шествие «Бессмертного полка»

17:00 , 09 мая 2016  Филипп Киреев, журналист  Echo.msk

Бессмертный полк 

Примерно в 15:00 в Москве началось шествие «Бессмертного полка». Тысячи людей несут фотографии своих родственников, участвовавших в Великой Отечественной войне. К демонстрации присоединился и Владимир Путин. Президент России, держа в руках портрет отца-фронтовика, вышел с марширующими на Красную площадь.


Фото Тасс

По данным МВД, на начало шествия пришли около 400 тысяч человек, при этом люди продолжают прибывать. Очень похоже на правду ;) Я наблюдаю за происходящем сверху, поэтому все фотографии примерно с одного ракурса.



 <...>

Массовый культ мертвых 

23:38 , 09 мая 2016 Аркадий Бабченко, журналист  Echo.msk

Я сейчас, видимо, очень непопулярную вещь скажу, но акция «Бессмертный полк» приводит меня в ужас. Идущие рекой десятки тысяч человек с фотографиями мертвых людей… Ну, один раз это еще можно понять. Чтобы визуально представить себе то количество смертей, что забрала война. Но из года в год...

Мне вот не хочется на это смотреть. У меня такое количество фотографий людей, которых уже нет в живых, собранных в одном месте, вызывает только и исключительно негативную физиологическую реакцию. Шествие восставших мертвецов.

Понимаете… Фотографии погибших в Аушвице должны оставаться в стенах Аушвица. Они не для того, чтобы по фотовыставкам их возить. Смерть — это очень серьезно.

Пойти посмотреть на лица убитых там, заглянуть им в глаза — это должна быть психологическая работа. Смысл же именно в этом — ЗАСТАВИТЬ себя посмотреть на это, узнать это, пропустить это через себя, взять на себя труд ввести в свой мозг и организм эту информацию, осмыслить её, переварить, принять и сделать выводы. Хотя бы такой мелочью отдав им дань памяти. Хотя бы такой мелочью попытаться отдать свой долг за то, что не смогли остановить эти убийства.  

Это ДОЛЖНО БЫТЬ психологически тяжело. Это разовые акции. Нельзя ходить в Аушвиц, как на Берлинале — смотреть на фоточки. И уж совсем дико повесить фотографии убитых в Аушвице на фанерки и устраивать с ним каждый год шествие по Освенциму или по Варшаве в день освобождения.

Это нивелирует эти смерти. Нивелирует твой собственный душевный труд, который должен быть затрачен.

Это слишком личное. Это слишком единоличное. Это не терпит массовости. Не терпит толпы. Это внутри тебя должно быть. Это твоя личная душевная работа. Твой труд, который ты сам должен выполнить.

Я вот совершенно не могу представить, что должно заставить меня повесить фотографию моей уже умершей бабушки на дощечку и, выставляя её на всеобщие обозрение, пойти с ней по улицам. Зачем? Это моя бабушка. Это моя семья. Это память нашей семьи. Зачем мне мою семейную память вешать на дощечку и нарочито показывать всем? Зачем всем остальным смотреть на фотографию моей бабушки или моего воевавшего еще на Халхин-Голе танкистом деда, и знать, что они уже мертвые? Нет, я понимаю, еще тридцать лет назад, с посылом — эти люди могли бы еще жить. Но сейчас-то всё уже, все равно эти люди и так уже умерли бы. Ну семьдесят лет уже прошло.

Перебор. Вот правда — перебор с количеством смертей, собранных в одном месте и выставленных на всеобщее обозрение людям, которые этого и не просили.
>Обесценивание каждой отдельной трагедии.

Этот массовый культ смерти — избыточен.
Не надо доставать мертвых из могил и трясти ими у всего мира перед носом.

Оставьте вы их в покое уже…