Весна в Крыму. Мы просто заслужили. 21 марта 2016 colta.ru
Максим Горюнов об обиженной России и о русской вине, которой нет и не может быть никогда
Бутовский полигон, Москва, 2015 © Алексей Савостин / РИА Новости
Как показала крымская весна, россияне чувствуют себя самым невинным народом планеты. На совести россиян нет ни одного пятна. Россияне уверены, будто на протяжении всей своей истории они всегда были жертвами. Народ-мученик, народ-страдалец, народ-богоносец. В их воображении Россию окружают хищные и подлые народы, к которым они с открытой душой, а те в ответ кусают и оскорбляют. Список претензий россиян к соседям бесконечен. Соседи должны россиянам за «великую культуру», за Гагарина, за загадочность. Россияне не должны соседям ни копейки. Поэтому, если вдруг возникнет необходимость, россияне охотно согласятся на аннексию чего-нибудь и на вторжение куда угодно, поскольку чувствуют себя обиженными со всех сторон.
Вина — вообще вещь неприятная. Жить с нею тяжело. Например, немцы долго и упорно сопротивлялись ей. Это описывает Алейда Ассман в своей книге «Новое недовольство мемориальной культурой» (книга только что вышла по-русски в издательстве НЛО. — Ред.). Немцам проще было выдумать себе оправдания, пускай и шаткие, лишь бы не соглашаться со своей неправотой.
Например, одно время были популярны публицисты, изображавшие национал-социалистов в виде невероятных чудовищ. Получалось так, что мировую бойню развязали не немцы, а какие-то монстры. Страшные и кровожадные. Простые немцы к этому не имеют никакого отношения. Вся вина лежит на нацистах.
Или другой вариант: немцы вспоминают о том, сколько зла им принесли национал-социалисты. Миллионы погибших, разрушение старинных немецких городов, оккупация страны, разделение ее на две части. И, конечно, репутация. После национал-социалистов Германии уже не быть просто родиной Мартина Лютера. Эти страдания, причиненные немцам национал-социалистами, якобы ставят немцев в один ряд с выжившими евреями. И после того, как ужасные национал-социалисты получили билет на виселицу, немцы и те народы, которым тоже досталось, могут со спокойной душой обнять друг друга. Немцы — жертвы, как и остальные.
Был вариант с замалчиванием: немцы уходили от разговора, предпочитая делать вид, будто прошлое осталось в прошлом и нужно жить новыми проблемами. Мол, не следует ворошить старые обиды. Сказанного в первые годы оккупации вполне достаточно.
Еще вариант — отказываться от своей национальной идентичности и взять другую. Как пишет Ассман, в конце шестидесятых так поступали молодые немцы, когда узнавали, чем на самом деле занимались их родители при национал-социализме. В самых одиозных случаях молодые люди, чтобы не разделять со своими родителям ответственность за Холокост и за мясорубку на два фронта, принимали иудаизм. Они отказывались от причастности к немецкой нации, не желая мириться с положением виновного.
Еще — сказать, что ответственность не может быть коллективной. Ответственность бывает только индивидуальной. Каждый отвечает сам за себя. И потому, если нет доказательств вины, годных для суда, нет и самой вины. Чтобы быть виновным, нужно было, к примеру, вступить в партию, сделать карьеру, оставить свою подпись. Если этого не было, если немец был не согласен с тем, что делали национал-социалисты, и избегал участия в их делах, то никакой вины на нем как на немце нет. Поколение немцев, родившихся после 45-го, в принципе не может нести никакой ответственности за то, что было до их рождения.
Но так или иначе, через уклонения и ошибки, немцам все-таки удалось принять вину.
Нечто подобное вроде бы происходило и в России после распада Советского Союза. Были попытки осознать свое прошлое, каким оно было на самом деле. И не только коммунистическое, но и прошлое империи, жившей за счет эксплуатации колоний. Но, если судить по состоянию нынешних СМИ, память россиян, в отличие от памяти немцев, в результате сработала совершенно иначе. Бутовский полигон, жутчайший фильм «Чекист», книги Солженицына и Шаламова привели к обратному результату.
Во-первых, россияне в массе своей окончательно пришли к выводу о том, что не имеют никакого отношения к преступлениям советского периода. Преступления — дело рук коммунистов, а коммунисты — не россияне. Это устроили эстонцы, евреи, грузины и китайцы. На деньги германского Генерального штаба и на деньги мировой закулисы. Вот пусть они и отвечают.
Россияне, к примеру, не виноваты в депортации крымских татар. Жалобы татар выглядят по меньшей мере бестактными. Россияне страдали не меньше татар. С их точки зрения, когда татары говорят о своих страданиях от россиян, они обязаны упомянуть о страданиях самих россиян от коммунистов. Иначе, считают россияне, это ложь и провокация.
Во-вторых, никаких преступлений вообще не было. Была суровая, скажем, военная необходимость, и было бы разумнее давно обо всем забыть.
Но, в-третьих и в-главных, страдания россиян связаны с тем, что они просто были плохими россиянами. Нужно больше самодержавия, государственного православия, казачества, юдофобии, войн и аннексий. Романовская Россия проиграла из-за своей мягкости. Она перестала быть сама собой. Отсюда вывод: россиянам нельзя уклоняться от своего особого пути. Путь россиян — сверхдержава. Шаламов, Солженицын и прочие на самом деле учат россиян, что нужно вернуться к империи и довести ее до предела. Нужно усилить каждую краску, которая была тогда.
Так в результате Бутовский полигон, который должен был бы защитить россиян от возврата к прошлому, как Холокост защищает немцев от повторного увлечения идеями национал-социализма, превратился, напротив, в портал, ведущий в прошлое, но еще более далекое. Отталкиваясь от памяти о красных репрессиях, которые неправильные, россияне ждут новых репрессий, белых, потому что они-то правильные. Именно этим россияне сейчас коллективно и занимаются, празднуя повторное покорение Крыма.
Максим Горюнов об обиженной России и о русской вине, которой нет и не может быть никогда
Бутовский полигон, Москва, 2015 © Алексей Савостин / РИА Новости
Как показала крымская весна, россияне чувствуют себя самым невинным народом планеты. На совести россиян нет ни одного пятна. Россияне уверены, будто на протяжении всей своей истории они всегда были жертвами. Народ-мученик, народ-страдалец, народ-богоносец. В их воображении Россию окружают хищные и подлые народы, к которым они с открытой душой, а те в ответ кусают и оскорбляют. Список претензий россиян к соседям бесконечен. Соседи должны россиянам за «великую культуру», за Гагарина, за загадочность. Россияне не должны соседям ни копейки. Поэтому, если вдруг возникнет необходимость, россияне охотно согласятся на аннексию чего-нибудь и на вторжение куда угодно, поскольку чувствуют себя обиженными со всех сторон.
Вина — вообще вещь неприятная. Жить с нею тяжело. Например, немцы долго и упорно сопротивлялись ей. Это описывает Алейда Ассман в своей книге «Новое недовольство мемориальной культурой» (книга только что вышла по-русски в издательстве НЛО. — Ред.). Немцам проще было выдумать себе оправдания, пускай и шаткие, лишь бы не соглашаться со своей неправотой.
Например, одно время были популярны публицисты, изображавшие национал-социалистов в виде невероятных чудовищ. Получалось так, что мировую бойню развязали не немцы, а какие-то монстры. Страшные и кровожадные. Простые немцы к этому не имеют никакого отношения. Вся вина лежит на нацистах.
Или другой вариант: немцы вспоминают о том, сколько зла им принесли национал-социалисты. Миллионы погибших, разрушение старинных немецких городов, оккупация страны, разделение ее на две части. И, конечно, репутация. После национал-социалистов Германии уже не быть просто родиной Мартина Лютера. Эти страдания, причиненные немцам национал-социалистами, якобы ставят немцев в один ряд с выжившими евреями. И после того, как ужасные национал-социалисты получили билет на виселицу, немцы и те народы, которым тоже досталось, могут со спокойной душой обнять друг друга. Немцы — жертвы, как и остальные.
Был вариант с замалчиванием: немцы уходили от разговора, предпочитая делать вид, будто прошлое осталось в прошлом и нужно жить новыми проблемами. Мол, не следует ворошить старые обиды. Сказанного в первые годы оккупации вполне достаточно.
Еще вариант — отказываться от своей национальной идентичности и взять другую. Как пишет Ассман, в конце шестидесятых так поступали молодые немцы, когда узнавали, чем на самом деле занимались их родители при национал-социализме. В самых одиозных случаях молодые люди, чтобы не разделять со своими родителям ответственность за Холокост и за мясорубку на два фронта, принимали иудаизм. Они отказывались от причастности к немецкой нации, не желая мириться с положением виновного.
Еще — сказать, что ответственность не может быть коллективной. Ответственность бывает только индивидуальной. Каждый отвечает сам за себя. И потому, если нет доказательств вины, годных для суда, нет и самой вины. Чтобы быть виновным, нужно было, к примеру, вступить в партию, сделать карьеру, оставить свою подпись. Если этого не было, если немец был не согласен с тем, что делали национал-социалисты, и избегал участия в их делах, то никакой вины на нем как на немце нет. Поколение немцев, родившихся после 45-го, в принципе не может нести никакой ответственности за то, что было до их рождения.
Но так или иначе, через уклонения и ошибки, немцам все-таки удалось принять вину.
Нечто подобное вроде бы происходило и в России после распада Советского Союза. Были попытки осознать свое прошлое, каким оно было на самом деле. И не только коммунистическое, но и прошлое империи, жившей за счет эксплуатации колоний. Но, если судить по состоянию нынешних СМИ, память россиян, в отличие от памяти немцев, в результате сработала совершенно иначе. Бутовский полигон, жутчайший фильм «Чекист», книги Солженицына и Шаламова привели к обратному результату.
Во-первых, россияне в массе своей окончательно пришли к выводу о том, что не имеют никакого отношения к преступлениям советского периода. Преступления — дело рук коммунистов, а коммунисты — не россияне. Это устроили эстонцы, евреи, грузины и китайцы. На деньги германского Генерального штаба и на деньги мировой закулисы. Вот пусть они и отвечают.
Россияне, к примеру, не виноваты в депортации крымских татар. Жалобы татар выглядят по меньшей мере бестактными. Россияне страдали не меньше татар. С их точки зрения, когда татары говорят о своих страданиях от россиян, они обязаны упомянуть о страданиях самих россиян от коммунистов. Иначе, считают россияне, это ложь и провокация.
Во-вторых, никаких преступлений вообще не было. Была суровая, скажем, военная необходимость, и было бы разумнее давно обо всем забыть.
Но, в-третьих и в-главных, страдания россиян связаны с тем, что они просто были плохими россиянами. Нужно больше самодержавия, государственного православия, казачества, юдофобии, войн и аннексий. Романовская Россия проиграла из-за своей мягкости. Она перестала быть сама собой. Отсюда вывод: россиянам нельзя уклоняться от своего особого пути. Путь россиян — сверхдержава. Шаламов, Солженицын и прочие на самом деле учат россиян, что нужно вернуться к империи и довести ее до предела. Нужно усилить каждую краску, которая была тогда.
Так в результате Бутовский полигон, который должен был бы защитить россиян от возврата к прошлому, как Холокост защищает немцев от повторного увлечения идеями национал-социализма, превратился, напротив, в портал, ведущий в прошлое, но еще более далекое. Отталкиваясь от памяти о красных репрессиях, которые неправильные, россияне ждут новых репрессий, белых, потому что они-то правильные. Именно этим россияне сейчас коллективно и занимаются, празднуя повторное покорение Крыма.
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą