26 ФЕВРАЛЯ 2016 ИНТЕРВЬЮ Echo.msk
ВЕДУЩИЙ: Алексей Венедиктов
В ГОСТЯХ: Сэм Нанн экс-сенатор США
А.Венедиктов
― ... мой вопрос был как раз в сфере международной безопасности. Есть ли опасные кандидаты? Опасные для России с точки зрения международной безопасности ядерного разоружения? Все ли понимают то, что вы говорите о том, что мир может скатиться к ядерной войне? Следующий президент США будет принимать тоже решения так же, как и президент Путин, по декларации?
С.Нанн
― К счастью, отвечая на ваш вопрос, когда кандидат становится президентом, он получает инструктаж со стороны военного высшего руководства страны, которые ему говорят, какую ужасающую мощь он сейчас будет держать в своих руках. И когда они поймут, что у него только несколько минут на то, чтобы принять судьбоносное решение, которое определит будущее мира, судьбу планеты, это отрезвляет вообще, честно говоря.
К счастью, такие брифинги помогли не одному президенту подняться над теми заявлениями, которые они делали в предвыборной борьбе. Когда они начинают понимать, какая власть у президента в руках и их ответственность за эту власть и не только перед своими гражданами, но и перед человечеством в целом, это отрезвляет.
А.Венедиктов
― Между Россией и США, Сэм, было два серьезных ядерных кризиса. Кубинский кризис, ну, вместе с Берлинским, и кризис 1983 года, когда и вы, и мы размещали ракеты в Европе – Першинги и СС-20. Мы сейчас ближе к новому кризису? Или дальше от него, чем в 1961-м или в 1983-м году?
С.Нанн
― Я не думаю, что у нас есть хоть какой-то руководитель ни в США, ни в России, который бы сознательно пошел на развязывание ядерной войны. Нет. Но я верю, что у нас есть шансы несчастного случая, просчетов политических и военных, ложных сигналов и, к сожалению, киберэпоха делает эту опасность более реальной.
Поэтому я думаю, чтобы военная позиция и в той, и в другой стране была бы более сдержанной и позволяла бы своему высшему руководству иметь больше времени для трезвых и осмысленных решений. Это очень важно.
И если советники президентов России и США могли бы собраться, как я думаю, вместе и обсудить какие-то важнейшие моменты, тогда чуть-чуть потеплеет наш климат между нашими странами. И сказали бы своему высшему военному руководству на уровне Министров обороны, что они должны вместе работать. И принять всё возможное для того, чтобы сделать сетку безопасности с тем, чтобы увеличить время предупреждения, время подлета, расширить время на принятие ключевых военных решений.
Поэтому если, прости господи, произойдет какая-то такая ошибка или сбой в системах электронного оповещения, военное руководство и в США, и в России имело бы больше времени и в России, и в США сказать своим президентам, что они верят, что, вроде, идет ядерная ракетная угроза на нашу страну, но чтобы у президента той и другой страны было больше, чем 5 или 10 минут, чтобы обдумать решение, которое изменит судьбу человечества.
А.Венедиктов
― Последние два вопроса, Сэм. Вот, 15 лет, сколько я знаю президента Путина и сколько с ним разговаривал. Он всегда предъявлял вашей стране две вещи, две истории. Первая – расширение НАТО близко к нашим границам и подвод тогда ракетных баз к нашим границам при сокращении времени подлета. Это первое.
И второе… Нет-нет-нет, это именно ракеты. Возможная атака. Сокращение времени подлета ракеты до Москвы. С кораблей или с ракетных баз.
И второе, все 15 лет он говорит, что противоракетная оборона, сначала о которой говорил Рейган, потом делал Клинтон и так далее, и так далее, и сейчас Обама, — это угроза России. Вы разделяете такие военные взгляды президента Путина, именно взгляды на военную составляющую?
С.Нанн
― Я думаю, что это и в интересах России, и в интересах США не нажимать на короткое подлетное время, поскольку это сокращает время на принятие решения. И для России это очень важно, и для Америки это было бы важно, чтобы и на них тоже не давило сокращение подлетного времени до целей возможных потенциальных. И именно это я имею в виду, когда я говорю, что президенты должны сказать военным руководителям, высшим военным руководителям своих стран, что им нужно время на принятие решения, большее время на выполнение той президентской ответственности, которая лежит на их плечах. И это должно определять размещение ядерных баз или ракет близ территории стран возможного противника с тем, чтобы обе стороны создали ситуацию, где опасность снижалась, а не повышалась.
ПРО, система противоракетной обороны – мне кажется, что она не представляет какой-то особой угрозы российским стратегическим войскам. Но я верю в то, что США и Россия должны слушать больше, чем мы это делали до того по этому предмету с тем, чтобы эти опасения, о которых вы сказали, были осмыслены.
Я согласен, что мы поторопились с быстрым продвижением НАТО – не надо было так делать в 90-е годы, не надо было быстро идти. На самом деле, угроза военного противостояния в то время сокращалась, а расширение НАТО было слишком поспешным.
Но я добавлю к этому, признавая вот это, что недавние трагические события на Украине – они напугали, конечно, ближних соседей России. И поэтому больше стран хотят, чтобы защита НАТО их покрывала. В этом смысле мы попали в такой замкнутый круг, и этот круг – он стал порочным кругом, потому что он с точки зрения рисков и опасностей ситуацию не улучшает (доверия меньше стало).
Я уверен, что это ни в интересах России, ни в интересах НАТО, на самом деле.
Я слышал, кто-то сказал тут недавно, что результат украинских событий, более того украинской трагедии не только в том, что Украина потеряла Крым. Украина потеряла Крым. Но Россия потеряла Украину. Запад потерял Россию. А планета, нации мира потеряли стабильность. Я это называю не выигрыш-выигрыш-выигрыш, а потеря-потеря-потеря. Проигрыш для всех. Цепочка проигрышей. И очень важно было бы, чтобы обе стороны полностью выполняли Минские соглашения. Это сделало бы максимум для того, чтобы восстановить доверие, потерянное сегодня. И очень важно, чтобы и Россия, и США также сделали всё возможное, чтобы обеспечить выполнение этих соглашений о прекращении, кстати сказать, боевых действий в Сирии. Чтобы это соглашение о перемирии полностью выполнялось сейчас в Сирии.
Это две прифронтовые ситуации, в которых мы должны вместе идти рука об руку, чтобы восстановить доверие, потерянное сегодня. Но это потребует не только сотрудничества руководителей, но также и сотрудничества военных, а также разведывательных сообществ наших стран. И это будет реальный вызов нашим руководителям, высшим руководителям обеих стран, смогут они этого добиться или нет.
Потому что даже если Россия и США могут делать шаги друг другу навстречу, шаг доброй воли… Прекращения огня в Сирии было чудовищно трудно добиться, но это как раз именно такой шаг. И военные, и наши разведывательные сообщества в США и в России, которые на это пошли, если они не захотят дальше сотрудничать в Сирии, это не сработает, понимаете?
На самом деле, это вызов сейчас. Это как раз тот тест, который проходят американский и российский президенты, руководство.
А.Венедиктов
― Вот мой последний даже не вопрос, даже, не знаю, размышление. Сэм, как таким наивным людям удается так много?
С.Нанн
― Я думаю, что было, конечно, наивным принять законодательство Нанна-Лугара, безусловно. И я был в России сразу после того, как Горбачёва высвободили из Фороса. И было ясно, скорее всего, что Конгресс на это не пойдет и не примет это решение. Но наивность и понимание того, что это нужно обязательно сделать (этого добиться)... Вы знаете, я скорее потерпел бы поражение, нежели чем не был бы столь наивным, чтобы не пойти на этот шаг. Я мог победить.
И я знаю, что некоторые идеи, которые у меня есть относительно ядерной опасности в мире сегодня, могут сегодня показаться многим совершенно невозможными, наивными, как вы говорите. Но я думаю, что руководителям наших стран нужно показывать правильное направление, чтобы они знали, куда двигаться, даже если эти цели не будут достигнуты немедленно или на протяжении их жизни президентской. Это не важно. Важно указывать на эти направления.
Это наш долг перед нашими детьми и перед нашими внуками.
А.Венедиктов
― Такой боец Сэм Нанн. Спасибо, сенатор.
С.Нанн
― Спасибо и вам всем.
полное интервью на Еcho.msk
ВЕДУЩИЙ: Алексей Венедиктов
В ГОСТЯХ: Сэм Нанн экс-сенатор США
А.Венедиктов
― ... мой вопрос был как раз в сфере международной безопасности. Есть ли опасные кандидаты? Опасные для России с точки зрения международной безопасности ядерного разоружения? Все ли понимают то, что вы говорите о том, что мир может скатиться к ядерной войне? Следующий президент США будет принимать тоже решения так же, как и президент Путин, по декларации?
С.Нанн
― К счастью, отвечая на ваш вопрос, когда кандидат становится президентом, он получает инструктаж со стороны военного высшего руководства страны, которые ему говорят, какую ужасающую мощь он сейчас будет держать в своих руках. И когда они поймут, что у него только несколько минут на то, чтобы принять судьбоносное решение, которое определит будущее мира, судьбу планеты, это отрезвляет вообще, честно говоря.
К счастью, такие брифинги помогли не одному президенту подняться над теми заявлениями, которые они делали в предвыборной борьбе. Когда они начинают понимать, какая власть у президента в руках и их ответственность за эту власть и не только перед своими гражданами, но и перед человечеством в целом, это отрезвляет.
Когда вы понимаете, что созданная богом Вселенная зависит от вас, это отрезвляет. Это не то же самое, что выступить с зажигательной речью перед избирателями где-нибудь там в городке каком-нибудь.
А.Венедиктов
― Между Россией и США, Сэм, было два серьезных ядерных кризиса. Кубинский кризис, ну, вместе с Берлинским, и кризис 1983 года, когда и вы, и мы размещали ракеты в Европе – Першинги и СС-20. Мы сейчас ближе к новому кризису? Или дальше от него, чем в 1961-м или в 1983-м году?
С.Нанн
― Я не думаю, что у нас есть хоть какой-то руководитель ни в США, ни в России, который бы сознательно пошел на развязывание ядерной войны. Нет. Но я верю, что у нас есть шансы несчастного случая, просчетов политических и военных, ложных сигналов и, к сожалению, киберэпоха делает эту опасность более реальной.
Поэтому я думаю, чтобы военная позиция и в той, и в другой стране была бы более сдержанной и позволяла бы своему высшему руководству иметь больше времени для трезвых и осмысленных решений. Это очень важно.
И если советники президентов России и США могли бы собраться, как я думаю, вместе и обсудить какие-то важнейшие моменты, тогда чуть-чуть потеплеет наш климат между нашими странами. И сказали бы своему высшему военному руководству на уровне Министров обороны, что они должны вместе работать. И принять всё возможное для того, чтобы сделать сетку безопасности с тем, чтобы увеличить время предупреждения, время подлета, расширить время на принятие ключевых военных решений.
Поэтому если, прости господи, произойдет какая-то такая ошибка или сбой в системах электронного оповещения, военное руководство и в США, и в России имело бы больше времени и в России, и в США сказать своим президентам, что они верят, что, вроде, идет ядерная ракетная угроза на нашу страну, но чтобы у президента той и другой страны было больше, чем 5 или 10 минут, чтобы обдумать решение, которое изменит судьбу человечества.
А.Венедиктов
― Последние два вопроса, Сэм. Вот, 15 лет, сколько я знаю президента Путина и сколько с ним разговаривал. Он всегда предъявлял вашей стране две вещи, две истории. Первая – расширение НАТО близко к нашим границам и подвод тогда ракетных баз к нашим границам при сокращении времени подлета. Это первое.
И второе… Нет-нет-нет, это именно ракеты. Возможная атака. Сокращение времени подлета ракеты до Москвы. С кораблей или с ракетных баз.
И второе, все 15 лет он говорит, что противоракетная оборона, сначала о которой говорил Рейган, потом делал Клинтон и так далее, и так далее, и сейчас Обама, — это угроза России. Вы разделяете такие военные взгляды президента Путина, именно взгляды на военную составляющую?
С.Нанн
― Я думаю, что это и в интересах России, и в интересах США не нажимать на короткое подлетное время, поскольку это сокращает время на принятие решения. И для России это очень важно, и для Америки это было бы важно, чтобы и на них тоже не давило сокращение подлетного времени до целей возможных потенциальных. И именно это я имею в виду, когда я говорю, что президенты должны сказать военным руководителям, высшим военным руководителям своих стран, что им нужно время на принятие решения, большее время на выполнение той президентской ответственности, которая лежит на их плечах. И это должно определять размещение ядерных баз или ракет близ территории стран возможного противника с тем, чтобы обе стороны создали ситуацию, где опасность снижалась, а не повышалась.
ПРО, система противоракетной обороны – мне кажется, что она не представляет какой-то особой угрозы российским стратегическим войскам. Но я верю в то, что США и Россия должны слушать больше, чем мы это делали до того по этому предмету с тем, чтобы эти опасения, о которых вы сказали, были осмыслены.
Я согласен, что мы поторопились с быстрым продвижением НАТО – не надо было так делать в 90-е годы, не надо было быстро идти. На самом деле, угроза военного противостояния в то время сокращалась, а расширение НАТО было слишком поспешным.
Но я добавлю к этому, признавая вот это, что недавние трагические события на Украине – они напугали, конечно, ближних соседей России. И поэтому больше стран хотят, чтобы защита НАТО их покрывала. В этом смысле мы попали в такой замкнутый круг, и этот круг – он стал порочным кругом, потому что он с точки зрения рисков и опасностей ситуацию не улучшает (доверия меньше стало).
Я уверен, что это ни в интересах России, ни в интересах НАТО, на самом деле.
Я слышал, кто-то сказал тут недавно, что результат украинских событий, более того украинской трагедии не только в том, что Украина потеряла Крым. Украина потеряла Крым. Но Россия потеряла Украину. Запад потерял Россию. А планета, нации мира потеряли стабильность. Я это называю не выигрыш-выигрыш-выигрыш, а потеря-потеря-потеря. Проигрыш для всех. Цепочка проигрышей. И очень важно было бы, чтобы обе стороны полностью выполняли Минские соглашения. Это сделало бы максимум для того, чтобы восстановить доверие, потерянное сегодня. И очень важно, чтобы и Россия, и США также сделали всё возможное, чтобы обеспечить выполнение этих соглашений о прекращении, кстати сказать, боевых действий в Сирии. Чтобы это соглашение о перемирии полностью выполнялось сейчас в Сирии.
Это две прифронтовые ситуации, в которых мы должны вместе идти рука об руку, чтобы восстановить доверие, потерянное сегодня. Но это потребует не только сотрудничества руководителей, но также и сотрудничества военных, а также разведывательных сообществ наших стран. И это будет реальный вызов нашим руководителям, высшим руководителям обеих стран, смогут они этого добиться или нет.
Потому что даже если Россия и США могут делать шаги друг другу навстречу, шаг доброй воли… Прекращения огня в Сирии было чудовищно трудно добиться, но это как раз именно такой шаг. И военные, и наши разведывательные сообщества в США и в России, которые на это пошли, если они не захотят дальше сотрудничать в Сирии, это не сработает, понимаете?
На самом деле, это вызов сейчас. Это как раз тот тест, который проходят американский и российский президенты, руководство.
А.Венедиктов
― Вот мой последний даже не вопрос, даже, не знаю, размышление. Сэм, как таким наивным людям удается так много?
С.Нанн
― Я думаю, что было, конечно, наивным принять законодательство Нанна-Лугара, безусловно. И я был в России сразу после того, как Горбачёва высвободили из Фороса. И было ясно, скорее всего, что Конгресс на это не пойдет и не примет это решение. Но наивность и понимание того, что это нужно обязательно сделать (этого добиться)... Вы знаете, я скорее потерпел бы поражение, нежели чем не был бы столь наивным, чтобы не пойти на этот шаг. Я мог победить.
И я знаю, что некоторые идеи, которые у меня есть относительно ядерной опасности в мире сегодня, могут сегодня показаться многим совершенно невозможными, наивными, как вы говорите. Но я думаю, что руководителям наших стран нужно показывать правильное направление, чтобы они знали, куда двигаться, даже если эти цели не будут достигнуты немедленно или на протяжении их жизни президентской. Это не важно. Важно указывать на эти направления.
Это наш долг перед нашими детьми и перед нашими внуками.
А.Венедиктов
― Такой боец Сэм Нанн. Спасибо, сенатор.
С.Нанн
― Спасибо и вам всем.
полное интервью на Еcho.msk
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą