015 годах нынешняя российская власть вошла в стадию турбулентности по объективным причинам. «Все режимы под руководством одного человека имеют 15-летний цикл стабильности. Видимо, это связано с тем, что возникает новое поколение людей, которым хочется найти свое место во власти, а старое поколение, наоборот, начинает сбоить из-за чересчур долгого нахождения у руля. Вот этот этап у нас сейчас и начался», – подчеркнул Ходорковский.
Он отметил, что, конечно, пока нет ответа на вопрос, сколько данный этап будет продолжаться. По мнению Ходорковского, это будет зависеть от того, какие у людей будут интересы с точки зрения их потенциального выигрыша или проигрыша от смены режима. «Сегодня выигрыш – это некоторое улучшение качества жизни людей. Потенциальный же проигрыш – с учетом того, что эта власть, на мой взгляд, готова стрелять, – это потеря жизни. И на сегодняшний день в обществе не сложилось консенсуса насчет того, что ситуация настолько плоха и что можно рискнуть жизнью, чтобы свергнуть власть. И поэтому, я думаю, протест затянется», – заявил «НГ» Ходорковский. Но именно к 2024-му, заметил он, «в государстве начнется кризис управляемости».
По словам директора Левада-Центра Льва Гудкова, трудно прогнозировать, что будет в ближайшие годы – «слишком много неизвестных». Однако, подчеркнул эксперт, до выборов 2018-го режим точно устоит. «Повысился потенциал репрессивных институтов, власть показывает, что готова применить силу при протестах. Да и снижение уровня жизни не будет столь значительным – возможны лишь локальные вспышки недовольства», – сказал Гудков. Эксперт объяснил, что у населения, кроме запаса терпения, остается пиетет к власти, связанный с мобилизацией вокруг Крыма, войной в Донбассе и антизападной риторикой. Не забыл социолог и о влиянии на людей мощной пропаганды, а также кампании по дискредитации оппозиции и уголовных преследованиях ее представителей. По мнению Гудкова, «поддержка режима базируется не на позитиве, а на отсутствии альтернативы». Эксперт отметил, что 2024 год – «за горизонтом предвидимого», однако не исключил, что все может резко измениться сразу после 2018-го – хотя бы потому, что «у власти просто не будет ресурсов, чтобы покупать лояльность». 28.04.2016 00:01:00 Ходорковский переносит дату падения режима
К.Ремчуков― Фальшь заключалась в том, что никто не уважал никого. На словах уважали, а на деле сильно дискриминировали.
Здесь и кроется ответ на вопрос, почему так легко и быстро распался Советский Союз, почему в 90-е годы всем этим республикам Советского Союза показалось, что без России, то есть без Советского Союза они будут процветать. Потому что было ощущение, что свобода их развития – она подавляется. При этом это ощущение возникло только тогда, когда Горбачёв перестал сажать и снимать людей, которые высказывали свою точку зрения, потому что в его философии общечеловеческих ценностей было естественно, что лидеры республик имели право высказывать. Он говорил «Ну, давайте, товарищи, процесс пошел, давайте обсуждать». А выяснилось, что как только страх ушел из этой системы, выяснилось, что у тех, условно говоря, Бастрыкиных, которые были интегрированы в эту власть, нет аргументов, почему второй секретарь ЦК Компартии в любой республике должен быть обязательно русским. Ну, почему? Почему ему не быть, там, узбеком, почему ему не быть казахом? Мы помним, в Казахстане было выступление.
<...>
Т.Фельгенгауэр― Глава Следственного комитета когда так легко пишет о ненужности конституционных прав, он не доверяет гражданам Российской Федерации? Он считает, что не нужно им их? Я просто не очень понимаю, чем это продиктовано?
К.Ремчуков― Нет, мне кажется, что… Ну, продиктовано? Я исхожу из того, что заблуждения Александра Ивановича Бастрыкина, как мне кажется, они искренние. Я не буду говорить, что это злонамеренная, сознательно циничная, холодная статья, направленная на демонтаж основ конституционного строя в Российской Федерации. Я исхожу из того, что этот человек искренне считает, что ужесточением информационной политики, информационного закрытия России по китайскому примеру (он приводит в пример решение, которое этой весной приняли китайские товарищи), они помогут. Вот это. Если ты сможешь входить…
Смотрите, ведь, силовики очень сильно изменили законопроекты последнего времени. Вот это нету неприкосновенности жилья, нету неприкосновенности личности. И, как бы, они всё время перетягивают одеяло на свою сторону, им всё время хочется, чтобы у них были бесспорные права в отношениях. Это как какая-то другая каста людей. Ты к ним не подойдешь, их не остановит никакой гаишник, потому что запрещено всем этим силовикам быть остановленными, а они могут с тобой делать всё, что угодно. И вот это изменение законодательства в последние годы – оно приводит к фактическому правовому доминированию в отношениях между гражданином и силовиками, ну, в данном случае как представителями власти в пользу власти. У людей очень мало прав.
И вот Бастрыкину кажется, что это спасет. Ну, можно довести теоретически до состояния сталинского периода. Теоретически, да? Всем казалось, что это невозможно, но выясняется, что народ может своего вождя любить долго, вождь может сам себе давать оценки и эти оценки не подвергаются критическому осмыслению.
Я недавно прослушал выступление Сталина 3-го июля 1941 года, когда он впервые выступил. 22 июня Молотов, а 3-го июля Сталин, где он говорил «Братья и сестры».
Так вот, Сталин там задает вопрос: «Возникает вопрос: а, может быть, не была ли здесь со стороны советского руководства допущена ошибка в том, что мы заключили пакт о ненападении с Гитлером?» И сам себе тут же, 3-го июля отвечает: «Конечно, нет». Вот, оценка. Сейчас столько исторических фактов, столько показывают, что всё, что… Ну, как бы, имелось в виду, мы нарастили там самолеты, танки. Сколько самолетов было разбито прямо в первые же сутки, прям не взлетев с этого поля? Сколько было уничтожено и взято в плен? Уже в июле документы, которые сейчас опубликованы в Германии, показывают, что на заседании у Гитлера решают вопрос, что делать с сотнями тысяч русских военнопленных. Это же судьба этих людей. Потом мы знаем, что те, кто выжили, эти военнопленные поехали на 10 лет к нам в лагеря.
Значит, профукали тот период времени, который он говорит. Но он сам себе говорит «Конечно, нет».
Дальше. Что он говорит в этой речи, что меня вообще поразило? Он говорит «Несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его рати уже разбиты, и нашли себе могилы на полях сражений, враг продолжает лезть вперед». Ну, до какой степени достоверной является фальсификация истории (вот, Бастрыкин там ставит в статье вопрос о фальсификации) утверждение Сталина 3-го июля 1941 года о том, что лучшие дивизии врага и лучшие части его рати уже разбиты, и нашли себе могилу? Это же вот такой тип…
А дальше он говорит, что совсем: «Враг ставит своей целью восстановление власти помещиков и восстановление царизма». Вы когда-нибудь слышали о том, что Гитлер ставил задачу восстановления царизма? Нет. Я не слышал, но я много читаю.
Т.Фельгенгауэр― Это как-то ново для меня.
К.Ремчуков― Да. Но это же говорится… Представляете, вся страна слушает вождя. Потому что он же молчал с 22-го июня. Вот, 3-го он собрался. И он говорит такие вещи.
И тут же он советским людям дает подзатыльник, потому что фраза такая, важная: «Чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными». Оказывается, советские люди беззаботные. Не он, который еще 14-го июня, за 8 дней до нападения… Сообщение ТАСС было, что надо всех паникеров и тех, кто будет говорить о том, что война неизбежна, там, арестовывать, расстреливать и жестко карать, потому что это провокационные речи.
Вот такой режим… Это я привожу примеры, чтобы сказать, что то, о чем мечтает Бастрыкин, теоретически возможно и оно будет сколько-то длиться. Но потом всё равно наступит, условно говоря, XX-й съезд партии, Берия будет расстрелян без права на помилование, семьи этих Берии, всех будут тоже арестованы, высланы, кто-то будет в тюрьме, кто-то будет в ссылках (и все родственники). То есть это неизбежно, потому что модель, которую предлагает Бастрыкин и компания, она…
Вот, сейчас я отвечаю на ваш вопрос «Это от недоверия к нашим людям». Мне кажется, вот этот вопрос можно в более серьезный, как бы, философский план перевести. Возможно ли существование России современной при наличии всех свобод, которые гарантированы Конституцией? Вот, все свободы, которые гарантированы Конституцией Великобритании (смеяться над премьер-министром, критиковать, быть в оппозиции, создавать), показывают, что Великобритания живет с разным успехом. Когда-то она лучше, когда-то она хуже. Германия живет. США с колоссальным количеством радикалов (самих американцев) живет – там первая поправка Конституции действует рьяно и так далее.
А, вот, на Россию, как бы, когда такие инициативы мы слышим, налагается бремя обреченности, что Россия как страна, как держава, как федерация может жить только в условиях репрессий, ограничений свобод, потому что это чья-то светлая голова типа Бастрыкина, наверное, будет решать, что нужно, что не нужно, что можно читать, что нельзя читать. Что-то из чтения обретешь в качестве оружия, собственной силой выработанное, а что-то ты должен ходить в Спецхран, брать под расписку и быть записным идеологом. В советское время тоже людей допускали ко всяким книгам. Я, вот, сейчас купил библиотеку…
К.Ремчуков― ... Наверное, какой-то деятель ЦК партии продавал – я купил. Не знаю, томов 100 – это то, что они с номерами «Спецхран ЦК КПСС», все переводная, там, в 60-ти экземплярах или в 40 экземплярах литература, которая Советского Союза. То есть доступ был к этим книгам, они читали, ну а потом писали критику этих… Ну, это же пройденный этап.
Но самое главное, все-таки, ответить надо на вопрос: «Россия может функционировать как процветающее, динамичное государство в условиях, что все свободы, о которых говорит Конституция (свобода слова, собраний, шествий, политической деятельности, свобода вероисповедания и наоборот, свобода неверия ни во что) могут гарантироваться?» Вот, судя по тому, как скукоживается пространство свободы, конституционное пространство свободы де-факто (не формально, а де-факто), я хочу сказать, что люди, находящиеся у власти, скорее всего убеждены в том, что дай этому народу свободу, страна треснет по швам и убежит в разные стороны, и нету вот этой центробежной силы. Вот, мне кажется, вот это принципиальная разница между людьми, которые считают, что в свободной дискуссии, с уважением личности человека мы вырабатываем убеждения, почему мы должны жить вместе и вместе процветать… Потому что такая совокупность – это же сила. Совокупность народов, наций – это сила фактически. Потому что сколько культуры совместной, сколько природных ресурсов здесь, человеческих ресурсов совместно могут трудиться, да?
Или нам говорят «Нет, вы неразумные люди. Вам дай свободу – вы тут же пойдете, там, значит, власть гонять и родину продавать» (скорее всего, продавать).
Поэтому я не согласен с такой трактовкой. Мне кажется, она ограниченная и не имеющая доказательств. 18.04.2016 21:20:00 Власть считает, что страна треснет по швам, если дать народу свободу
С чего вдруг раскрывается нападение на журналиста Кашина, а вся верхушка Республики Коми отправляется в СИЗО? Почему Дмитрий Медведев, катившийся по наклонной, вдруг реабилитируется и идет в спортзал с Путиным? С режимом происходит нечто необычное, как будто ему несвойственное. И с этим стоит разобраться. <...> Странности 2014–2015, или Что не так с режимом Татьяна Становая, Руководитель аналитического департамента Центра политических технологий
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
Т.Фельгенгауэр
― Тут социологи нам подкинули несколько тем. Не то, чтобы это было что-то удивительное: люди не хотят выходить на улицы, причем не только попротестовать — а вообще, они не хотят.
А.Красовский― А я объясню, почему. Ну они вот за Путина не хотят выходить. Там же социологи выяснили, что только 15% россиян только готовы выйти на улицы за Путина, а не против Путина. Ровно столько же готовы, я думаю, выйти против Путин. То есть приблизительно никто не готов выходить никуда. Я знаю, почему это все произошло. Потому что, широкого отпразднован юбилей Иосифа Александровича Бродского, который, как мы помним, говорил: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку». Люди усвоили прекрасный урок великого русского поэта, получившего Нобелевскую премию от Соединенных Штатов Америки, как и многие русские, и решили в этой комнате остаться.
Я этих людей прекрасно понимаю. Вы, Татьяна, тоже, мне кажется, этих людей прекрасно понимаете. Я бы тоже ни на какую улицу не пошел. Я, в общем, и не ходил никогда без служебной надобности и не собираюсь – ни против, ни за. Просто, потому что лень – из зачем? И все прекрасно понимают, что какие-то изменения, которые, может быть когда-нибудь произойдут в России, они произойдут не потому, что кто-то выйдет на улицы, а потому, что просто кончится время. Я не знаю, когда оно кончится, но это, конечно, будет связано с каким-то таким, историческим концом путинской истории.
Т.Фельгенгауэр
― Ну чего? С другой стороны, на крестных ход-то выходят или на Первомай.
А.Красовский
― Ну не много же выходит. Во-первых, на 1 мая никто не выходит. На парад выходят только те, кому на парад положено и получил пропуска. Выходят, действительно, на крестный ход на Пасху, но и то очень ограниченное количество населения. Вот, я думаю, как раз эти самые 15 процентов и выходят. 15% — это очень много, 15% в нашей стране – хорошо, что нет Леси Рябцевой, которая сказала бы, что это где-то в районе 3-х миллионов – тем не менее, это почти 30 миллионов. Поэтому это много. Если 30 миллионов выйдут на улицу – это много, это очень много. Я честно скажу, даже миллиона хватит.
Я вот честно скажу, если бы, например, в Москве какие-то волнения начались серьезные… и любой человек, который связан с массовым скоплением народа, или в спецслужбах или в полиции, это подтвердит — что, если выйдет 200 тысяч человек, то это разогнать легко. Вот у них есть такие прекрасные водометные машины, «Каратели» и так далее. 300 – это уже придется стрелять. А вот 400 – уже невозможно будет остановить. И никто не будет стрелять и начнется обратное – захват полицейских, когда полицейские начнут переходить на сторону толпы.
Т.Фельгенгауэр
― Полиция с народом.
А.Красовский
― Конечно, да. Потому что они такие же люди. Им запретили… Это люди, которые получают маленькую зарплату. Это люди, которым запретили выезжать за переделы Российской Федерации, они вынуждены заниматься внутренним туризмом. Это люди, которые испытывают те же самые проблемы, приходя в магазин, видя эти цены и так далее. Это обычные люди, и как бы они не назывались – полиция, ФСБ, Национальная гвардия – это вообще никаким образом не повлияет на реальную ситуацию. Я к чему это хочу сказать: 15 миллионов – это очень много, и за и против. И, если эти люди вдруг – и за и против – выйдут – а это будет 30 миллионов, как ты понимаешь – то это будет буквально гражданская война. Она и есть гражданская война.
Т.Фельгенгауэр
― Не хотелось бы гражданской войны.
А.Красовский
― Ну вот, поэтому как правильно им Иосиф Александрович все сказал.
Т.Фельгенгауэр
― Да, что никто не хочет выходить из комнаты.
<...>
Т.Фельгенгауэр
― Еще немного социологии. Россияне стали чаще обращаться к интернету за новостями. Но, конечно, главный источник – это телевизор, именно новостей. 57% узнают о новостях из телевизора. 27% идут в интернет. Недосягаемо.
А.Красовский
― Ну почему же недосягаемо? Вполне себе досягаемо. И все это очень быстро меняется, поверьте мне, усилиями партии и правительства, поскольку люди жить стали хуже, соответственно, помирают они быстрее, соответственно, процентное отношение между теми, кто умеет пользоваться мобильными гаджетами и теми, кто утыкается в свои прекрасные телевизорчики с антеннами «Триколор», оно поменяется ровно наоборот в ближайшие пять лет точно совершенно.
Т.Фельгенгауэр
― Просто в силу демографических причин.
А.Красовский
― Конечно. Просто люди, которым сейчас 60+, они помрут. А люди которым сейчас 25+, они станут интересоваться новостями. 27%, Таня, это очень много, это гигантский процент. И поэтому, собственно говоря, интернету сейчас начали уделять такое количество внимания, и, я боюсь, что интернету грозят большие ограничения ближайшее время, именно поэтому.
<...>
Да, они, конечно, все вполне себе готовы пойти по китайскому пути. Другое дело, что китайский путь, он ведь тоже очень старый, он кабельный. А нас, видимо, ожидает эпоха, которая наступает, абсолютно повсеместного спутникового интернета, который, я уверен, к 2020 году накроет всю нашу сказочно голубую планету, и я не понимаю, как русские власти будут с этим бороться. А Владимиру Владимировичу Путину не будет еще и 70-ти к тому времени. Поэтому сложно им предстоит… И я как раз говорю про это непостижимое: 27% — это очень много. 27% для потребителя новостного контента, а это их, наверное, в районе 100 миллионов в России из 143 или 146 миллионов, которые сейчас реально живут в России. Соответственно, 27 миллионов человек, может быть, больше даже, потребляет в интернете эти новости, это очень много.
<...>
И я вижу эти статистические данные этих новостных или околоновостных, репортажных сайтов вроде «Медузы», на котором вышла замечательная статья Ильи Жигулева. Это миллионы и миллионы пользователей ежемесячного. Я не помню точную цифру «Медузы» — не даст мне соврать Галина Тимченко, главный редактор или президент этого сайта – но это, по-моему, в районе 17 миллионов в месяц. Это какие-то гигантские цифры. Что уж говорить про «Газету.ру» — там что-то в районе 30 миллионов или «Ленту.ру» — там тоже в районе 30 миллионов. Это гигантские цифры.
<...>
Нельзя считать, что вот — раз! – вчера у вас был «Первый канала», а сегодня у вас будет «Медуза» главным поставщиком новостей, но вот эта динамика для меня, как для человека, привыкшего смотреть на реку, сравнимо волне. Вот эта «Медуза» открылась же еще… там сколько? – два года назад. Была вообще ничем. Люди живут там… в Латвии. А сейчас уже 18 или почти 20 миллионов просмотров ежемесячно. Фантастический успех.
<...>
Т.Фельгенгауэр
― Вы упомянули о судьбе демкоалиции. Тут буквально вчера обсуждалось, что, может быть…
<...>
А.Красовский
― Во-первых, все никак не получится, я абсолютно уверен, то есть никак не получится, даже не как с Касьяновым. Потому что, в отличие от Михаила Михайловича Касьянова, человека мягкого, податливого, способного на переговоры и хотевшего договориться, честно говоря, потому что он понимал, что он сам непроходной, и ему нужно было создавать движуху, Григорий Алексеевич Явлинский и, вообще, вот эти яблочные сектанты – а это, безусловно, не партия, а секта – они, конечно, с Алексеем Навальным не договорятся. Но, возможно, они договорятся с какими-то людьми, которые сейчас находится рядом с Алексеем Навальным или как бы пытались от Алексея Навального попасть на эти выборы через ПАРНАС (там же сложно все устроено). Я думаю, что такие договоренности вполне возможны. Я хочу напомнить, что Алексей Навальный был исключен из «Яблоко», он в ней состоял.
Т.Фельгенгауэр
― Да-да, состоял и был исключен.
А.Красовский
― И был со скандалом исключен, как, впрочем, и другой его партнер, союзник Илья Яшин. Поэтому я сомневаюсь, что будут какие-то реальные серьезные договоренности. А главное, честно говоря, вот это все копошение, оно же несущественно, поскольку это имитация процесса. Никакого политического процесса с этой стороны нет. Политический процесс есть в «Единой России». На самом деле это тоже проблема наших отраслевых – назовем это так – все наши либеральные СМИ, потому что мы не интересуемся происходящими в «Единой России» процессами, а вот они, мне кажется, гораздо более интересные, чем то, что происходит в демкоалиции. Потому что то, что происходит в демкоалиции понятно: склоки, сплетни, обиды, взаимная ненависть и абсолютная полнейшая неудача в финале, как это было все эти годы: деятельность, ради деятельности.
А в «Единой России» происходят процессы. Я не говорю, что они хорошие, позитивные, «обратите внимание, у России есть будущее…» — я не про это говорю. Но они там происходят, и именно, благодаря или из-за «Единой России», того, что произойдет сейчас на праймериз «Единой России» и на выборах в конечном итоге — и поменяется состав Думы. Это все равно будет «Единая Россия», но это будут другие люди. Обратите на них внимание. Это очень важно.
Т.Фельгенгауэр
― Про эти праймериз говорят, что на них с трудом набирают людей, потому что очень плохо, грустно, нудно…
А.Красовский
― Смотри, что значит, с трудом набирают?.. Никаких праймериз как таковых в реальности не существует. Нет закона о праймериз. Это такое внутреннее положение «Единой России». То, что ты сейчас говоришь – это то, что произошло с демкоалицией. Это у них ничего не получается. А у «Единой России» все будет. Другое дело, кто будет возить эти автобусы, кто будет устраивать эти партийные «карусели»? Это же тоже все будет, это же тоже все предстоит. Будет, действительно, настоящее соревнование, я просто это знаю, как там один кандидаты в депутаты приходят, что-то пытаются с одними начальниками в администрации президента договариваться, другие – с другими. Пытаются найти люди себе деньги на выборы, потому что денег нет у субъектов Федерации, а вроде как субъекты Федерации обязаны эти выборы осуществлять, по крайней мере, от имени партии «Единая Россия». Поэтому там, как говорил Михаил Сергеевич Горбачев, процесс идет. И куда он нас заведет, я не знаю, но вы туда вот сотрите, на это обратите внимание.
Т.Фельгенгауэр
― Володин оказался круче Суркова.
А.Красовский
― Слушай, это, знаешь, как квадратное круче круглого. Володин – просто другой человек. Безусловно, Владислав Юрьевич Сурков для страны был бы гораздо более позитивным выбором. Но президент страны, который, собственно, и делает выбор – это же единственный человек, который в этом стране голосует на выборах, это Владимир Путин, — он голосует за вас, и он голосует, в данном случае, за Вячеслава Викторовича Володина, он проголосовал за Володина, и теперь вот такой курс. Он этот курс осуществляет, и он этот курс определяет, и этот володинский курс в итоге определит точно совершенно новый состав думы, а не то, что происходит там в сговорах между «Яблоком», Навальным, Яшиным, Касьяновым, кем угодно. Это все к реальной нашей жизни отношения не имеет, потому что законы – я не знаю – о таблетках, о детях, о пенсионерах, бюджеты, о военной агрессии, об очередном каком-нибудь Крыме будут принимать вот эти депутаты. Их будут принимать не Мария Баронова и не Полина Немировкая.
Т.Фельгенгауэр
― Как нынешний состав думы – точно так же и следующий будет принимать.
А.Красовский
― Абсолютно совершенно, как говорил однажды какой-то другой гость этой студии. Ты абсолютно права. Конечно же, в этом смысле ничего не изменится, и дума останется такой штампующей треугольной печатью регистратурой. Конечно, это все будет так, но персонально, как мне кажется, — я сейчас вижу просто какие-то такие направления – что мы в этом думе увидим людей, которые могут пережить это всё, что непереживаемо, и сохранившись, эту Россию принять. Совершенно точно это будут люди из «Единой России». У меня нет никаких сомнений, что следующие люди, которые придут на смену Путину, это будут люди из «Единой России», то есть люди, которым предстоит реформировать страну, предстоит смотреть в будущее, как это не смешно, и предстоит это будущее сделать. Это будут новые люди, пришедшие таким номенклатурным, не всегда честным и совершенно точно карьеристским путем в «Единую Россию» или ОНФ, но точно не в эти кубики, которые будут расставлены в Мневниках или где они их там ставят.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ 04 МАЯ 2016, 17:07
Корреспондент «НГ» уточнил у Михаила Ходорковского, почему в своих прогнозах он перенес падение режима на 8 лет вперед.
Бывший олигарх пояснил: крайним следует считать 2024 год, поскольку по итогам думских выборов 2016-го и президентских – 2018-го смены власти скорее всего можно не ожидать<...>
По словам Ходорковского, в 2014–2015 годах нынешняя российская власть вошла в стадию турбулентности по объективным причинам. «Все режимы под руководством одного человека имеют 15-летний цикл стабильности. Видимо, это связано с тем, что возникает новое поколение людей, которым хочется найти свое место во власти, а старое поколение, наоборот, начинает сбоить из-за чересчур долгого нахождения у руля. Вот этот этап у нас сейчас и начался», – подчеркнул Ходорковский.
Он отметил, что, конечно, пока нет ответа на вопрос, сколько данный этап будет продолжаться. По мнению Ходорковского, это будет зависеть от того, какие у людей будут интересы с точки зрения их потенциального выигрыша или проигрыша от смены режима. «Сегодня выигрыш – это некоторое улучшение качества жизни людей. Потенциальный же проигрыш – с учетом того, что эта власть, на мой взгляд, готова стрелять, – это потеря жизни. И на сегодняшний день в обществе не сложилось консенсуса насчет того, что ситуация настолько плоха и что можно рискнуть жизнью, чтобы свергнуть власть. И поэтому, я думаю, протест затянется», – заявил «НГ» Ходорковский. Но именно к 2024-му, заметил он, «в государстве начнется кризис управляемости».
По словам директора Левада-Центра Льва Гудкова, трудно прогнозировать, что будет в ближайшие годы – «слишком много неизвестных». Однако, подчеркнул эксперт, до выборов 2018-го режим точно устоит. «Повысился потенциал репрессивных институтов, власть показывает, что готова применить силу при протестах. Да и снижение уровня жизни не будет столь значительным – возможны лишь локальные вспышки недовольства», – сказал Гудков. Эксперт объяснил, что у населения, кроме запаса терпения, остается пиетет к власти, связанный с мобилизацией вокруг Крыма, войной в Донбассе и антизападной риторикой. Не забыл социолог и о влиянии на людей мощной пропаганды, а также кампании по дискредитации оппозиции и уголовных преследованиях ее представителей. По мнению Гудкова, «поддержка режима базируется не на позитиве, а на отсутствии альтернативы». Эксперт отметил, что 2024 год – «за горизонтом предвидимого», однако не исключил, что все может резко измениться сразу после 2018-го – хотя бы потому, что «у власти просто не будет ресурсов, чтобы покупать лояльность». 28.04.2016 00:01:00 Ходорковский переносит дату падения режима
программа «Особое мнение», ведущий Татьяна Фельгенгауэр, в гостях главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков
<...>К.Ремчуков― Фальшь заключалась в том, что никто не уважал никого. На словах уважали, а на деле сильно дискриминировали.
Здесь и кроется ответ на вопрос, почему так легко и быстро распался Советский Союз, почему в 90-е годы всем этим республикам Советского Союза показалось, что без России, то есть без Советского Союза они будут процветать. Потому что было ощущение, что свобода их развития – она подавляется. При этом это ощущение возникло только тогда, когда Горбачёв перестал сажать и снимать людей, которые высказывали свою точку зрения, потому что в его философии общечеловеческих ценностей было естественно, что лидеры республик имели право высказывать. Он говорил «Ну, давайте, товарищи, процесс пошел, давайте обсуждать». А выяснилось, что как только страх ушел из этой системы, выяснилось, что у тех, условно говоря, Бастрыкиных, которые были интегрированы в эту власть, нет аргументов, почему второй секретарь ЦК Компартии в любой республике должен быть обязательно русским. Ну, почему? Почему ему не быть, там, узбеком, почему ему не быть казахом? Мы помним, в Казахстане было выступление.
<...>
Т.Фельгенгауэр― Глава Следственного комитета когда так легко пишет о ненужности конституционных прав, он не доверяет гражданам Российской Федерации? Он считает, что не нужно им их? Я просто не очень понимаю, чем это продиктовано?
К.Ремчуков― Нет, мне кажется, что… Ну, продиктовано? Я исхожу из того, что заблуждения Александра Ивановича Бастрыкина, как мне кажется, они искренние. Я не буду говорить, что это злонамеренная, сознательно циничная, холодная статья, направленная на демонтаж основ конституционного строя в Российской Федерации. Я исхожу из того, что этот человек искренне считает, что ужесточением информационной политики, информационного закрытия России по китайскому примеру (он приводит в пример решение, которое этой весной приняли китайские товарищи), они помогут. Вот это. Если ты сможешь входить…
Смотрите, ведь, силовики очень сильно изменили законопроекты последнего времени. Вот это нету неприкосновенности жилья, нету неприкосновенности личности. И, как бы, они всё время перетягивают одеяло на свою сторону, им всё время хочется, чтобы у них были бесспорные права в отношениях. Это как какая-то другая каста людей. Ты к ним не подойдешь, их не остановит никакой гаишник, потому что запрещено всем этим силовикам быть остановленными, а они могут с тобой делать всё, что угодно. И вот это изменение законодательства в последние годы – оно приводит к фактическому правовому доминированию в отношениях между гражданином и силовиками, ну, в данном случае как представителями власти в пользу власти. У людей очень мало прав.
И вот Бастрыкину кажется, что это спасет. Ну, можно довести теоретически до состояния сталинского периода. Теоретически, да? Всем казалось, что это невозможно, но выясняется, что народ может своего вождя любить долго, вождь может сам себе давать оценки и эти оценки не подвергаются критическому осмыслению.
Я недавно прослушал выступление Сталина 3-го июля 1941 года, когда он впервые выступил. 22 июня Молотов, а 3-го июля Сталин, где он говорил «Братья и сестры».
Так вот, Сталин там задает вопрос: «Возникает вопрос: а, может быть, не была ли здесь со стороны советского руководства допущена ошибка в том, что мы заключили пакт о ненападении с Гитлером?» И сам себе тут же, 3-го июля отвечает: «Конечно, нет». Вот, оценка. Сейчас столько исторических фактов, столько показывают, что всё, что… Ну, как бы, имелось в виду, мы нарастили там самолеты, танки. Сколько самолетов было разбито прямо в первые же сутки, прям не взлетев с этого поля? Сколько было уничтожено и взято в плен? Уже в июле документы, которые сейчас опубликованы в Германии, показывают, что на заседании у Гитлера решают вопрос, что делать с сотнями тысяч русских военнопленных. Это же судьба этих людей. Потом мы знаем, что те, кто выжили, эти военнопленные поехали на 10 лет к нам в лагеря.
Значит, профукали тот период времени, который он говорит. Но он сам себе говорит «Конечно, нет».
Дальше. Что он говорит в этой речи, что меня вообще поразило? Он говорит «Несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его рати уже разбиты, и нашли себе могилы на полях сражений, враг продолжает лезть вперед». Ну, до какой степени достоверной является фальсификация истории (вот, Бастрыкин там ставит в статье вопрос о фальсификации) утверждение Сталина 3-го июля 1941 года о том, что лучшие дивизии врага и лучшие части его рати уже разбиты, и нашли себе могилу? Это же вот такой тип…
А дальше он говорит, что совсем: «Враг ставит своей целью восстановление власти помещиков и восстановление царизма». Вы когда-нибудь слышали о том, что Гитлер ставил задачу восстановления царизма? Нет. Я не слышал, но я много читаю.
Т.Фельгенгауэр― Это как-то ново для меня.
К.Ремчуков― Да. Но это же говорится… Представляете, вся страна слушает вождя. Потому что он же молчал с 22-го июня. Вот, 3-го он собрался. И он говорит такие вещи.
И тут же он советским людям дает подзатыльник, потому что фраза такая, важная: «Чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными». Оказывается, советские люди беззаботные. Не он, который еще 14-го июня, за 8 дней до нападения… Сообщение ТАСС было, что надо всех паникеров и тех, кто будет говорить о том, что война неизбежна, там, арестовывать, расстреливать и жестко карать, потому что это провокационные речи.
Вот такой режим… Это я привожу примеры, чтобы сказать, что то, о чем мечтает Бастрыкин, теоретически возможно и оно будет сколько-то длиться. Но потом всё равно наступит, условно говоря, XX-й съезд партии, Берия будет расстрелян без права на помилование, семьи этих Берии, всех будут тоже арестованы, высланы, кто-то будет в тюрьме, кто-то будет в ссылках (и все родственники). То есть это неизбежно, потому что модель, которую предлагает Бастрыкин и компания, она…
Вот, сейчас я отвечаю на ваш вопрос «Это от недоверия к нашим людям». Мне кажется, вот этот вопрос можно в более серьезный, как бы, философский план перевести. Возможно ли существование России современной при наличии всех свобод, которые гарантированы Конституцией? Вот, все свободы, которые гарантированы Конституцией Великобритании (смеяться над премьер-министром, критиковать, быть в оппозиции, создавать), показывают, что Великобритания живет с разным успехом. Когда-то она лучше, когда-то она хуже. Германия живет. США с колоссальным количеством радикалов (самих американцев) живет – там первая поправка Конституции действует рьяно и так далее.
А, вот, на Россию, как бы, когда такие инициативы мы слышим, налагается бремя обреченности, что Россия как страна, как держава, как федерация может жить только в условиях репрессий, ограничений свобод, потому что это чья-то светлая голова типа Бастрыкина, наверное, будет решать, что нужно, что не нужно, что можно читать, что нельзя читать. Что-то из чтения обретешь в качестве оружия, собственной силой выработанное, а что-то ты должен ходить в Спецхран, брать под расписку и быть записным идеологом. В советское время тоже людей допускали ко всяким книгам. Я, вот, сейчас купил библиотеку…
К.Ремчуков― ... Наверное, какой-то деятель ЦК партии продавал – я купил. Не знаю, томов 100 – это то, что они с номерами «Спецхран ЦК КПСС», все переводная, там, в 60-ти экземплярах или в 40 экземплярах литература, которая Советского Союза. То есть доступ был к этим книгам, они читали, ну а потом писали критику этих… Ну, это же пройденный этап.
Но самое главное, все-таки, ответить надо на вопрос: «Россия может функционировать как процветающее, динамичное государство в условиях, что все свободы, о которых говорит Конституция (свобода слова, собраний, шествий, политической деятельности, свобода вероисповедания и наоборот, свобода неверия ни во что) могут гарантироваться?» Вот, судя по тому, как скукоживается пространство свободы, конституционное пространство свободы де-факто (не формально, а де-факто), я хочу сказать, что люди, находящиеся у власти, скорее всего убеждены в том, что дай этому народу свободу, страна треснет по швам и убежит в разные стороны, и нету вот этой центробежной силы. Вот, мне кажется, вот это принципиальная разница между людьми, которые считают, что в свободной дискуссии, с уважением личности человека мы вырабатываем убеждения, почему мы должны жить вместе и вместе процветать… Потому что такая совокупность – это же сила. Совокупность народов, наций – это сила фактически. Потому что сколько культуры совместной, сколько природных ресурсов здесь, человеческих ресурсов совместно могут трудиться, да?
Или нам говорят «Нет, вы неразумные люди. Вам дай свободу – вы тут же пойдете, там, значит, власть гонять и родину продавать» (скорее всего, продавать).
Поэтому я не согласен с такой трактовкой. Мне кажется, она ограниченная и не имеющая доказательств. 18.04.2016 21:20:00 Власть считает, что страна треснет по швам, если дать народу свободу
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą