17 марта 2016 bbc
Радикальная военизированная группировка "Ястребы свободы Курдистана" взяла на себя ответственность за произошедший в прошлое воскресенье взрыв в Анкаре, в результате которого погибли 37 человек.
В заявлении боевиков Турецкая Республика названа "фашистской", а взрыв - ответом на военные операции турецких сил на юго-востоке страны, где живут курды.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ответ на взрыв в Анкаре пообещал "поставить терроризм на колени".
Противостояние турецких властей с курдами продолжается не первое десятилетие, но в последнее время, после относительного затишья, вновь обострилось. По силам ли Анкаре подавить курдское сопротивление?
Ведущий "Пятого этажа" Михаил Смотряев беседует с востоковедом Еленой Супониной и директором Центра востоковедных исследований, международных отношений и публичной дипломатии Владимиром Аватковым.
Михаил Смотряев: Курды живут не только в Турции, и у турецкого правительства сложные отношения с разными курдскими общинами в близлежащих государствах, в частности, с иракскими курдами отношения вполне дружественные. А со своими курдами, большая часть которых живет на юго-востоке, турецкие власти воюют с 1984 года. В какой-то момент казалось, что ситуация разрешится дипломатически, особенно когда курдские партии начали проникать в турецкий парламент летом прошлого года. Теперь шансов на это в ближайшей перспективе практически не остается?
Елена Супонина: На турецком направлении мы сохраняем пессимизм, в отличие от иранского направления. Один за другим Турцию сотрясают удары, террористическая активность со стороны радикально настроенных курдов нарастает. И те, кто настроен не радикально, все меньше хотят сотрудничать с Эрдоганом. Для него это не просто серьезная проблема, которую надо решать, это означает, что ставка, которую он сделал на выстраивание отношений с курдами какое-то время назад, не сработала. Это еще один повод для критики в его адрес со стороны его политических оппонентов в Турции.
В 2009 году Эрдоган объявил, что будет решать курдскую проблему мирным путем. Через несколько лет после этого даже скептики поверили, что это возможно. Начались мирные переговоры, и взрывов почти не было, была надежда, что Эрдоган выстроит отношения с курдами. Они получили в Турции больше прав, но "Рабочая партия Курдистана" изначально отнеслась к этим намерениям с подозрением, а когда выяснилось, что больших полномочий курды в Турции не получат, совсем отошла от этого процесса.
Эту партию в Турции называют террористической, но Россия ее в свой террористический список не включала. К филиалам РПК в других странах, прежде всего, в Сирии, Турция относится так же. Здесь возникают серьезные разногласия не только между Турцией и Россией, но и Турцией и США, потому что в глазах американцев сирийские курды - форпост в борьбе против ИГ, настоящих террористов. Курды в последние годы очень много сделали для того, чтобы ослабить ИГ, особенно на севере Сирии. Американцы помогали курдам на севере Сирии, логистически и даже военно-технически.
Для Турции это очень болезненный вопрос. Военные в Турции сомневались, что у Эрдогана это получится еще в 2009 году, и считали, что Эрдоган совершает ошибку. Они утверждают, что благодаря этим переговорам РПК усилилась. Сейчас военные могут воспользоваться ситуацией и построить на курдской базе свои претензии к Эрдогану. Он многих военных отстранил от власти и даже посадил в тюрьму.
М.С.: Возможно, не один Эрдоган во всем виноват? Борьба турецких курдов за свою независимость началась около 100 лет назад.
Владимир Аватков: Эрдоган предпринял существенную попытку вовлечь курдов в политическую активность и перевести их протест в мирное русло. В соответствии с турецкой конституцией, все граждане Турции – турки. До Эрдогана курдов в Турции называли горными турками. "Курдский прорыв" Эрдогана был серьезным демократическим изменением в турецкой системе. Этот прорыв потерпел фиаско.
Курды получили возможность вещания на частных каналах на курдских языках, но это ни к чему не привело. Курды хотели как минимум культурной автономии, но Эрдоган дал понять, что в проекте реформы конституции федерализация не предусмотрена, чем озлобил даже мирно настроенных курдских активистов. Протесты постепенно переросли в не совсем мирные, а руководство Турции не стало церемониться и активно разгоняло демонстрации курдов водометами и слезоточивым газом.
Протесты на юге страны не освещались СМИ, вводился запрет. На юго-востоке фактически идет гражданская война, но освещения этого нет. Режим Эрдогана от этих процессов может как выиграть, так и проиграть. Предыдущие выборы партия Эрдогана выиграла благодаря тому, что он переманил националистически настроенную часть электората, и сплочению населения перед лицом угрозы терроризма, прежде всего курдского.
Благодаря терактам Эрдоган набирает очки, заявляя, что для борьбы с терроризмом ему нужно ввести президентское правление. Это тесно связано с проблемой сирийских и иракских курдов. С иракскими курдами турки попробовали политику вовлечения, но последние удары по северу Ирака после теракта в Анкаре показали, что до конца договориться не удалось. А сирийских курдов Турция воспринимает как опасность и действует крайне жестко, ежедневно открывая огонь по их позициям, за что подвергается критике не только Россией, но и США.
М.С.: Сегодня пришла новость, что партия "Курдский демократический союз", которая не участвует в переговорах в Женеве, потому что в Турции считается террористической организацией, объявила о создании федеративного региона на контролируемой сирийскими курдами территории. Существует ли отличная от нуля вероятность объединения курдов против, например, Турции? Или, говоря о сирийских, турецких, иранских и иракских курдах, мы говорим о четырех совершенно разных группах людей?
Е.С.: Даже внутри каждой из этих групп есть еще свои подгруппы, они делят доходы, довольно значительные, например, на севере Ирака. Но это нормально, болезни роста. Несмотря на свою разобщенность, все они настроены на будущую независимость. Масуд Барзани, сын знаменитого курдского вождя Мустафы Барзани, на вопрос, нужна ли курдам независимость, отвечает осторожно, но признает, что стратегическая цель курдов – независимость. Неважно, где сначала.
Еще колониальные державы пообещали им независимость, но потом обманули. Был Севрский договор 20-х годов ХХ века, по которому курдам полагалась какая-то государственность. В иракском Курдистане курды близко уже подошли к независимости. Пока они не заикаются о независимости – против и Багдад, и Иран, и Турция. В Сирии, несмотря на значительные разногласия, и правительство, и оппозиция в Женеве объединились в нежелании предоставлять курдам больше полномочий и свобод в территориальном управлении.
Курдский вопрос очень сложен и потенциально очень взрывоопасен. В ближайшие годы он доставит много неприятных сюрпризов – и терроризм, и разные идеи по формам самоуправления. Идея федерации в Сирии не продумана до конца, но курды спешат поднять требования, потому что опасаются, что дальше будет поздно. Все понимают, что курдский вопрос легко может сорвать переговоры в Женеве.
М.С.: Создание курдского государства – только ли дело в том, чтобы не подавать дурного примера? Есть недавние примеры - Косово, например. И дело не только в колоссальных нефтяных полях и найденном газе. Почему курдское государство стоит костью в горле у всего Ближнего Востока?
В.А.: Я согласен, что курдский вопрос – один из дестабилизирующих факторов в этом и без того горячем регионе. Если посмотреть на историю, действительно, курдский народ – довольно крупный разделенный народ. По Севрскому договору получить государственность не получилось. Курды хотели бы иметь свое государство, но насколько это возможно только их силами? Они говорят на разных языках, исповедуют разные религии, по-разному относятся к разным событиям, у них свои кланы, которые не очень любят друг друга. Кто будет руководить единым Курдистаном?
Единственное, что их может объединить – угроза нестабильности, как сейчас. Также на создание этого государства может повлиять воля внешних игроков. Вряд ли Иран захочет отделения части своей территории. Как и Турция, которая и автономию-то не хочет предоставлять. Поэтому это возможно или через физическую войну, на которую у турецких курдов точно мало шансов, либо через желание третьих сторон.
США заинтересованы в создании большого Курдистана и очень недовольны политикой Анкары в отношении курдов. Но в США грядут выборы. То есть теоретически предположить создание Курдистана можно, но, в связи с имеющимися разногласиями, недостаточностью ресурсов в широком плане представить себе это в краткосрочной перспективе трудно. Федерализация возможна. А в долгосрочной перспективе это возможно, даже в среднесрочной, в случае активного влияния третьих игроков.
М.С.: То есть прямое вмешательство США - действительно из области фантастики?
Е.С.: Последнее время на Ближнем Востоке реализуются самые фантастические сценарии, так что ничего невозможного там нет. Но в иракском Курдистане все больше самостоятельности. Там свой герб, свой флаг. Дети, молодежь отказываются учить арабский язык, который является одним из основных связующих элементов курдов с Ираком.
М.С.: В Ираке курды получили подобие независимости с падением режима Хусейна, и Ирак с тех пор не назовешь сильным государством. А Иран и Турция – совсем другая история.
Е.С.: Поэтому они и против чрезмерной самостоятельности курдов где бы то ни было. Но с относительно самостоятельным иракским Курдистаном они все же смирились? А Турция вообще начала выстраивать с ними хорошие теплые бизнес-отношения. Сирийские курды проводят параллели с иракской ситуацией и тоже хотят воспользоваться нестабильностью, но уже в Сирии.
Остается только добиться поддержки международного сообщества, которую получил иракский Курдистан. США уже неоднократно благодарили сирийских курдов за борьбу с терроризмом. В феврале в Москве был открыт офис Демократического сирийского Курдистана. Сирийские курды добивались этого давно, но МИД России под благовидными предлогами откладывал. И именно из этого офиса сейчас звучат заявления о возможной будущей федерализации Сирии.
М.С.: Это тактические ходы. А как стратегические? Насколько вероятно переустройство региона в пределах 50 лет?
В.А.: Американцы активно применяют концепцию управляемого хаоса. Вопрос, на что будет сделан акцент. Займутся ли американцы Европой или эскалацией на Ближнем Востоке? Если Турция вступит в ЕС, или отменит визы между ЕС и Турцией, то какой выбор сделают турецкие курды? В отношении сирийских и иракских все ясно. Эти две группы в дальнейшем будут иметь как минимум автономию, а может быть, и независимость. Но насколько они смогут преодолеть разногласия, чтобы объединиться?
М.С.: Это действительно сложный вопрос.
Радикальная военизированная группировка "Ястребы свободы Курдистана" взяла на себя ответственность за произошедший в прошлое воскресенье взрыв в Анкаре, в результате которого погибли 37 человек.
В заявлении боевиков Турецкая Республика названа "фашистской", а взрыв - ответом на военные операции турецких сил на юго-востоке страны, где живут курды.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ответ на взрыв в Анкаре пообещал "поставить терроризм на колени".
Противостояние турецких властей с курдами продолжается не первое десятилетие, но в последнее время, после относительного затишья, вновь обострилось. По силам ли Анкаре подавить курдское сопротивление?
Ведущий "Пятого этажа" Михаил Смотряев беседует с востоковедом Еленой Супониной и директором Центра востоковедных исследований, международных отношений и публичной дипломатии Владимиром Аватковым.
Михаил Смотряев: Курды живут не только в Турции, и у турецкого правительства сложные отношения с разными курдскими общинами в близлежащих государствах, в частности, с иракскими курдами отношения вполне дружественные. А со своими курдами, большая часть которых живет на юго-востоке, турецкие власти воюют с 1984 года. В какой-то момент казалось, что ситуация разрешится дипломатически, особенно когда курдские партии начали проникать в турецкий парламент летом прошлого года. Теперь шансов на это в ближайшей перспективе практически не остается?
Елена Супонина: На турецком направлении мы сохраняем пессимизм, в отличие от иранского направления. Один за другим Турцию сотрясают удары, террористическая активность со стороны радикально настроенных курдов нарастает. И те, кто настроен не радикально, все меньше хотят сотрудничать с Эрдоганом. Для него это не просто серьезная проблема, которую надо решать, это означает, что ставка, которую он сделал на выстраивание отношений с курдами какое-то время назад, не сработала. Это еще один повод для критики в его адрес со стороны его политических оппонентов в Турции.
В 2009 году Эрдоган объявил, что будет решать курдскую проблему мирным путем. Через несколько лет после этого даже скептики поверили, что это возможно. Начались мирные переговоры, и взрывов почти не было, была надежда, что Эрдоган выстроит отношения с курдами. Они получили в Турции больше прав, но "Рабочая партия Курдистана" изначально отнеслась к этим намерениям с подозрением, а когда выяснилось, что больших полномочий курды в Турции не получат, совсем отошла от этого процесса.
Эту партию в Турции называют террористической, но Россия ее в свой террористический список не включала. К филиалам РПК в других странах, прежде всего, в Сирии, Турция относится так же. Здесь возникают серьезные разногласия не только между Турцией и Россией, но и Турцией и США, потому что в глазах американцев сирийские курды - форпост в борьбе против ИГ, настоящих террористов. Курды в последние годы очень много сделали для того, чтобы ослабить ИГ, особенно на севере Сирии. Американцы помогали курдам на севере Сирии, логистически и даже военно-технически.
Для Турции это очень болезненный вопрос. Военные в Турции сомневались, что у Эрдогана это получится еще в 2009 году, и считали, что Эрдоган совершает ошибку. Они утверждают, что благодаря этим переговорам РПК усилилась. Сейчас военные могут воспользоваться ситуацией и построить на курдской базе свои претензии к Эрдогану. Он многих военных отстранил от власти и даже посадил в тюрьму.
М.С.: Возможно, не один Эрдоган во всем виноват? Борьба турецких курдов за свою независимость началась около 100 лет назад.
Владимир Аватков: Эрдоган предпринял существенную попытку вовлечь курдов в политическую активность и перевести их протест в мирное русло. В соответствии с турецкой конституцией, все граждане Турции – турки. До Эрдогана курдов в Турции называли горными турками. "Курдский прорыв" Эрдогана был серьезным демократическим изменением в турецкой системе. Этот прорыв потерпел фиаско.
Курды получили возможность вещания на частных каналах на курдских языках, но это ни к чему не привело. Курды хотели как минимум культурной автономии, но Эрдоган дал понять, что в проекте реформы конституции федерализация не предусмотрена, чем озлобил даже мирно настроенных курдских активистов. Протесты постепенно переросли в не совсем мирные, а руководство Турции не стало церемониться и активно разгоняло демонстрации курдов водометами и слезоточивым газом.
Протесты на юге страны не освещались СМИ, вводился запрет. На юго-востоке фактически идет гражданская война, но освещения этого нет. Режим Эрдогана от этих процессов может как выиграть, так и проиграть. Предыдущие выборы партия Эрдогана выиграла благодаря тому, что он переманил националистически настроенную часть электората, и сплочению населения перед лицом угрозы терроризма, прежде всего курдского.
Благодаря терактам Эрдоган набирает очки, заявляя, что для борьбы с терроризмом ему нужно ввести президентское правление. Это тесно связано с проблемой сирийских и иракских курдов. С иракскими курдами турки попробовали политику вовлечения, но последние удары по северу Ирака после теракта в Анкаре показали, что до конца договориться не удалось. А сирийских курдов Турция воспринимает как опасность и действует крайне жестко, ежедневно открывая огонь по их позициям, за что подвергается критике не только Россией, но и США.
М.С.: Сегодня пришла новость, что партия "Курдский демократический союз", которая не участвует в переговорах в Женеве, потому что в Турции считается террористической организацией, объявила о создании федеративного региона на контролируемой сирийскими курдами территории. Существует ли отличная от нуля вероятность объединения курдов против, например, Турции? Или, говоря о сирийских, турецких, иранских и иракских курдах, мы говорим о четырех совершенно разных группах людей?
Е.С.: Даже внутри каждой из этих групп есть еще свои подгруппы, они делят доходы, довольно значительные, например, на севере Ирака. Но это нормально, болезни роста. Несмотря на свою разобщенность, все они настроены на будущую независимость. Масуд Барзани, сын знаменитого курдского вождя Мустафы Барзани, на вопрос, нужна ли курдам независимость, отвечает осторожно, но признает, что стратегическая цель курдов – независимость. Неважно, где сначала.
Еще колониальные державы пообещали им независимость, но потом обманули. Был Севрский договор 20-х годов ХХ века, по которому курдам полагалась какая-то государственность. В иракском Курдистане курды близко уже подошли к независимости. Пока они не заикаются о независимости – против и Багдад, и Иран, и Турция. В Сирии, несмотря на значительные разногласия, и правительство, и оппозиция в Женеве объединились в нежелании предоставлять курдам больше полномочий и свобод в территориальном управлении.
Курдский вопрос очень сложен и потенциально очень взрывоопасен. В ближайшие годы он доставит много неприятных сюрпризов – и терроризм, и разные идеи по формам самоуправления. Идея федерации в Сирии не продумана до конца, но курды спешат поднять требования, потому что опасаются, что дальше будет поздно. Все понимают, что курдский вопрос легко может сорвать переговоры в Женеве.
М.С.: Создание курдского государства – только ли дело в том, чтобы не подавать дурного примера? Есть недавние примеры - Косово, например. И дело не только в колоссальных нефтяных полях и найденном газе. Почему курдское государство стоит костью в горле у всего Ближнего Востока?
В.А.: Я согласен, что курдский вопрос – один из дестабилизирующих факторов в этом и без того горячем регионе. Если посмотреть на историю, действительно, курдский народ – довольно крупный разделенный народ. По Севрскому договору получить государственность не получилось. Курды хотели бы иметь свое государство, но насколько это возможно только их силами? Они говорят на разных языках, исповедуют разные религии, по-разному относятся к разным событиям, у них свои кланы, которые не очень любят друг друга. Кто будет руководить единым Курдистаном?
Единственное, что их может объединить – угроза нестабильности, как сейчас. Также на создание этого государства может повлиять воля внешних игроков. Вряд ли Иран захочет отделения части своей территории. Как и Турция, которая и автономию-то не хочет предоставлять. Поэтому это возможно или через физическую войну, на которую у турецких курдов точно мало шансов, либо через желание третьих сторон.
США заинтересованы в создании большого Курдистана и очень недовольны политикой Анкары в отношении курдов. Но в США грядут выборы. То есть теоретически предположить создание Курдистана можно, но, в связи с имеющимися разногласиями, недостаточностью ресурсов в широком плане представить себе это в краткосрочной перспективе трудно. Федерализация возможна. А в долгосрочной перспективе это возможно, даже в среднесрочной, в случае активного влияния третьих игроков.
М.С.: То есть прямое вмешательство США - действительно из области фантастики?
Е.С.: Последнее время на Ближнем Востоке реализуются самые фантастические сценарии, так что ничего невозможного там нет. Но в иракском Курдистане все больше самостоятельности. Там свой герб, свой флаг. Дети, молодежь отказываются учить арабский язык, который является одним из основных связующих элементов курдов с Ираком.
М.С.: В Ираке курды получили подобие независимости с падением режима Хусейна, и Ирак с тех пор не назовешь сильным государством. А Иран и Турция – совсем другая история.
Е.С.: Поэтому они и против чрезмерной самостоятельности курдов где бы то ни было. Но с относительно самостоятельным иракским Курдистаном они все же смирились? А Турция вообще начала выстраивать с ними хорошие теплые бизнес-отношения. Сирийские курды проводят параллели с иракской ситуацией и тоже хотят воспользоваться нестабильностью, но уже в Сирии.
Остается только добиться поддержки международного сообщества, которую получил иракский Курдистан. США уже неоднократно благодарили сирийских курдов за борьбу с терроризмом. В феврале в Москве был открыт офис Демократического сирийского Курдистана. Сирийские курды добивались этого давно, но МИД России под благовидными предлогами откладывал. И именно из этого офиса сейчас звучат заявления о возможной будущей федерализации Сирии.
М.С.: Это тактические ходы. А как стратегические? Насколько вероятно переустройство региона в пределах 50 лет?
В.А.: Американцы активно применяют концепцию управляемого хаоса. Вопрос, на что будет сделан акцент. Займутся ли американцы Европой или эскалацией на Ближнем Востоке? Если Турция вступит в ЕС, или отменит визы между ЕС и Турцией, то какой выбор сделают турецкие курды? В отношении сирийских и иракских все ясно. Эти две группы в дальнейшем будут иметь как минимум автономию, а может быть, и независимость. Но насколько они смогут преодолеть разногласия, чтобы объединиться?
М.С.: Это действительно сложный вопрос.
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą