17 июля 2016 года., 17:05 Echo.msk
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» – «Подумать только…».
Эфир ведет Михаил Веллер, писатель.
М.Веллер
― Итак, день добрый! Воскресенье, 17-06, 40 секунд. «Подумать только…». Михаил Веллер. Сетевизору не удастся транслировать эту программу, к сожалению, потому что ведется она из Санкт-Петербурга, из гостиницы Гельвеция, где сейчас я сижу и ставлю эпиграф к передаче. Я очень люблю ставить эпиграфы с какого-то времени и цитировать что ни попадя: «Время было пришпорено, и оно понеслось вскачь, стуча золотыми подковами по черепам дураков» — вот это Алексей Толстой. Мой любимый «Гиперболоид инженера Гарина» — чудная детская и не совсем детская книжка, образец чистого, четкого стиля.
Итак, за последнюю неделю то, что произошло, это нечто совершенно редкостное. Это горе для людей и пир исключительно для журналистов, поставляющих информацию. Вот сейчас не кончились волнения в Армении, которые намеревались стать государственным переворотом с отстранением президента и сменой правительства. Вот только все и говорят, что Турция – суток не прошло – что там произошло с Турцией, Эрдоган…, кто стоял, кроме военных за этим переворотом, или военных и самих хватило? И в Ницце-то совсем недавно, только что была эта трагедия. И слушайте, прошло чуть больше недели с расстрела полицейских в Далласе – так это отошло уже куда-то в сторону.
Ну, у нас сегодня имеется, кроме прочего своя личная, отечественная напасть. Это нашу олимпийскую сборную пытаются в полном составе отстранить от участия в этих Олимпийских играх, которые и начнутся-то уж вот-вот, понимаете, они начнутся в чудесной стране Бразилии.
Вопрос: это что это такое произошло? Это, действительно, все несчастья идут полосой, или что, или как? И вот, вы знаете, здесь есть смысл немного поразмыслить о связи всего. Люди всегда подозревали с тех древнейших времен, о которых мы имеем хотя бы смутное представление, что все на свете взаимосвязано. Люди пытались уловить связь своего тотема, с ними, с людьми из этого рода или этого племени со всем происходящим. Люди пытались в погоде, в каких-то движениях животных, в полете птиц прочесть, что должно быть. Это были наивные попытки, но мысль была верная. Они пытались уловить корреляцию независимых событий с тем, что предстоит им, людям.
И недаром, когда Красс споткнулся на переправе, отправляясь на свою войну в Парфию, то, понимаете, офицеры оледенели от ужаса, ибо это был недобрый знак. Это Цезарь мог, упав при высадке на африканский берег, закричать: «Африка, ты моя! Я держу тебя в руках!» Он был Цезарь, он был такой один. Для Красса это кончилось плохо. Богатейший человек Рима, отличавшийся необыкновенной важностью, но вместе с тем и мужеством, кончил тем, что в отрубленную голову в рот ему влили расплавленного золота, чтобы он им наконец насытился.
Так вот, об этой связи. В те далекие времена, когда в Советском Союзе была цензура, был спецхран, было очень трудно прочитать чтобы то ни было, вдруг какие-то сведения выскакивали из журналов типа «Наука и жизнь» или «Химия и жизнь». И вдруг оказалось, что годовые кольца на срезах пней шире в те года, когда были некие социальные катаклизмы. Почему это, люди, понимаете, тогда объяснить не могли. Или в другом журнале читаешь, что в бразильской сельве лишком большое количество несчастных случаев, на порядок превышающее то, которое должно было быть по теории вероятности.
Это было в те годы, когда знаменитое программная, главная шедевральная книга Гумилева «Этногенез и биосфера Земли» еще не существовала в природе. А перепечатанная в пяти экземплярах – пятый слепой – несколько раз его докторская диссертация, которая лежит в основе этой книги, она просто ходила по рукам, но по рукам нескольких сотен человек. Я в них тогда не входил. Вернадского Владимира Иванович издавали очень мало. Чижевский. Какой Чижевский? Чижевского узнали только в 90-х, того самого Чижевского, который построил ясный цикл, увязывающий годы солнечной активности с годами социальных буйств, с годами революций и катаклизмов, которые переживало человечество. А далее вдруг оказалось очень интересно: как только начинаешь что-то тянуть, все лыка выстраиваются в одну строку.
Вы понимаете, Первая мировая война, просто великая война, в России она называлась долго Отечественная война или Великая Отечественная война – называлась она тогда в Российской империи. На ней погибло до 10 миллионов человек солдат и офицеров и до 12 миллионов человек гражданского населения – 22 миллиона. Она еще не кончилась, когда разразилась чудовищная пандемия гриппа, того самого, который называется испанкой. Этим гриппом переболело треть населения Земли. 550 миллионов человек и сколько жертв, точно никто не знает, потому что не все страны были такие развитые, как европейские и не везде можно было учесть эти потери. Но называется цифра от 50 до 100 миллионов погибших от испанки за полтора года – 18-й, 19-й год. Вы понимаете, даже 50 миллионов нижний порог – это в два с лишним раза больше того, чем погибло за великую войну.
Почему оно вместе? Вот, потому что вместе в природе всё. Потому что климат… Потому что – что там происходит со звездами? Потому что разнообразные годовые циклы и колебания солнечной активности, эти 11-летние, 12-летние циклы – всё это взаимосвязано. И вот, кажется, сейчас мы попали в очередную такую полосу.
О теракте в Ницце говорилось уже много всего, и то, что стало известно сегодня. Он, оказывается, послал — этот террорист — фамилию которого, имя которого я не хочу лишний раз произносить: нечего, понимаете, пытаться раздуть славу тех, кого вообще не должно было быть на свете – не то 100, не то 110 тысяч евро он выслал своим родным. Так где он их взял? Он был не вовсе нищий человек. Он их ограбил, или их ему кто-нибудь подарил? Или ему дали за его теракт?
И, понимаете, то, что произошло в Ницце, оно совершенно характерно, совершенно ожидаемо. Об этом говорили. И когда говорят, ну как с этим бороться?.. Слушайте, он был тунисец по рождению, и он имел французское гражданство. Это называется, он был француз. Да не был он, разумеется, француз. Видите ли, собственно, любому человеку можно выписать паспорт любой страны и дать ему права голосовать и получать разнообразные социальные льготы. От этого он не станет ни французом, ни англичанином, ни китайцем, ни австралийцем. В основном он чаще всего, если он приехал, вошел из иной цивилизации, останется тем, чем он был, потому что эта приписка к гражданству сугубо формальна. Он не идентифицировал себя по гражданству. Его доминантной самоидентификацией была принадлежность к исламу, однако, и никак иначе. А то, что он поселился во Франции – а мог бы в Италии или в Германии. О таких случаях мы уже говорили.
Теперь вспомним сначала, что судить надо не по словам — а по делам, не по намерениям — а по результатам. То есть представим себе, что человек говорит, а при этом посмотрим, что он делает. Он говорит тебе самое хорошее, а потом тебя грабит. Или говорит тебе все самое ужасное, а потом спасает тебе жизнь. Все-таки истина в том, что он спас жизнь.
И, вы знаете, самый, наверное, такой пример наглядный, всем известный – это любовные ссоры, когда девушка говорит мужчине, как она его ненавидит, как она с ним никогда не будет, какой он урод, идиот, и прочее, а потом вдруг следует интимная сцена. Теперь представим себе человека, который не понимает не только языка, на котором сделан этот фильм, но и я зыка жестов. Ну вот как-то он прибыл из другой ситуации, он не понимает этот язык жестов. Он видит, что есть какие-то жесты, он слышит, что есть какие-то звуки, а потом они оказываются в койке. Но, следовательно, к тому дело и шло.
