Юрий Жигалкин
с научным сотрудником Американского внешнеполитического совета в Вашингтоне Стивеном Бланком
...
– Вы, как и подавляющее большинство западных наблюдателей, считаете такую точку зрения абсурдной. Но что на этот счет говорит военная наука? Вы преподавали в армейскомледже. Что такое военная угроза?
– Военная угроза – это наличие достаточно крупных войсковых контингентов, обладающих возможностью и военными средствами для того, чтобы произвести вторжение в "страну-объект" или нейтрализовать ее военный потенциал. Сейчас факт заключается в следующем: если только Россия не нападет на страну – члена НАТО, что заставит Североатлантический союз мобилизовать свои силы, у НАТО нет сил и средств в регионе, чтобы представлять угрозу России.
– Вы хотите сказать, что НАТО не может нанести в случае необходимости ощутимый удар по России?
– У НАТО есть возможность нанести такой удар. Но западные столицы прекрасно осознают, что за любым ударом – обычным или ядерным – последует такой ответ, что мало не покажется. Это, во-первых. Во-вторых, вооруженные силы НАТО находятся под контролем демократических структур, в этом суть оборонительного союза. Ни одна из стран-членов не может действовать от имени НАТО без согласия всех его членов. При этом каждая из стран-членов имеет свои демократические механизмы для принятия решений относительно использования своей армии за пределами своей страны. Иными словами, НАТО не представляет угрозы России.
– С другой стороны, Россия обладает многократным неоспоримым преимуществом в сравнении с силами НАТО в Восточной Европе в том, что касается живой силы и техники. У нее гигантское превосходство в тактическом ядерном оружии в Европе. Согласно вашей формулировке, это превращает ее в угрозу?
– И это так, не только в силу потенциала для нанесения ударов по соседям, которым она обладает. Это следует из ее поведения. Она вторглась в Грузию, она вторглась на Украину. Она угрожала другим бывшим советским республикам, она угрожала ядерным оружием Дании, Польше, Швеции. Москва дала знать, что территориальная целостность европейских стран не является для нее аксиомой. Она продемонстрировала решимость ревизовать результаты договоров, закрепивших результаты холодной войны. И это не все. Мы стали свидетелями того, насколько переплетены действия российской разведки, организованной преступности, энергетических структур, пытающихся оказать давление на различные европейские правительства, субсидирующих антиправительственные партии во многих странах. Все это заставляет рассматривать Россию в качестве угрозы Европе.
– Как бы вы ответили на традиционную российскую претензию к НАТО, заключающуюся в том, что Североатлантический союз взял Россию в окружение? Причем этот аргумент можно услышать даже из уст, как сейчас говорят, адекватных россиян.
– Я бы прежде всего им объяснил, что НАТО состоит из 28 членов и подавляющее их большинство – и те, кто стоял у истоков оборонительного союз, и те, кто присоединился к нему в последние годы, – пошли на этот шаг, потому что у них были причины опасаться Советского Союза или России. Помимо этого никто не заставляет никого вступать в НАТО. Более известны обратные примеры, когда НАТО отказывает в просьбах о членстве. Мало того, у НАТО нет намерений вторгаться в Россию, Москва не рассматривалась в качестве врага. Это доказывает значительное, скажем, снижение численности американского контингента в Европе и резкое сокращение количества военных баз. Предпринятые в последнее время ограниченные меры поддержки членов НАТО на востоке Европы – это нормальная реакция на грубое российское вторжение на Украину.
– Господин Бланк, но параллельно с реальностью, о которой вы говорите, существует еще одна психологическая реальность: подавляющее большинство россиян считают расширение НАТО враждебным актом. Это усиливает страхи, тревоги Кремля. Грубо говоря, это крайне негативный фактор отношений Запада и России. Например, историк Ричард Пайпс недавно мне сказал, что он в свое время выступал против вступления Польши в НАТО именно ради того, чтобы пощадить чувства России. И он не изменил, насколько я понимаю, своей точки зрения?
– К сожалению, любое действие НАТО Россия рассматривает в качестве провокации. Если бы Польша, Чехия и их соседи не вступили в НАТО, то у Москвы был бы соблазн нарушить суверенитет и этих стран. Печальный факт состоит в том, что российские власти даже в пору правления Ельцина не могли смириться с суверенитетом этих стран. Поэтому я не соглашусь с Ричардом Пайпсом. Я согласен с теми, кто считает, что расширение НАТО превратило союз в менее эффективную с военной точки зрения организацию. Тем не менее, политические дивиденды этого вступления перевешивают потери. Все страны к востоку от Германии опасаются России и имеют право получить гарантии их безопасности. Более того, в свое время, выступая в Варшаве, Борис Ельцин признал, что Польша имеет право вступать в любые союзы, которые кажутся ей необходимыми. Проблема заключается в том, что Россия уверена в том, что она одна обладает полным суверенитетом, а суверенитет ее соседей должен быть подчинен ее интересам. Она отказывается признать, что мир больше так не функционирует.
– Как эта коллизия может разрешиться, к чему она может привести: Россия, в вашей трактовке, не признает новых реальностей, Запад не намерен подыгрывать российским страхам?
– Я верю, что политические проблемы, проблемы, связанные с безопасностью, могут быть разрешены, но при этом необходимо прежде всего признать очевидную реальность: НАТО не является агрессивным союзом, он не угрожает никому, тем более России. Россия угрожает, по сути все своим соседям.
– В последние дни, в ответ на вопросы о новой доктрине безопасности России, главнокомандующий силами НАТО генерал Бридлав сделал интересные заявления. Он, например, сказал, что войска НАТО утеряли навык проведения масштабных воздушных кампаний образца иракской войны, о необходимости повышения боеспособности сил НАТО в контексте новой ситуации. Это звучит довольно, скажем так, многозначительно. Что это означает?
– Это означает, что Североатлантический союз осознал, что ему необходимо быть готовым к защите стран-членов с использованием военной силы, если Россия нападет на кого-то из них. Иными словами, главнокомандующий НАТО признает возможность войны на востоке Европы. Эти заявления подчеркивают то, что в течение 25 лет западные военные не верили в возможность или вероятность войны в Европе.
svoboda.org
с научным сотрудником Американского внешнеполитического совета в Вашингтоне Стивеном Бланком
...
– Вы, как и подавляющее большинство западных наблюдателей, считаете такую точку зрения абсурдной. Но что на этот счет говорит военная наука? Вы преподавали в армейскомледже. Что такое военная угроза?
– Военная угроза – это наличие достаточно крупных войсковых контингентов, обладающих возможностью и военными средствами для того, чтобы произвести вторжение в "страну-объект" или нейтрализовать ее военный потенциал. Сейчас факт заключается в следующем: если только Россия не нападет на страну – члена НАТО, что заставит Североатлантический союз мобилизовать свои силы, у НАТО нет сил и средств в регионе, чтобы представлять угрозу России.
– Вы хотите сказать, что НАТО не может нанести в случае необходимости ощутимый удар по России?
– У НАТО есть возможность нанести такой удар. Но западные столицы прекрасно осознают, что за любым ударом – обычным или ядерным – последует такой ответ, что мало не покажется. Это, во-первых. Во-вторых, вооруженные силы НАТО находятся под контролем демократических структур, в этом суть оборонительного союза. Ни одна из стран-членов не может действовать от имени НАТО без согласия всех его членов. При этом каждая из стран-членов имеет свои демократические механизмы для принятия решений относительно использования своей армии за пределами своей страны. Иными словами, НАТО не представляет угрозы России.
– С другой стороны, Россия обладает многократным неоспоримым преимуществом в сравнении с силами НАТО в Восточной Европе в том, что касается живой силы и техники. У нее гигантское превосходство в тактическом ядерном оружии в Европе. Согласно вашей формулировке, это превращает ее в угрозу?
– И это так, не только в силу потенциала для нанесения ударов по соседям, которым она обладает. Это следует из ее поведения. Она вторглась в Грузию, она вторглась на Украину. Она угрожала другим бывшим советским республикам, она угрожала ядерным оружием Дании, Польше, Швеции. Москва дала знать, что территориальная целостность европейских стран не является для нее аксиомой. Она продемонстрировала решимость ревизовать результаты договоров, закрепивших результаты холодной войны. И это не все. Мы стали свидетелями того, насколько переплетены действия российской разведки, организованной преступности, энергетических структур, пытающихся оказать давление на различные европейские правительства, субсидирующих антиправительственные партии во многих странах. Все это заставляет рассматривать Россию в качестве угрозы Европе.
– Как бы вы ответили на традиционную российскую претензию к НАТО, заключающуюся в том, что Североатлантический союз взял Россию в окружение? Причем этот аргумент можно услышать даже из уст, как сейчас говорят, адекватных россиян.
– Я бы прежде всего им объяснил, что НАТО состоит из 28 членов и подавляющее их большинство – и те, кто стоял у истоков оборонительного союз, и те, кто присоединился к нему в последние годы, – пошли на этот шаг, потому что у них были причины опасаться Советского Союза или России. Помимо этого никто не заставляет никого вступать в НАТО. Более известны обратные примеры, когда НАТО отказывает в просьбах о членстве. Мало того, у НАТО нет намерений вторгаться в Россию, Москва не рассматривалась в качестве врага. Это доказывает значительное, скажем, снижение численности американского контингента в Европе и резкое сокращение количества военных баз. Предпринятые в последнее время ограниченные меры поддержки членов НАТО на востоке Европы – это нормальная реакция на грубое российское вторжение на Украину.
– Господин Бланк, но параллельно с реальностью, о которой вы говорите, существует еще одна психологическая реальность: подавляющее большинство россиян считают расширение НАТО враждебным актом. Это усиливает страхи, тревоги Кремля. Грубо говоря, это крайне негативный фактор отношений Запада и России. Например, историк Ричард Пайпс недавно мне сказал, что он в свое время выступал против вступления Польши в НАТО именно ради того, чтобы пощадить чувства России. И он не изменил, насколько я понимаю, своей точки зрения?
– К сожалению, любое действие НАТО Россия рассматривает в качестве провокации. Если бы Польша, Чехия и их соседи не вступили в НАТО, то у Москвы был бы соблазн нарушить суверенитет и этих стран. Печальный факт состоит в том, что российские власти даже в пору правления Ельцина не могли смириться с суверенитетом этих стран. Поэтому я не соглашусь с Ричардом Пайпсом. Я согласен с теми, кто считает, что расширение НАТО превратило союз в менее эффективную с военной точки зрения организацию. Тем не менее, политические дивиденды этого вступления перевешивают потери. Все страны к востоку от Германии опасаются России и имеют право получить гарантии их безопасности. Более того, в свое время, выступая в Варшаве, Борис Ельцин признал, что Польша имеет право вступать в любые союзы, которые кажутся ей необходимыми. Проблема заключается в том, что Россия уверена в том, что она одна обладает полным суверенитетом, а суверенитет ее соседей должен быть подчинен ее интересам. Она отказывается признать, что мир больше так не функционирует.
– Как эта коллизия может разрешиться, к чему она может привести: Россия, в вашей трактовке, не признает новых реальностей, Запад не намерен подыгрывать российским страхам?
– Я верю, что политические проблемы, проблемы, связанные с безопасностью, могут быть разрешены, но при этом необходимо прежде всего признать очевидную реальность: НАТО не является агрессивным союзом, он не угрожает никому, тем более России. Россия угрожает, по сути все своим соседям.
– В последние дни, в ответ на вопросы о новой доктрине безопасности России, главнокомандующий силами НАТО генерал Бридлав сделал интересные заявления. Он, например, сказал, что войска НАТО утеряли навык проведения масштабных воздушных кампаний образца иракской войны, о необходимости повышения боеспособности сил НАТО в контексте новой ситуации. Это звучит довольно, скажем так, многозначительно. Что это означает?
– Это означает, что Североатлантический союз осознал, что ему необходимо быть готовым к защите стран-членов с использованием военной силы, если Россия нападет на кого-то из них. Иными словами, главнокомандующий НАТО признает возможность войны на востоке Европы. Эти заявления подчеркивают то, что в течение 25 лет западные военные не верили в возможность или вероятность войны в Европе.
svoboda.org
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą