Kremlius. Кто бросить торт Путину? Новый формат российского империализма

Кто бросить торт Путину?

комментарии к Американским аналитикам об авантюризме во внешней политике России

Ненависть Россий - 2016-02-12
женщина позвонила на радио Эхо Москвы и сказала, что она небоится войны и того, что война может уничтожить Россию, за то она будет рада, так как погибнет и это радио и больше не будет иного мнения о российской политике.

Я думаю, что вся  кровь пролитая российской политикой ляжет на всю Россию, так как виноваты все - кто поддерживает такого деспота с комплексом неполноценности.
Кто осмелится бросить торт Путину!

Тарас Путькин
Отжал приднестровье, запад - ноль реакции. Оккупировал часть грузии, запад - ноль. Совершил ядерную атаку на великобританию, запад - ноль. Сбил самолет с польским правительством, запад - ноль. Расстелял небесную сотню, запад - ноль. Оккупировал украину, запад - ноль. Сбил малазийский лайнер, запад - ноль. Умертвил 250 тысяч сирийцев, запад - ноль. И, всё это за меньше, чем 6 лет. Ну, и чем же запад не ноль? О, да, шесть лет на реакцию... При чем, на какую реакцию? Понятно, что лезет на рожон. Ведь, отступать только к Кадафи и ко. Но, похоже, что запад будет выжидать мирного ухода палача. Палачю можно всё. Ведь, кроме мягкой, у запада силёнки другой нет.

Гектор Карашинський · Національний університет "Києво-Могилянська академія"
В информационной войне, которую развязала Россия, какое-то внимание мягкой силе, конечно же, нужно уделять.
Но, насколько это касается Украины, то едва ли не единственным действенным средством противостояния имперский политике Путина является осиновый кол, которым нужно прибить к земле тень, падающую от Путина на территорию Украины. Вслед за этим Путин потеряет свою нечистую силу и будет валяться в ногах у благочестивoй Анжелы Меркель, хватая ее за полы платья и моля о пощаде.

Виктор Шендерович,  журналист
Два года назад - сначала на запрещенном EJ.RU, а потом на "Эхе" - вышел мой текстик "Путин и девочка на коньках", посвященный национальной эйфории по случаю открытия Сочинской олимпиады...
Я там вспоминал другую Олимпиаду, 1936 года, и ту эйфорию, и на что была пущена энергия того национального подъема... Вспоминал (за пару недель до крымской) судетскую аннексию, и чем все это закончилось для страны, победившей в медальном зачете, и для окрестного человечества...
Меня, помнится, съели с потрохами за эти аналогии. Призывали ползти на коленях по Красной площади и извиняться перед ветеранами. Ну, вот я прополз сколько мог, а теперь негромко интересуюсь: как настроение у победителей? Мне дальше - ползти?
Или нехитрая задачка из учебника истории опять совпала с ответом в конце задачника?
Опять совпала?
Кто бы мог подумать...

lancelot2018
После первой мировой войны развелось немало фашистских режимов: в Италии, Испании, Португалии. Но мы о Германии. Здесь фашизм возник на овладевшем населением чувстве национального унижения после Версальского договора и на страхе обывателей перед левыми. Гитлер точно уловил флюиды охлоса и ловко этим воспользовался. Путин делает то же самое. Через 100 лет бывшие советские обыватели - убеждённые безответственные лентяи, халявщики и лузеры, отучившиеся работать - испытали такое же "национальное унижение" от распада гнилого, но такого привычного клоповника. А тут и Путин вылез со своим сакраментальным: "Распад СССР явился крупнейшей геополитической катастрофой". Прямо увидел душу "хомо советикуса"! Нет товарищи, ничего хорошего у вас не получится!

Новый формат российского империализма: взгляд из Вашингтона

Алексей Пименов / golosameriki 10.02.2016

Американские аналитики об авантюризме во внешней политике России

Авантюризм во внешней политике – немаловажный инструмент для поддержания популярности Путина и его режима, убеждена Агния Григас (Agnia Grigas) – старший научный сотрудник вашингтонского Атлантического совета (Atlantic Council). Победа во второй чеченской войне создала ему образ сильного лидера. Другой подъем его популярности связан с российско-грузинской войной 2008 года. Следующий пик – с аннексией Крыма в 2014-м.

Действует Москва, сообразуясь с быстро меняющимися обстоятельствами, подчеркивает аналитик. Так, политика России по отношению к Крыму и Донбассу сформировалась задолго до 2014 года, однако революция Евромайдана и порожденная ею нестабильность позволили Москве действовать более агрессивно.

США, НАТО и российская угроза

Сегодня Запад заявляет о намерениях ответить на вызов Кремля. «Россия проводит военные учения и готова использовать вооруженные силы для запугивания соседей, как это было в Украине», – констатировал на днях генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг. «Поэтому, – продолжал он, – НАТО адаптируется к новым угрозам и усиливает присутствие в странах Восточной Европы».

Пути этой адаптации обсуждают на встрече в Брюсселе (10-11 февраля) министры обороны НАТО. «Я надеюсь, что министры договорятся об усилении нашего присутствия в восточной части Альянса», – сказал в этой связи Столтенберг. «Мы видим, – подчеркнул он, в частности, – что все больше стран НАТО увеличивают свои оборонные инвестиции. В 2015 году впервые остановилось сокращение оборонных бюджетов».

Напомним, что на прошлой неделе администрация Обамы объявила о намерении президента предложить Конгрессу в четыре раза увеличить финансирование американского военного присутствия в Европе, наращивая усилия по сдерживанию действий России.

Политические аналитики обсуждают возможные последствия принимаемых решений – во-первых, военные, а во-вторых, политические. Анализируют они и самый характер угрозы: какие силы определяют сегодняшний внешнеполитический курс России? И, что не менее существенно, какого результата они предполагают достичь?

Стивен Бланк (Stephen Blank) – старший научный сотрудник Американского совета по внешней политике (American Foreign Policy Council) 

– не склонен преувеличивать сугубо военное значение западных инициатив. «Речь идет скорее о том, чтобы заверить (союзников в готовности США их защитить – А.П.), чем о реальной военной силе, – подчеркивает Бланк. – Одна бригада, направляемая в Восточную Европу, – это, откровенно говоря, немного в оперативно-военном смысле – особенно учитывая численность сухопутных российских дивизий, размещенных поблизости».

Иное дело – последствия политические. «Восточноевропейские страны-члены НАТО – прежде всего государства Балтии, а также Польша, Болгария и Румыния – почувствуют, что США не бросят их на произвол судьбы, – поясняет политолог. – Кроме того, увеличение американского вклада в обеспечение европейской безопасности, надо надеяться, побудит и Европу расходовать больше средств на нужды безопасности – а точнее, на сдерживание российской угрозы».

По мнению Агнии Григас, нынешний момент – переломный в понимании самой сущности российской политики. «Напряженность в отношениях между Россией и Западом появлялась и раньше, – отмечает Григас, – однако и в случае Грузии (2008 год) и даже после аннексии Крым, т.е. уже в 2014-м, существовало представление, что, хотя Россия и становится все более агрессивной, каждая из этих ситуаций по-своему уникальна. Тогда как сегодня происходит переоценка, приводящая к более глубокому пониманию опасности, связанной с нынешним российским режимом и проводимой им внешней политикой».

Цели и средства

Проводимой – во имя чего? По словам Агнии Григас, «агрессивная внешняя политика – продукт режима Путина – это попытка отвлечь внимание от проблем современной России: экономических и социальных». «Однако, – уточняет политолог, – это не только результат руководства, осуществляемого Владимиром Путиным. Некоторые ее мотивы восходят к значительно более глубоким пластам российской истории, российского имперского прошлого. Многие территории – балтийские государства, Кавказ, Центральная Азия – воспринимаются в России как части сферы российского влияния. И далеко не случайно то, что, как мы видим, население России позитивно откликается на политику территориальных приобретений».

Среди групп, активно эту политику проводящих, Стивен Бланк выделяет силовиков (военных и полицию) и военно-промышленный, а также энергетический комплекс. А касаясь вопроса о том, кто ее формулирует, – указывает на Путина и его ближайшее окружение. Бланк подчеркивает: российский лидер не единожды давал понять, что считает ограниченным суверенитет многих постсоветских государств. А его решения свидетельствуют, по мнению политолога, о курсе на создание «имперского образования».

О формате этого предполагаемого образования эксперты судят по-разному. По мнению Бланка, речь идет о чем-то, напоминающем скорее дореволюционную Российскую империю, нежели СССР. Осуществляется проект «по преимуществу с опорой на экономическую мощь», подчеркивает аналитик. Правда, оговаривается он, «сегодня – все чаще и на военную. Используя в качестве рычага этнические меньшинства и разжигая конфликты на территориях, на которые российское руководство стремится оказать влияние».

Агния Григас подчеркивает немаловажную особенность этой новой формы империализма: вопрос о территориях вовсе не является для нее главным. «За последние 15 лет прямая аннексия территории имела место лишь однажды – в Крыму, – констатирует она. – В остальных случаях создавались зоны замороженных конфликтов: Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия; к этому близка ситуация в Донбассе. Создание таких зон и представляет собой главный рычаг, с помощью которого осуществляется дестабилизация стран. Которая и позволяет Москве блокировать их стремление к Западу – ведь принятие, скажем, в НАТО, невозможно, если у страны есть нерешенные территориальные проблемы».

Общая задача не исключает, однако, разнообразия средств. «Основываясь на результатах моего исследования, – поясняет Агния Григас, – я сомневаюсь в том, что прямое вооруженное нападение России на страны Балтии и другие европейские страны – это наиболее вероятный сценарий. Конечно, как один из возможных сценариев я бы не исключала его полностью. Однако гибридная атака с целью дестабилизировать эти страны изнутри – используя проблему меньшинств – кажется мне более вероятной».

Этим обстоятельством определяются и методы противостояния, считает аналитик. «Необходимо уделять больше внимания мягкой силе, – убеждена Григас, – противостоя кремлевским СМИ, противостоя информационной войне, которую развязала Россия. Необходимо по-настоящему вовлечь в борьбу общество европейских стран – и в частности, их русскоязычных жителей. А для этого требуется хорошо разработанная стратегия, носящая долгосрочный характер». golos-ameriki