Так вот, что касается слов и что касается дел. Представим себе, что явился некий обитатель Марса. Может быть, он не зеленый с шестью руками, может быть, он марсианин по Брэдбери. Вот он наблюдает, может быть, в оптический прибор, а, может быть, как-то иначе, то, что происходит. А звука у него нет, вот аудиоряд не выстроен. И читать он не умеет ни по-французски, ни по-английски, ни по-русски, но он видит, что происходит.
Что же он видит? Что в течение десятилетий людей, которые приезжают из стран, где иначе молятся, где иначе себя ведут, иначе живут друг с другом, иначе построены семьи, приезжает все больше людей. Эти люди ведут себя достаточно агрессивно. А те, которые жили на этом месте раньше, позволяют им больше, чем позволяют своим. То есть, если вот те, которые приехали — в нашем случае исламские мигранты – бьют местное население, чаще всего их нельзя найти. Но, если свои бьют приезжих, то против них принимаются суровые репрессивные меры.
Я повторяю: допустим, не произносилось никаких слов, нет никаких теорий и никаких социальных учений. Тогда мы видим исключительно экспансию крайне агрессивного, нетерпимого этноса, который подчиняет все себе, желая в минимальной степени считаться с окружающими. Вот это факт. Все остальное – это вербальное оформление.
Опять же очень удобный пример, что касается так называемого нового изобразительного искусства. Когда ты читаешь книгу по теории современного искусства, ты можешь восхищаться глубиной и тонкостью мысли, свежестью взгляда, оригинальностью подхода – как это все здорово – потом ты отбрасываешь это в сторону и видишь, что одна картина – это, предположим, Рембрандт, который «Автопортрет», а другая картина – это мазня, которую любой может намалевать малярной кистью в течение 10 секунд. То есть мы понимаем, что теория теорией, но, глядя со стороны, марсианин наблюдает совершеннейшую дегенерацию и деградацию изобразительного искусства. Или делают то, что делали раньше и продают за хорошие деньги, или делают то, на что стыдно смотреть.
Заметьте, это в большой мере относится в архитектуре. Если ты, не зная о поступательном развитии архитектуры, человечества, движения прогресса, смотришь на постройки – заходишь, смотришь, как они сделаны сто лет назад и сегодня – ты замечаешь, что они до чрезвычайности примитивны по форме. Это чаще всего некие параллелепипеды, некие шестигранники, которые совершенно однообразно – не едино, а однообразно – выглядят, чрезвычайно скучно, и окна у них у всех одинаковые. Ну, и никаких там узоров, лепнины и прочего. Ну, вы что! Это позавчерашний день. Это можно идти по Петербургу – и каждый дом имеет свое лицо, и тебе приятно на него смотреть. Потом едешь в спальный район, ну, и в общем, нечего там делать, кроме как, слава Богу, если есть отдельная квартира и можно там жить, но в общем и целом, что называется, глаза бы не глядели.
А что случилось, где прогресс? Почему в старые время строили здания так, что там была естественная вентиляция, что в жару там шел прохладный ветерок из одной щели в другую, которые специально были предусмотрены, что там было прохладно в жару, тепло зимой, понимаете, насколько можно. А теперь кондиционеры, которые должны все это дело забить и нивелировать.
Вот издательство, в котором я издаю, живет сейчас в Москва-Сити в одном из этих небоскребов. Это выглядит красиво только в кино или издали, если смотреть издали снаружи, лучше из проезжающего автомобиля. Это огромные залы, где отвратительный микроклимат, где стеклами от пола до потолка затянуты все стены, где нет никакого своего собственного обжитого замкнутого пространства…
Это я все к тому, что социальный аспект современного этапа человечестве, цивилизованного европейского идущего – этот социальный аспект, он виден в аспекте эстетическом и много, понимаете, в чем еще. Этот социальный аспект, он… как это сказать? – то есть гром-то уже грянул, и мужик, кажется, поднимает руку, чтобы начать креститься.
То есть, видите, мы теперь привыкли не вспоминать, не думать, забывать и чаще смеяться над фразой Ленина, но совершенно не оригинальной, совершенно простой, совершенно естественной: «Революция только тогда чего-нибудь стоит, если она может защитить себя». Почему это относится только к революции? Любое государство, любая страна чего-то стоит только тогда, когда она в состоянии защитить себя. Но, если много сильных дают бить себя малому количеству слабых, то, видимо, у них что-то перемкнуло в мозгах, какие бы теории они не выводили.
Послушайте, вот существует под Ниццей… окраина Ниццы — об этом писали тысячу раз! — такой вот район, такое гетто мигрантское мусульманское, куда правительство боится соваться… Послушайте, а почему, собственно? Потому что законы таковы, что, если полицейский непропорционально применит силу, то он же будет очень сильно страдать. А, если он туда зайдет, его могут совершенно спокойно зарезать и по тому скажут, что не нашли, понимаете преступника. Вопрос: А оно полицейскому нужно? И когда французский полицейский публично, стоя в строю, отказывается пожимать руку президенту Франции, вы знаете, для этого нужно немалое мужество. Вот все, кто служит в каких бы то ни было силовых ведомствах, может себе представить, как рядом проходит глава государства, он тебе протягивает руку, а ты ему в ответ руки не протягиваешь. Это называется, достали.
Почему же такие законы? Потому что маятник качнулся в эту сторону. Здесь сколько уже сказано: Мы не знаем причин терроризма, но дело не в том, что… ислам мирная религия… Согласен, мирная религия. Все религии в основе своей хорошие.
Теперь смотрите, вот есть вода. Это вода — H₂O, жидкость, которая совершенно необходимая, которую можно пить, мыться и так далее. Вот эта вода, предположим, заражена какими-то бактериями или чем-то еще. То есть бактерий там, если взять объемное или весовое соотношение, ничтожнейшая доля процента. Но пить ее или пользоваться больше не надо. Потому что вода, она для них своего рода питательная среда и среда обитания.
Вот такие вот гетто совершенно естественно – это питательная среда и среда обитания тех самых террористов, и, заметьте, это старинный вопрос, когда спрашивают – впервые я это читал еще в книге Игоря Семеновича Кона в 60-е годы, эта книга у нас ходила по рукам: «Социология личности» 66-го года, да она была одна такая… Если есть какие-то люди, скажем, американцы, и вот один американец украл что-то у другого — скажут: украл вор, а украл индеец — скажут: украл индеец, хотя это тоже вор.
В чем тут дело? Дело тут в том, что если один, условно говоря, американец, изнасилует, условно говоря, американку, это насильник – его никто не будет покрывать. То есть, может быть, его покроет родная мать, потому что мать и дитя – это предмет отдельный. Может быть, ему поможет скрыться куда-нибудь верный, надежный, хороший друг, который скажет: «Что ты, вообще, какого лешего? Черт, дьявол!» — и так далее. Но все прочие нормальные люди сделают все, чтобы он понес заслуженную кару.
А когда мы смотрим и слушаем то, что происходило в Кельне в ту самую достославную ночь… ребята, вот все мигранты толпой не вышли на площадь и не сказали: «Вот их было 150 человек. Я его знаю. Мы вам все расскажем, и пусть они сидят». Ни фига подобного! Ответы в интервью: «Да они сами так одеты так пахнут, и поэтому я не осуждаю, когда братья берут их силой…». Волк тамбовский тебе брат. Ни в ту страну ты заехал! Твое счастье покуда.
Так вот, здесь имеется огромная солидарность – солидарность идеологическая, ментальная, религиозная, и здесь речь идет о всей общине, вот какая история. Несколько человек вышли потом на площадь с плакатиками «Простите нас». Несколько, но отнюдь, допустим, не тысяча, которая там когда-то была.
Так вот, если говорить о причинах терроризма, потому что бороться надо с причинами, а с причинами категорически отказываются бороться… Вот вы знаете, из того, что известно сейчас, Рамзан Кадыров, как сказали бы раньше, неоднозначный человек. То есть все примерно представляют его биографию, все примерно представляют его жизнь и его взгляды. Но вот относительно борьбы с терроризмом взгляды у него простые, ясные, жестокие и эффективные, потому что иначе это не давиться. Он побывал на обеих сторонах, он хорошо знает предмет беседы и предмет дела.
Так вот, что касается причин. С причинами надо, естественно, бороться, а не со следствиями. Причина первая: Европа дошла до такой стадии развития, что с вершины тропа идет вниз. С этим бороться очень тяжело.
Причина другая — это необыкновенная слабость и трусость по отношению к террористам. Инструкции не должны быть, что «выполняйте любые требования террориста, и тогда повышаются ваши шансы остаться в живых». Инструкции должны быть: «Уничтожайте, заметив в любом месте, любыми способами, грызите зубами, потому что тогда у вас появляется шанс выжить, а если не у вас, то у ваших соседей. Иначе вас перестреляют или перережут всех».
Так называемые европейские ценности, по сути дела, это реакция на Вторую мировую войну. Эта реакция зашла за такие пределы, что обратилась уже в свою противоположность, потому что человек, который перестает быть человеком, в принципе, к нему применит только язык силы и никакой больше, и ни о каком пропорциональном или непропорционально отношении здесь речи быть не может. И кроме того – это очень важно – только в последнюю треть века у представителей иных цивилизаций появилась возможность, они почуяли запах возможности захватить и подчинить себе Запад и его богатства, потому что Запад оказался безоружен перед силой, жестокостью, агрессией, коварством, причем принципиально безоружен.
И вот, поскольку людям светит скрутить Запад в бараний рог, они предпринимают эти попытки. Если бы им не светило, они бы не предпринимали этих попыток. Только и всего. Я часто привожу в пример судьбу Махатмы Ганди, безусловно, достойнейшего, благороднейшего человека, гуманиста и патриота, который был душой и лидером этой мирной революции непротивления. И в результаты колонизаторы, англичане ушли из Индии. Что там было на самом деле, мы договорим после перерыва. Перерыв на новости
НОВОСТИ
М.Веллер
― Так вот, прошу прощения за самоповторы, но на сто лет во времена Сипайского восстания в Индии Махатму Ганди пришиб бы прикладом первый проходивший английский солдат и никогда бы не вспомнили этого мелкого инцидента. Англичане уходили из Индии, потому что согласно Атлантической хартии, подписанной в 1941 году Черчиллем и Рузвельтом, вся территория Британской империи становилась зоной свободной торговли для американских товаров. А это означает, что колонии для Британии стали убыточными. И Индия, бывшая золотой – идиотское сравнение – главной жемчужиной, великой, прекрасной, сверкающей, во всей Британской короне – Индия стала убыточной, только и всего.
Так что во время этого не означает вследствие этого. Что касается Махатмы Ганди.
Как был решен не так много лет назад вопрос бесконтрольного высочайшего бандитизма в фавелах Рио-де-Жанейро. В один прекрасный день без малейшего предупреждения туда вошла военная техника, включая бронетехника, и открывали огонь на поражение без предупреждения по любому, кто пытался оказывать малейшее сопротивление. Всё. С тех пор там тихо. Какой ужас! Какое непропорциональное применение силы! Хотя, если не применять, то народу там бы погибло во много раз больше и продолжало гибнуть сейчас.
Кроме того демографический фактор, конечно, работает. Когда был избыток молодых, непристроенных мужчин, всегда начиналась экспансия хоть во времена великих географических открытий в христианской Европе, хоть у ислама сейчас. Потому что от всех мужчин доля тех, кому 15-29 лет составляет в Сирии – 31% (самый высокий); Палестина, Афганистан, Ирак – около 30%. Для сравнения: Германия 17%, считая турок и всех мигрантов на свете, то есть реально порядка 14-15, и во Франции – то же самое. Это чисто смягченная статистика.
Вот что происходит. Причина исключительно в том, что категорически отказываются применять адекватные меры; категорически отказываются называть кошку кошкой; категорически отказываются перестать лгать, называют ложь политкорректностью. Хотя, если человеку лгать, что под ногами лестница, а под ногами яма, он туда неизбежно рушится. Вот это проходит с этой самой политкорректностью. Лень просто приводить примеры про то, что делается в Скандинавии, про посаженную кубинскую сборную за изнасилование групповое в Финляндии и прочее.
Если взять тот же самый Даллес. Вот выходят люди афроамериканцы на площади, на улицы, загораживают шоссе с плакатами: «Жизни черных тоже имеют значение». Простите великодушно, они чего хотят? То есть уже несколько десятилетий работает и в Европе и в Штатах так называемая «позитивная дискриминация», то есть чернокожий будет принят при равных баллах в учебное заведение впереди, простите, бледнокожего. На работу его примут в первую очередь, пособие ему дадут в первую очередь. Если белый организовывает фирму и там работают сто человек и там нет черных, ему скажут: «Ты чего расист? Нет, простите великодушно, ты должен принять столько-то черных, а никак иначе».
В плоть до анекдота, который произошел с последним «Оскаром», когда очаровательная дама, опять же афроамериканка сказала: «А что это такое – беленький «Оскар», почему нет ни одного черного?» Она не сказала, почему там нет конкретного актера, почему там нет Вупи Голдберг, почему там нет Эдди Мерфи – ну, им не за что было давать в этом году – я к примеру. Почему там нет такого-то. Нет – почем там нет черного как такового? Черный расизм идет абсолютно в полный рост. То есть у них есть все, и тем не менее трудно найти сегодня статистику по этносам, по расам преступлений хоть в Европе, хоть в Штатах. А еще 20 с небольшим лет назад это было возможно. Но в общем и целом 12% населения Штатов афроамериканцев и 50% они составляют заключенных во всех тюрьмах. При это 94% афроамериканцев гибнут от рук афроамериканцев же.
Заметьте, афроамериканцы совершают 58% всех убийств в США. Заметьте, там латиносы тоже живут, они тоже горячие ребята. То есть за все последние годы в год белых убивается черными в 18 раз больше, чем наоборот. Вопрос, чьи жизни тоже имеют значение? 90% расовых преступлений – преступлений ненависти одних против других совершают черные против белых, а не наоборот. Все это данные, раскопанные журналистами, все это ссылки на официальные источники. То есть, на самом деле, нужно перестать лгать и сказать, что «ребята, вы склонны к агрессии, вы норовите решать все вопросы силовым образом, вы совершенно не желаете по-человечески себя вести, вы не хотите подчиняться полиции, вы хватаетесь за оружие, вы вопите: «Ну, попробуй, сделай со мной что-нибудь!» Да что это такое? Вам все уже дано. Вот поэтому они выходят на улицы.
Если бы говорилась правда и делалось по правде, то это всё, что требуется. Закон один для всех, правила одни для всех и отношение одно для всех. И никакой позитивной дискриминации, ни позитивной, ни негативной. Дурак – отойди в сторону. Не умеешь работать – отойди в сторону. Вот, понимаете, и вся история с черным вопросом. И должны, безусловно, тяжело наказываться попытки сделать наоборот.
Люди, которые говорят то, что говорю сейчас я, считаются правыми радикалами. Что значит, ко всем равное отношение! Что значит, закон один для всех! Что это за национализм! Мне нравится такой национализм.
Теперь мы можем перейти все-таки к нашим собственным, отечественным делам, потому что то, что происходит с Олимпиадой, все это разрешиться, так или иначе, в ближайшее время, но как разрешиться, трудно сказать. Там и Штаты, Германия, Швейцария, и так далее, и все они против, и еще там какие-то десятки групп спортсменов…
Понимаете, в чем дело. Мы совершили — мы – это кто ж такие мы? Россия, я имею в виду, государство российское – очень тяжелую сложную, с далеко идущими последствиями вещь в феврале-марте 2014 года, когда мы говорили, что нет никаких российских военнослужащих в Крыму, а есть просто «вежливые люди» и писали песни и гимны «вежливым людям», а потом устами президента признали, что все-таки там были наши военнослужащие. Это означает: репутация кончилось, доверие кончилось – ничему не верят. Можно только проверять, доказывать то или другое, но верить на слово больше невозможно.
Разумеется, у нас с вами нет никакой информации, употребляли ли российские спортсмены допинг в организованном, командном, приказном порядке; руководил ли этим Комитет по спорту; были ли примешаны к этому спецслужбы. Нас там не было. Мы можем знать только одну точку зрения, что это так и другую точку зрения – нашу – что нет, это категорически не так. Это все понятно. Горе в том, что это может правдой, может быть неправдой, потому что слова официальных российских структур сегодня никем ни на сколько не могут быть приняты на веру. Ну, что же можно сделать? Сами себе создали, понимаете, такую репутацию.
Что касается здесь всех историй с допингом. Задаются вопросы, уж простите, что я не могу ответить конкретно, лично, называть даже ник… Вопросы по поборам ЖКХ, вопросы по «закону Яровой», вопросы по о квартирах, наследовании, что если несколько родственников, то нельзя, и так далее. Условия сегодня таковы, распределение бюджетных секторов сегодня таково, что только на патриотизме, только на личном авторитете, на авторитете президента, только на том, что «проклятая Америка опять затевают интригу» — только на этом и может народ сохранять какое-то единство. И тогда, получается, что этот своего рода допинг – это главная скрепа. Если с него слезть, то развалится страна, потому что больше скреп почти что и нет.
И хотя народ вроде бы и слышал, что у чиновников есть виллы, состояния и семьи в той же Америке, в Майями, Калифорнии, Нью-Йорке – ну, вроде бы есть, но все равно Америка — наш враг. Потому что мнение народа в смысле толпы — это как понимание ребенка или как понимание пьяного, то есть отдельные факты известны, но причинно-следственных связей не возникает и хоть ты тресни. Поэтому, конечно, у нас плохо, понимаете, с верой в то, что все будет ладно.
И что касается сейчас еще этих чудовищных законов, когда должны в несколько раз вырасти все тарифы связи, знаете, ощущение такое, что власть, которая, по сути, уже давно сунула голову в петлю, назад пути нет, уже влезла на табуретку и из жадности продолжает пилить ножки у этой табуретки. Очень бы хотелось, чтобы все это как-то мирно и хорошо кончилось, но очень трудно, но очень трудно вызывать в себе веру в хороший и мирный конец.
Пару дней назад гуляю я тихо по городу. Летний отпуск. Никого не трогаю. Передо мной идут двое мужиков лет так примерно по 40 с нормальными мордами работяг, с нормальными выражениями, такие, довольное крепкие, но никакие там не супермены и говорят они о каких-то своих заплатах, рыбалке… Но примечательные только в одном: они одеты в комбезы, на спинах у них написано «ОМОН», а пониже надписи «ОМОН» у них тихо висят автоматы, и они себе идут. Это что-то не в порядке, когда омоновские автоматчики, мирно обсуждая свои проблемы, спокойно ходят по улицам, где нет никакого вроде чрезвычайного положения.
Это все о том же самом стадионе, олимпийском объекте, с которым должны решить, разобраться с очередным генподрядчиком. А то власти Санкт-Петербурга не знают, кто генподрядчик. А то фирма оказалась генподрядчиком без согласования с властями Санкт-Петербурга. А то коррупция в одном отдельно взятом за шиворот городе искоренена на сто процентов. Не говорится только об одном: взяли за шиворот, заставили работягам за два месяца заплатить зарплату. Может быть, это информация прошла, и тогда это очень хорошо Я вот как-то должен поблагодарить всех, кто разрешил это недоразумение. Но пока до меня не доходила информация, что работягам все-таки за два месяца выдали зарплату.
Вопросы есть совершенно удивительные типа: «Вот, что вы скажете про переворот в Турции?» Вы знаете, ничего нового не скажу, разумеется, про переворот в Турции. Чрезвычайно интересно и обзорно, панорамно точка зрения, высказанная Латыниной вчера. И тут же в вопросе идет: «Как вы думаете, а у нас возможен такой переворот, как Турции – военный?» Я думаю, что в любой стране, где есть армия, теоретически возможен переворот, потому что армия – это основная силовая структура. Если вдруг она направит свои штыки внутрь, к чему призывал Владимир Ильич Ленин во время Первой мировой войны. Таким образом, армейское начальство должно сдерживаться определенными противовесами, чтобы вдруг кому не пришло голову всяких безумных мыслей ненужное количество. Да, безусловно. Потому что, с точки зрения власти, властного аппарата государства, главное, что должно быть – это даже не отражение внешней агрессии, если на тебя явно никто не собирается сейчас напасть. Это сделать так, чтобы именно армия не устроила государственный переворот и не взяла власть сама.
В некоторых государствах это происходит регулярно. Это не только Турция, это Латинская Америка обожает военные перевороты. Ну, темперамент у них такой. Эти креолы, это индейская кровь, это африканская кровь, это отчасти латинская, испанская кровь. И вот это все вместе дает такую гремучую смесь, что там просто люди относятся к военным не так, как ко всем остальным. Как писал совсем другой писатель: «Хотя солдат Пруссии бывал бит палкой, но население Пруссии было приучено к мысли, что идеал человека – это солдат». Там у людей в голове очень просто: «И отныне называйте меня полковник Буэндиа, — сказал Аурелиано». Вот так там становятся полковниками.
Но, что касается у нас… Вы знаете, жил-был генерал Рохлин. Если полезть в интернет, если верить тому, что там есть – ну, там сопоставить разные материалы – то получается генерал Рохлин, боевой генерал, пользующийся в армии авторитетом у подчиненных, уважением у сослуживцев, готовил нечто вроде военного переворота, разумеется, для блага государства, которое разворовывалось на глазах. Но потом жена как-то с непонятной целью и непонятным образом застрелила генерала Рохлина. А потом нашли три обгоревших трупа рядом в лесополосе, куда там гастарбайтеры каждый день ходили закусывать и, соответственно, наоборот. Ну, темная история. Ну, жена признала — отсидела, с чистой совестью вышла на свободу.
Нет совершенно никаких сомнений в том, что вертолет с генералом Лебедем упал, потому что это был несчастный случай. Низкая высота, летели вдоль высоковольтной линии, и так далее. Но как-то он с какой-то тоже точки зрения упал, и стало спокойней. А то у генерала Лебедя бывали разные мысли, что «да, Борис Николаевич плохо себя чувствует, в запоях, а почему я не могу быть президентом?» Вот теперь не сможет быть президентом. То есть, если на это будет смотреть марсианин, не вникающий в тонкости, то он, конечно, скажет, что профилактическая работа ведется.
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» – «Подумать только…».
Эфир ведет Михаил Веллер, писатель.
М.Веллер
― Итак, день добрый! Воскресенье, 17-06, 40 секунд. «Подумать только…». Михаил Веллер. Сетевизору не удастся транслировать эту программу, к сожалению, потому что ведется она из Санкт-Петербурга, из гостиницы Гельвеция, где сейчас я сижу и ставлю эпиграф к передаче. Я очень люблю ставить эпиграфы с какого-то времени и цитировать что ни попадя: «Время было пришпорено, и оно понеслось вскачь, стуча золотыми подковами по черепам дураков» — вот это Алексей Толстой. Мой любимый «Гиперболоид инженера Гарина» — чудная детская и не совсем детская книжка, образец чистого, четкого стиля.
Итак, за последнюю неделю то, что произошло, это нечто совершенно редкостное. Это горе для людей и пир исключительно для журналистов, поставляющих информацию. Вот сейчас не кончились волнения в Армении, которые намеревались стать государственным переворотом с отстранением президента и сменой правительства. Вот только все и говорят, что Турция – суток не прошло – что там произошло с Турцией, Эрдоган…, кто стоял, кроме военных за этим переворотом, или военных и самих хватило? И в Ницце-то совсем недавно, только что была эта трагедия. И слушайте, прошло чуть больше недели с расстрела полицейских в Далласе – так это отошло уже куда-то в сторону.
Ну, у нас сегодня имеется, кроме прочего своя личная, отечественная напасть. Это нашу олимпийскую сборную пытаются в полном составе отстранить от участия в этих Олимпийских играх, которые и начнутся-то уж вот-вот, понимаете, они начнутся в чудесной стране Бразилии.
М.Веллер: То, что произошло в Ницце, оно совершенно характерно, совершенно ожидаемо
Вопрос: это что это такое произошло? Это, действительно, все несчастья идут полосой, или что, или как? И вот, вы знаете, здесь есть смысл немного поразмыслить о связи всего. Люди всегда подозревали с тех древнейших времен, о которых мы имеем хотя бы смутное представление, что все на свете взаимосвязано. Люди пытались уловить связь своего тотема, с ними, с людьми из этого рода или этого племени со всем происходящим. Люди пытались в погоде, в каких-то движениях животных, в полете птиц прочесть, что должно быть. Это были наивные попытки, но мысль была верная. Они пытались уловить корреляцию независимых событий с тем, что предстоит им, людям.
И недаром, когда Красс споткнулся на переправе, отправляясь на свою войну в Парфию, то, понимаете, офицеры оледенели от ужаса, ибо это был недобрый знак. Это Цезарь мог, упав при высадке на африканский берег, закричать: «Африка, ты моя! Я держу тебя в руках!» Он был Цезарь, он был такой один. Для Красса это кончилось плохо. Богатейший человек Рима, отличавшийся необыкновенной важностью, но вместе с тем и мужеством, кончил тем, что в отрубленную голову в рот ему влили расплавленного золота, чтобы он им наконец насытился.
Так вот, об этой связи. В те далекие времена, когда в Советском Союзе была цензура, был спецхран, было очень трудно прочитать чтобы то ни было, вдруг какие-то сведения выскакивали из журналов типа «Наука и жизнь» или «Химия и жизнь». И вдруг оказалось, что годовые кольца на срезах пней шире в те года, когда были некие социальные катаклизмы. Почему это, люди, понимаете, тогда объяснить не могли. Или в другом журнале читаешь, что в бразильской сельве лишком большое количество несчастных случаев, на порядок превышающее то, которое должно было быть по теории вероятности.
Это было в те годы, когда знаменитое программная, главная шедевральная книга Гумилева «Этногенез и биосфера Земли» еще не существовала в природе. А перепечатанная в пяти экземплярах – пятый слепой – несколько раз его докторская диссертация, которая лежит в основе этой книги, она просто ходила по рукам, но по рукам нескольких сотен человек. Я в них тогда не входил. Вернадского Владимира Иванович издавали очень мало. Чижевский. Какой Чижевский? Чижевского узнали только в 90-х, того самого Чижевского, который построил ясный цикл, увязывающий годы солнечной активности с годами социальных буйств, с годами революций и катаклизмов, которые переживало человечество. А далее вдруг оказалось очень интересно: как только начинаешь что-то тянуть, все лыка выстраиваются в одну строку.
Вы понимаете, Первая мировая война, просто великая война, в России она называлась долго Отечественная война или Великая Отечественная война – называлась она тогда в Российской империи. На ней погибло до 10 миллионов человек солдат и офицеров и до 12 миллионов человек гражданского населения – 22 миллиона. Она еще не кончилась, когда разразилась чудовищная пандемия гриппа, того самого, который называется испанкой. Этим гриппом переболело треть населения Земли. 550 миллионов человек и сколько жертв, точно никто не знает, потому что не все страны были такие развитые, как европейские и не везде можно было учесть эти потери. Но называется цифра от 50 до 100 миллионов погибших от испанки за полтора года – 18-й, 19-й год. Вы понимаете, даже 50 миллионов нижний порог – это в два с лишним раза больше того, чем погибло за великую войну.
Почему оно вместе? Вот, потому что вместе в природе всё. Потому что климат… Потому что – что там происходит со звездами? Потому что разнообразные годовые циклы и колебания солнечной активности, эти 11-летние, 12-летние циклы – всё это взаимосвязано. И вот, кажется, сейчас мы попали в очередную такую полосу.
О теракте в Ницце говорилось уже много всего, и то, что стало известно сегодня. Он, оказывается, послал — этот террорист — фамилию которого, имя которого я не хочу лишний раз произносить: нечего, понимаете, пытаться раздуть славу тех, кого вообще не должно было быть на свете – не то 100, не то 110 тысяч евро он выслал своим родным. Так где он их взял? Он был не вовсе нищий человек. Он их ограбил, или их ему кто-нибудь подарил? Или ему дали за его теракт?
И, понимаете, то, что произошло в Ницце, оно совершенно характерно, совершенно ожидаемо. Об этом говорили. И когда говорят, ну как с этим бороться?.. Слушайте, он был тунисец по рождению, и он имел французское гражданство. Это называется, он был француз. Да не был он, разумеется, француз. Видите ли, собственно, любому человеку можно выписать паспорт любой страны и дать ему права голосовать и получать разнообразные социальные льготы. От этого он не станет ни французом, ни англичанином, ни китайцем, ни австралийцем. В основном он чаще всего, если он приехал, вошел из иной цивилизации, останется тем, чем он был, потому что эта приписка к гражданству сугубо формальна. Он не идентифицировал себя по гражданству. Его доминантной самоидентификацией была принадлежность к исламу, однако, и никак иначе. А то, что он поселился во Франции – а мог бы в Италии или в Германии. О таких случаях мы уже говорили.
Теперь вспомним сначала, что судить надо не по словам — а по делам, не по намерениям — а по результатам. То есть представим себе, что человек говорит, а при этом посмотрим, что он делает. Он говорит тебе самое хорошее, а потом тебя грабит. Или говорит тебе все самое ужасное, а потом спасает тебе жизнь. Все-таки истина в том, что он спас жизнь.
М.Веллер: : Запад оказался безоружен перед силой, жестокостью, агрессией
И, вы знаете, самый, наверное, такой пример наглядный, всем известный – это любовные ссоры, когда девушка говорит мужчине, как она его ненавидит, как она с ним никогда не будет, какой он урод, идиот, и прочее, а потом вдруг следует интимная сцена. Теперь представим себе человека, который не понимает не только языка, на котором сделан этот фильм, но и я зыка жестов. Ну вот как-то он прибыл из другой ситуации, он не понимает этот язык жестов. Он видит, что есть какие-то жесты, он слышит, что есть какие-то звуки, а потом они оказываются в койке. Но, следовательно, к тому дело и шло.
Так вот, что касается слов и что касается дел. Представим себе, что явился некий обитатель Марса. Может быть, он не зеленый с шестью руками, может быть, он марсианин по Брэдбери. Вот он наблюдает, может быть, в оптический прибор, а, может быть, как-то иначе, то, что происходит. А звука у него нет, вот аудиоряд не выстроен. И читать он не умеет ни по-французски, ни по-английски, ни по-русски, но он видит, что происходит.
Что же он видит? Что в течение десятилетий людей, которые приезжают из стран, где иначе молятся, где иначе себя ведут, иначе живут друг с другом, иначе построены семьи, приезжает все больше людей. Эти люди ведут себя достаточно агрессивно. А те, которые жили на этом месте раньше, позволяют им больше, чем позволяют своим. То есть, если вот те, которые приехали — в нашем случае исламские мигранты – бьют местное население, чаще всего их нельзя найти. Но, если свои бьют приезжих, то против них принимаются суровые репрессивные меры.
Я повторяю: допустим, не произносилось никаких слов, нет никаких теорий и никаких социальных учений. Тогда мы видим исключительно экспансию крайне агрессивного, нетерпимого этноса, который подчиняет все себе, желая в минимальной степени считаться с окружающими. Вот это факт. Все остальное – это вербальное оформление.
Опять же очень удобный пример, что касается так называемого нового изобразительного искусства. Когда ты читаешь книгу по теории современного искусства, ты можешь восхищаться глубиной и тонкостью мысли, свежестью взгляда, оригинальностью подхода – как это все здорово – потом ты отбрасываешь это в сторону и видишь, что одна картина – это, предположим, Рембрандт, который «Автопортрет», а другая картина – это мазня, которую любой может намалевать малярной кистью в течение 10 секунд. То есть мы понимаем, что теория теорией, но, глядя со стороны, марсианин наблюдает совершеннейшую дегенерацию и деградацию изобразительного искусства. Или делают то, что делали раньше и продают за хорошие деньги, или делают то, на что стыдно смотреть.
Заметьте, это в большой мере относится в архитектуре. Если ты, не зная о поступательном развитии архитектуры, человечества, движения прогресса, смотришь на постройки – заходишь, смотришь, как они сделаны сто лет назад и сегодня – ты замечаешь, что они до чрезвычайности примитивны по форме. Это чаще всего некие параллелепипеды, некие шестигранники, которые совершенно однообразно – не едино, а однообразно – выглядят, чрезвычайно скучно, и окна у них у всех одинаковые. Ну, и никаких там узоров, лепнины и прочего. Ну, вы что! Это позавчерашний день. Это можно идти по Петербургу – и каждый дом имеет свое лицо, и тебе приятно на него смотреть. Потом едешь в спальный район, ну, и в общем, нечего там делать, кроме как, слава Богу, если есть отдельная квартира и можно там жить, но в общем и целом, что называется, глаза бы не глядели.
А что случилось, где прогресс? Почему в старые время строили здания так, что там была естественная вентиляция, что в жару там шел прохладный ветерок из одной щели в другую, которые специально были предусмотрены, что там было прохладно в жару, тепло зимой, понимаете, насколько можно. А теперь кондиционеры, которые должны все это дело забить и нивелировать.
Вот издательство, в котором я издаю, живет сейчас в Москва-Сити в одном из этих небоскребов. Это выглядит красиво только в кино или издали, если смотреть издали снаружи, лучше из проезжающего автомобиля. Это огромные залы, где отвратительный микроклимат, где стеклами от пола до потолка затянуты все стены, где нет никакого своего собственного обжитого замкнутого пространства…
М.Веллер: Репутация кончилось, доверие кончилось – ничему не верят. Можно только проверять, доказывать
Это я все к тому, что социальный аспект современного этапа человечестве, цивилизованного европейского идущего – этот социальный аспект, он виден в аспекте эстетическом и много, понимаете, в чем еще. Этот социальный аспект, он… как это сказать? – то есть гром-то уже грянул, и мужик, кажется, поднимает руку, чтобы начать креститься.
То есть, видите, мы теперь привыкли не вспоминать, не думать, забывать и чаще смеяться над фразой Ленина, но совершенно не оригинальной, совершенно простой, совершенно естественной: «Революция только тогда чего-нибудь стоит, если она может защитить себя». Почему это относится только к революции? Любое государство, любая страна чего-то стоит только тогда, когда она в состоянии защитить себя. Но, если много сильных дают бить себя малому количеству слабых, то, видимо, у них что-то перемкнуло в мозгах, какие бы теории они не выводили.
Послушайте, вот существует под Ниццей… окраина Ниццы — об этом писали тысячу раз! — такой вот район, такое гетто мигрантское мусульманское, куда правительство боится соваться… Послушайте, а почему, собственно? Потому что законы таковы, что, если полицейский непропорционально применит силу, то он же будет очень сильно страдать. А, если он туда зайдет, его могут совершенно спокойно зарезать и по тому скажут, что не нашли, понимаете преступника. Вопрос: А оно полицейскому нужно? И когда французский полицейский публично, стоя в строю, отказывается пожимать руку президенту Франции, вы знаете, для этого нужно немалое мужество. Вот все, кто служит в каких бы то ни было силовых ведомствах, может себе представить, как рядом проходит глава государства, он тебе протягивает руку, а ты ему в ответ руки не протягиваешь. Это называется, достали.
Почему же такие законы? Потому что маятник качнулся в эту сторону. Здесь сколько уже сказано: Мы не знаем причин терроризма, но дело не в том, что… ислам мирная религия… Согласен, мирная религия. Все религии в основе своей хорошие.
Теперь смотрите, вот есть вода. Это вода — H₂O, жидкость, которая совершенно необходимая, которую можно пить, мыться и так далее. Вот эта вода, предположим, заражена какими-то бактериями или чем-то еще. То есть бактерий там, если взять объемное или весовое соотношение, ничтожнейшая доля процента. Но пить ее или пользоваться больше не надо. Потому что вода, она для них своего рода питательная среда и среда обитания.
Вот такие вот гетто совершенно естественно – это питательная среда и среда обитания тех самых террористов, и, заметьте, это старинный вопрос, когда спрашивают – впервые я это читал еще в книге Игоря Семеновича Кона в 60-е годы, эта книга у нас ходила по рукам: «Социология личности» 66-го года, да она была одна такая… Если есть какие-то люди, скажем, американцы, и вот один американец украл что-то у другого — скажут: украл вор, а украл индеец — скажут: украл индеец, хотя это тоже вор.
М.Веллер: С причинами терроризма категорически отказываются бороться
В чем тут дело? Дело тут в том, что если один, условно говоря, американец, изнасилует, условно говоря, американку, это насильник – его никто не будет покрывать. То есть, может быть, его покроет родная мать, потому что мать и дитя – это предмет отдельный. Может быть, ему поможет скрыться куда-нибудь верный, надежный, хороший друг, который скажет: «Что ты, вообще, какого лешего? Черт, дьявол!» — и так далее. Но все прочие нормальные люди сделают все, чтобы он понес заслуженную кару.
А когда мы смотрим и слушаем то, что происходило в Кельне в ту самую достославную ночь… ребята, вот все мигранты толпой не вышли на площадь и не сказали: «Вот их было 150 человек. Я его знаю. Мы вам все расскажем, и пусть они сидят». Ни фига подобного! Ответы в интервью: «Да они сами так одеты так пахнут, и поэтому я не осуждаю, когда братья берут их силой…». Волк тамбовский тебе брат. Ни в ту страну ты заехал! Твое счастье покуда.
Так вот, здесь имеется огромная солидарность – солидарность идеологическая, ментальная, религиозная, и здесь речь идет о всей общине, вот какая история. Несколько человек вышли потом на площадь с плакатиками «Простите нас». Несколько, но отнюдь, допустим, не тысяча, которая там когда-то была.
Так вот, если говорить о причинах терроризма, потому что бороться надо с причинами, а с причинами категорически отказываются бороться… Вот вы знаете, из того, что известно сейчас, Рамзан Кадыров, как сказали бы раньше, неоднозначный человек. То есть все примерно представляют его биографию, все примерно представляют его жизнь и его взгляды. Но вот относительно борьбы с терроризмом взгляды у него простые, ясные, жестокие и эффективные, потому что иначе это не давиться. Он побывал на обеих сторонах, он хорошо знает предмет беседы и предмет дела.
Так вот, что касается причин. С причинами надо, естественно, бороться, а не со следствиями. Причина первая: Европа дошла до такой стадии развития, что с вершины тропа идет вниз. С этим бороться очень тяжело.
Причина другая — это необыкновенная слабость и трусость по отношению к террористам. Инструкции не должны быть, что «выполняйте любые требования террориста, и тогда повышаются ваши шансы остаться в живых». Инструкции должны быть: «Уничтожайте, заметив в любом месте, любыми способами, грызите зубами, потому что тогда у вас появляется шанс выжить, а если не у вас, то у ваших соседей. Иначе вас перестреляют или перережут всех».
Так называемые европейские ценности, по сути дела, это реакция на Вторую мировую войну. Эта реакция зашла за такие пределы, что обратилась уже в свою противоположность, потому что человек, который перестает быть человеком, в принципе, к нему применит только язык силы и никакой больше, и ни о каком пропорциональном или непропорционально отношении здесь речи быть не может. И кроме того – это очень важно – только в последнюю треть века у представителей иных цивилизаций появилась возможность, они почуяли запах возможности захватить и подчинить себе Запад и его богатства, потому что Запад оказался безоружен перед силой, жестокостью, агрессией, коварством, причем принципиально безоружен.
И вот, поскольку людям светит скрутить Запад в бараний рог, они предпринимают эти попытки. Если бы им не светило, они бы не предпринимали этих попыток. Только и всего. Я часто привожу в пример судьбу Махатмы Ганди, безусловно, достойнейшего, благороднейшего человека, гуманиста и патриота, который был душой и лидером этой мирной революции непротивления. И в результаты колонизаторы, англичане ушли из Индии. Что там было на самом деле, мы договорим после перерыва. Перерыв на новости
НОВОСТИ
М.Веллер
― Так вот, прошу прощения за самоповторы, но на сто лет во времена Сипайского восстания в Индии Махатму Ганди пришиб бы прикладом первый проходивший английский солдат и никогда бы не вспомнили этого мелкого инцидента. Англичане уходили из Индии, потому что согласно Атлантической хартии, подписанной в 1941 году Черчиллем и Рузвельтом, вся территория Британской империи становилась зоной свободной торговли для американских товаров. А это означает, что колонии для Британии стали убыточными. И Индия, бывшая золотой – идиотское сравнение – главной жемчужиной, великой, прекрасной, сверкающей, во всей Британской короне – Индия стала убыточной, только и всего.
Так что во время этого не означает вследствие этого. Что касается Махатмы Ганди.
Как был решен не так много лет назад вопрос бесконтрольного высочайшего бандитизма в фавелах Рио-де-Жанейро. В один прекрасный день без малейшего предупреждения туда вошла военная техника, включая бронетехника, и открывали огонь на поражение без предупреждения по любому, кто пытался оказывать малейшее сопротивление. Всё. С тех пор там тихо. Какой ужас! Какое непропорциональное применение силы! Хотя, если не применять, то народу там бы погибло во много раз больше и продолжало гибнуть сейчас.
М.Веллер: Европа дошла до такой стадии развития, что с вершины тропа идет вниз
Кроме того демографический фактор, конечно, работает. Когда был избыток молодых, непристроенных мужчин, всегда начиналась экспансия хоть во времена великих географических открытий в христианской Европе, хоть у ислама сейчас. Потому что от всех мужчин доля тех, кому 15-29 лет составляет в Сирии – 31% (самый высокий); Палестина, Афганистан, Ирак – около 30%. Для сравнения: Германия 17%, считая турок и всех мигрантов на свете, то есть реально порядка 14-15, и во Франции – то же самое. Это чисто смягченная статистика.
Вот что происходит. Причина исключительно в том, что категорически отказываются применять адекватные меры; категорически отказываются называть кошку кошкой; категорически отказываются перестать лгать, называют ложь политкорректностью. Хотя, если человеку лгать, что под ногами лестница, а под ногами яма, он туда неизбежно рушится. Вот это проходит с этой самой политкорректностью. Лень просто приводить примеры про то, что делается в Скандинавии, про посаженную кубинскую сборную за изнасилование групповое в Финляндии и прочее.
Если взять тот же самый Даллес. Вот выходят люди афроамериканцы на площади, на улицы, загораживают шоссе с плакатами: «Жизни черных тоже имеют значение». Простите великодушно, они чего хотят? То есть уже несколько десятилетий работает и в Европе и в Штатах так называемая «позитивная дискриминация», то есть чернокожий будет принят при равных баллах в учебное заведение впереди, простите, бледнокожего. На работу его примут в первую очередь, пособие ему дадут в первую очередь. Если белый организовывает фирму и там работают сто человек и там нет черных, ему скажут: «Ты чего расист? Нет, простите великодушно, ты должен принять столько-то черных, а никак иначе».
В плоть до анекдота, который произошел с последним «Оскаром», когда очаровательная дама, опять же афроамериканка сказала: «А что это такое – беленький «Оскар», почему нет ни одного черного?» Она не сказала, почему там нет конкретного актера, почему там нет Вупи Голдберг, почему там нет Эдди Мерфи – ну, им не за что было давать в этом году – я к примеру. Почему там нет такого-то. Нет – почем там нет черного как такового? Черный расизм идет абсолютно в полный рост. То есть у них есть все, и тем не менее трудно найти сегодня статистику по этносам, по расам преступлений хоть в Европе, хоть в Штатах. А еще 20 с небольшим лет назад это было возможно. Но в общем и целом 12% населения Штатов афроамериканцев и 50% они составляют заключенных во всех тюрьмах. При это 94% афроамериканцев гибнут от рук афроамериканцев же.
Заметьте, афроамериканцы совершают 58% всех убийств в США. Заметьте, там латиносы тоже живут, они тоже горячие ребята. То есть за все последние годы в год белых убивается черными в 18 раз больше, чем наоборот. Вопрос, чьи жизни тоже имеют значение? 90% расовых преступлений – преступлений ненависти одних против других совершают черные против белых, а не наоборот. Все это данные, раскопанные журналистами, все это ссылки на официальные источники. То есть, на самом деле, нужно перестать лгать и сказать, что «ребята, вы склонны к агрессии, вы норовите решать все вопросы силовым образом, вы совершенно не желаете по-человечески себя вести, вы не хотите подчиняться полиции, вы хватаетесь за оружие, вы вопите: «Ну, попробуй, сделай со мной что-нибудь!» Да что это такое? Вам все уже дано. Вот поэтому они выходят на улицы.
Если бы говорилась правда и делалось по правде, то это всё, что требуется. Закон один для всех, правила одни для всех и отношение одно для всех. И никакой позитивной дискриминации, ни позитивной, ни негативной. Дурак – отойди в сторону. Не умеешь работать – отойди в сторону. Вот, понимаете, и вся история с черным вопросом. И должны, безусловно, тяжело наказываться попытки сделать наоборот.
Люди, которые говорят то, что говорю сейчас я, считаются правыми радикалами. Что значит, ко всем равное отношение! Что значит, закон один для всех! Что это за национализм! Мне нравится такой национализм.
Теперь мы можем перейти все-таки к нашим собственным, отечественным делам, потому что то, что происходит с Олимпиадой, все это разрешиться, так или иначе, в ближайшее время, но как разрешиться, трудно сказать. Там и Штаты, Германия, Швейцария, и так далее, и все они против, и еще там какие-то десятки групп спортсменов…
Понимаете, в чем дело. Мы совершили — мы – это кто ж такие мы? Россия, я имею в виду, государство российское – очень тяжелую сложную, с далеко идущими последствиями вещь в феврале-марте 2014 года, когда мы говорили, что нет никаких российских военнослужащих в Крыму, а есть просто «вежливые люди» и писали песни и гимны «вежливым людям», а потом устами президента признали, что все-таки там были наши военнослужащие. Это означает: репутация кончилось, доверие кончилось – ничему не верят. Можно только проверять, доказывать то или другое, но верить на слово больше невозможно.
Разумеется, у нас с вами нет никакой информации, употребляли ли российские спортсмены допинг в организованном, командном, приказном порядке; руководил ли этим Комитет по спорту; были ли примешаны к этому спецслужбы. Нас там не было. Мы можем знать только одну точку зрения, что это так и другую точку зрения – нашу – что нет, это категорически не так. Это все понятно. Горе в том, что это может правдой, может быть неправдой, потому что слова официальных российских структур сегодня никем ни на сколько не могут быть приняты на веру. Ну, что же можно сделать? Сами себе создали, понимаете, такую репутацию.
Что касается здесь всех историй с допингом. Задаются вопросы, уж простите, что я не могу ответить конкретно, лично, называть даже ник… Вопросы по поборам ЖКХ, вопросы по «закону Яровой», вопросы по о квартирах, наследовании, что если несколько родственников, то нельзя, и так далее. Условия сегодня таковы, распределение бюджетных секторов сегодня таково, что только на патриотизме, только на личном авторитете, на авторитете президента, только на том, что «проклятая Америка опять затевают интригу» — только на этом и может народ сохранять какое-то единство. И тогда, получается, что этот своего рода допинг – это главная скрепа. Если с него слезть, то развалится страна, потому что больше скреп почти что и нет.
М.Веллер: Так называемые европейские ценности — это реакция на Вторую мировую войну
И хотя народ вроде бы и слышал, что у чиновников есть виллы, состояния и семьи в той же Америке, в Майями, Калифорнии, Нью-Йорке – ну, вроде бы есть, но все равно Америка — наш враг. Потому что мнение народа в смысле толпы — это как понимание ребенка или как понимание пьяного, то есть отдельные факты известны, но причинно-следственных связей не возникает и хоть ты тресни. Поэтому, конечно, у нас плохо, понимаете, с верой в то, что все будет ладно.
И что касается сейчас еще этих чудовищных законов, когда должны в несколько раз вырасти все тарифы связи, знаете, ощущение такое, что власть, которая, по сути, уже давно сунула голову в петлю, назад пути нет, уже влезла на табуретку и из жадности продолжает пилить ножки у этой табуретки. Очень бы хотелось, чтобы все это как-то мирно и хорошо кончилось, но очень трудно, но очень трудно вызывать в себе веру в хороший и мирный конец.
Пару дней назад гуляю я тихо по городу. Летний отпуск. Никого не трогаю. Передо мной идут двое мужиков лет так примерно по 40 с нормальными мордами работяг, с нормальными выражениями, такие, довольное крепкие, но никакие там не супермены и говорят они о каких-то своих заплатах, рыбалке… Но примечательные только в одном: они одеты в комбезы, на спинах у них написано «ОМОН», а пониже надписи «ОМОН» у них тихо висят автоматы, и они себе идут. Это что-то не в порядке, когда омоновские автоматчики, мирно обсуждая свои проблемы, спокойно ходят по улицам, где нет никакого вроде чрезвычайного положения.
Это все о том же самом стадионе, олимпийском объекте, с которым должны решить, разобраться с очередным генподрядчиком. А то власти Санкт-Петербурга не знают, кто генподрядчик. А то фирма оказалась генподрядчиком без согласования с властями Санкт-Петербурга. А то коррупция в одном отдельно взятом за шиворот городе искоренена на сто процентов. Не говорится только об одном: взяли за шиворот, заставили работягам за два месяца заплатить зарплату. Может быть, это информация прошла, и тогда это очень хорошо Я вот как-то должен поблагодарить всех, кто разрешил это недоразумение. Но пока до меня не доходила информация, что работягам все-таки за два месяца выдали зарплату.
Вопросы есть совершенно удивительные типа: «Вот, что вы скажете про переворот в Турции?» Вы знаете, ничего нового не скажу, разумеется, про переворот в Турции. Чрезвычайно интересно и обзорно, панорамно точка зрения, высказанная Латыниной вчера. И тут же в вопросе идет: «Как вы думаете, а у нас возможен такой переворот, как Турции – военный?» Я думаю, что в любой стране, где есть армия, теоретически возможен переворот, потому что армия – это основная силовая структура. Если вдруг она направит свои штыки внутрь, к чему призывал Владимир Ильич Ленин во время Первой мировой войны. Таким образом, армейское начальство должно сдерживаться определенными противовесами, чтобы вдруг кому не пришло голову всяких безумных мыслей ненужное количество. Да, безусловно. Потому что, с точки зрения власти, властного аппарата государства, главное, что должно быть – это даже не отражение внешней агрессии, если на тебя явно никто не собирается сейчас напасть. Это сделать так, чтобы именно армия не устроила государственный переворот и не взяла власть сама.
В некоторых государствах это происходит регулярно. Это не только Турция, это Латинская Америка обожает военные перевороты. Ну, темперамент у них такой. Эти креолы, это индейская кровь, это африканская кровь, это отчасти латинская, испанская кровь. И вот это все вместе дает такую гремучую смесь, что там просто люди относятся к военным не так, как ко всем остальным. Как писал совсем другой писатель: «Хотя солдат Пруссии бывал бит палкой, но население Пруссии было приучено к мысли, что идеал человека – это солдат». Там у людей в голове очень просто: «И отныне называйте меня полковник Буэндиа, — сказал Аурелиано». Вот так там становятся полковниками.
Но, что касается у нас… Вы знаете, жил-был генерал Рохлин. Если полезть в интернет, если верить тому, что там есть – ну, там сопоставить разные материалы – то получается генерал Рохлин, боевой генерал, пользующийся в армии авторитетом у подчиненных, уважением у сослуживцев, готовил нечто вроде военного переворота, разумеется, для блага государства, которое разворовывалось на глазах. Но потом жена как-то с непонятной целью и непонятным образом застрелила генерала Рохлина. А потом нашли три обгоревших трупа рядом в лесополосе, куда там гастарбайтеры каждый день ходили закусывать и, соответственно, наоборот. Ну, темная история. Ну, жена признала — отсидела, с чистой совестью вышла на свободу.
Нет совершенно никаких сомнений в том, что вертолет с генералом Лебедем упал, потому что это был несчастный случай. Низкая высота, летели вдоль высоковольтной линии, и так далее. Но как-то он с какой-то тоже точки зрения упал, и стало спокойней. А то у генерала Лебедя бывали разные мысли, что «да, Борис Николаевич плохо себя чувствует, в запоях, а почему я не могу быть президентом?» Вот теперь не сможет быть президентом. То есть, если на это будет смотреть марсианин, не вникающий в тонкости, то он, конечно, скажет, что профилактическая работа ведется.
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą