Юлия Латынина
sound
Другая история произошла гораздо раньше. Она началась в 313-м году нашей эры после того, как император Константин предоставил организации, известной в то время как Ортодоксальная католическая церковь, огромные права. Обратите внимание, Константин не сделал христианство государственной религией, что произошло только в 381 году, он даже не разрешал христианство пресловутым миланским эдиктом, которого вообще не существовало. Собственно, эдикт, который был подписан в 313 году, был подписан не в Милане, а в Никомедии тогдашним коллегой, а потом врагом Константина императором Лицинием.
Собственно, христианство было разрешено не Лицинием, а еще в 311 году главным инициатором его преследования императором Галерием.
Но вот что Константин, действительно, сделал, он предоставил церкви огромные привилегии. У Римской империи не было бюрократического аппарата управления государством, Константин стал использовать вместо этого аппарата церковь. То есть до этого бюрократический аппарат заменяло городское самоуправление, потом его сменила церковь при Константине.
При этом привилегии были предоставлены только одному из видов христианства – собственно, вот этой церкви, потому что все остальные виды христианства, например, гностицизм, которые были иногда не менее многочисленны, были запрещены.
И вот в 313 году у Константина как раз возникла проблема, как раз связанная со здравым смыслом и с недавно окончившимися преследованиями христианств. Опять же следует сказать, что эти самые преследования были немногочисленны, потому что кто кого, действительно, преследовал, так это христиане язычников. И когда христианские штурмовики в IV-м и V-м веке грабили языческие храмы, они нуждались в оправданиях. Поэтому они рассказывали о страшных преследованиях христиан, которые по мере углубления в прошлое становились всё страшнее и страшнее как мальчик, распятый на доске в Славянске.
Тем не менее, в 303-311 году преследования, действительно, были. Они как раз закончились при Лицинии Константине. Все эти преследовании не имели целью убийство христиан и совсем там не походили на позднейшие суды инквизиции, когда человека сжигали, сколько бы он ни доказывал свою невиновность. Потому что тогда человеку, обвиненному в том, что он христианин, достаточно было принести жертву перед статуей императора или бога, или просто купить сертификат, что он ее принес, и спокойно идти домой. От христианских епископов еще требовалось сдать священные книги.
Поскольку строгость римских законов искупалась их неисполнением, то некоторые епископы вместо священных книг сдавали еретические сочинения. Понятное дело, что основная масса христиан не любила таких епископов, она называла их «традиторис», то есть предатели. И, вот, пока Константин правил Европейским Западом, то есть Галлией, Испанией и Британией, проблем с традиторис не возникало, потому что там просто не было преследований. Нет преследований – нет и традиторис.
Но в 313 году Константин получил Римскую Африку, то есть это весь южный берег Средиземного моря от нынешнего Марокко до нынешней Ливии. И вместе с ним он получил такого епископа, которого звали Цецилиан, который был епископом Карфагена и, стало быть, верховным епископом всей Африки.
Тут-то и возникла проблема, потому что Цецилиан был не просто традитори. Это был такой законченный коллаборационист, который не только передал властям священное писание, он просто стоял вместе с громилами на страже тюрьмы, где томились христианские мученики, и избивал тех, кто нес им пищу. Ну, в общем, тот еще был тип Цецилиан.
И, вот, в соответствии с новыми рескриптами этот Цецилиан получает в свое распоряжение возвращенное церкви имущество. Причем, его возвращают не только то, которое было у католической церкви, но и то, которое было у гностиков. И был освобожден от гражданских обязанностей. Соответственно, это вызывает естественное возмущение, и неотрекшиеся епископы выбирают епископом Карфагена своего собственного кандидата (в конце концов, им стал некто Донат из Казы Нигры, почему все эти ребята получили название «донатистов») и обращаются с жалобой к Константину.
И тут коса нашла на камень. Это, знаете, было всё равно, что жаловаться Лужкову на точечную застройку. Потому что Константин передал жалобу на рассмотрение своему главному тогдашнему советнику по вопросам христианства, которого звали Осий. Это было неосмотрительное, кстати, решение. В дальнейшем Константин таких ошибок не делал, но, все-таки, был 313-й год, он был еще не очень опытен в христианских делах.
Чем был вызван вердикт Осия неизвестно – возможно, ему просто дали ящик с золотом, возможно, Осий действовал из принципа, уважая церковную иерархию. Но вердикт Осия был очень прост: епископа нужно чтить как бога, а донатисты, которые не признают его авторитета, суть гнусные еретики.
Вы, наверное, предположите, что донатисты были какими-то страшными фанатиками, что они были бескомпромиссны, что они считали, что всех, кто отрекся от христианства, нужно гнать как бешеных собак. Ничего подобного. Единственная претензия донатистов к епископам-предателям заключалась в том, что донатисты считали, что если христианский епископ предал свою паству, отрекся от Христа и участвовал в преследованиях христиан, он должен извиниться и пройти вторичное крещение.
И, вот, с точки зрения официальной христианской церкви это оказалась ужасная ересь. Епископ имел право делать всё, что угодно, даже совместно с нанятыми им бандитами избивать по приказу властей христиан, а христиане не имели права жаловаться на епископов, которые от бога.
То есть фактически донатистов объявили еретиками за то, что они не отреклись от Христа во время преследований. Получалось, что те, кто не отреклись и погибли, были мученики. А те, кто не отреклись, но выжили, оказались еретики.
Донатистов стали преследовать, их приравняли к манихеям и всяким гностикам, в 317 году произошло гигантское побоище донатистов, просто императорские солдаты ворвались в их церковь в Карфагене и стали убивать паству налево и направо. Вообще ничего подобного не происходило даже при Диоклетиане, потому что впервые в истории Римской империи людей преследовали за то, что они думают, а не за то, что они делают.
В ответ, естественно, донатисты громили императорские статуи, называли Константина Антихристом, у них появились очень такие, крайние ребята, которых звали циркумцеллионы. Это были такие христианские шахиды, которые бегали по пустыне с дубинками и дубасили ими прохожих, но не затем, чтобы убить как можно больше народу, а чтобы мученически погибнуть во славу божию.
Вот, собственно, это я к чему? Вот, решение епископа Осия – прекрасный пример того, что когда кто-то в истории принимает решения, противоречащие очевидному здравому смыслу, то эти решения обязательно отвечают выгоде какой-то группы интересов. В данном случае такой группой интересов была официальная церковь – ей было выгодно приравнять епископа к богу, запретить прихожанам подвергать сомнению любые его действия, даже если эти действия включали отречение от бога и преследование христиан.
А самое главное, что решение Осия – это хороший пример того, что когда кто-то в истории принимает решения, противоположные здравому смыслу, он-то получает от этого выгоду, но общество идет к катастрофе.
Епископ Осий дожил до 100 лет, помер в почете и мире. Преследованные им донатисты продолжали оставаться в Африке в большинстве: в 330 году только их епископов насчитывалось 270 штук. Их изгоняли, их конфисковывали, про них говорили, что, дескать, каждый, кто отделен от церкви, неминуемо впадает в заблуждение (это говорил их главный враг Епископ Гиппо Блаженный Августин). Однако, собственно, именно проблема донатистов объясняет, каким образом 80 тысяч вандалов, включая женщин, рабов и детей, то есть где-то 20 тысяч воинов в 430-х годах в течение нескольких лет завоевали всю Римскую Африку. Просто донатисты становились на их сторону. А как только Западная Африка пала, империя была обречена, потому что она питалась римским зерном.
И, вот, в настоящее время те земли, где ортодоксальная церковь так яростно преследовала донатистов, осмелившихся усомниться, что епископ может отречься от Христа, находится, как известно, под властью ислама. Посреди пустыни, в которую превратилась Римская Африка, стоят развалины городов и поселений, некогда кормивших зерном Рим. Епископ Осий победил, на протяжении всей своей жизни не испытывал никакого дискомфорта от принятого им решения – за решения епископа Осия заплатили следующие поколения. Ни христианства, ни Рима в бывшей Римской Африке больше нет.
КОД ДОСТУПА
sound
Другая история произошла гораздо раньше. Она началась в 313-м году нашей эры после того, как император Константин предоставил организации, известной в то время как Ортодоксальная католическая церковь, огромные права. Обратите внимание, Константин не сделал христианство государственной религией, что произошло только в 381 году, он даже не разрешал христианство пресловутым миланским эдиктом, которого вообще не существовало. Собственно, эдикт, который был подписан в 313 году, был подписан не в Милане, а в Никомедии тогдашним коллегой, а потом врагом Константина императором Лицинием.
Собственно, христианство было разрешено не Лицинием, а еще в 311 году главным инициатором его преследования императором Галерием.
Но вот что Константин, действительно, сделал, он предоставил церкви огромные привилегии. У Римской империи не было бюрократического аппарата управления государством, Константин стал использовать вместо этого аппарата церковь. То есть до этого бюрократический аппарат заменяло городское самоуправление, потом его сменила церковь при Константине.
При этом привилегии были предоставлены только одному из видов христианства – собственно, вот этой церкви, потому что все остальные виды христианства, например, гностицизм, которые были иногда не менее многочисленны, были запрещены.
И вот в 313 году у Константина как раз возникла проблема, как раз связанная со здравым смыслом и с недавно окончившимися преследованиями христианств. Опять же следует сказать, что эти самые преследования были немногочисленны, потому что кто кого, действительно, преследовал, так это христиане язычников. И когда христианские штурмовики в IV-м и V-м веке грабили языческие храмы, они нуждались в оправданиях. Поэтому они рассказывали о страшных преследованиях христиан, которые по мере углубления в прошлое становились всё страшнее и страшнее как мальчик, распятый на доске в Славянске.
Тем не менее, в 303-311 году преследования, действительно, были. Они как раз закончились при Лицинии Константине. Все эти преследовании не имели целью убийство христиан и совсем там не походили на позднейшие суды инквизиции, когда человека сжигали, сколько бы он ни доказывал свою невиновность. Потому что тогда человеку, обвиненному в том, что он христианин, достаточно было принести жертву перед статуей императора или бога, или просто купить сертификат, что он ее принес, и спокойно идти домой. От христианских епископов еще требовалось сдать священные книги.
Поскольку строгость римских законов искупалась их неисполнением, то некоторые епископы вместо священных книг сдавали еретические сочинения. Понятное дело, что основная масса христиан не любила таких епископов, она называла их «традиторис», то есть предатели. И, вот, пока Константин правил Европейским Западом, то есть Галлией, Испанией и Британией, проблем с традиторис не возникало, потому что там просто не было преследований. Нет преследований – нет и традиторис.
Но в 313 году Константин получил Римскую Африку, то есть это весь южный берег Средиземного моря от нынешнего Марокко до нынешней Ливии. И вместе с ним он получил такого епископа, которого звали Цецилиан, который был епископом Карфагена и, стало быть, верховным епископом всей Африки.
Тут-то и возникла проблема, потому что Цецилиан был не просто традитори. Это был такой законченный коллаборационист, который не только передал властям священное писание, он просто стоял вместе с громилами на страже тюрьмы, где томились христианские мученики, и избивал тех, кто нес им пищу. Ну, в общем, тот еще был тип Цецилиан.
И, вот, в соответствии с новыми рескриптами этот Цецилиан получает в свое распоряжение возвращенное церкви имущество. Причем, его возвращают не только то, которое было у католической церкви, но и то, которое было у гностиков. И был освобожден от гражданских обязанностей. Соответственно, это вызывает естественное возмущение, и неотрекшиеся епископы выбирают епископом Карфагена своего собственного кандидата (в конце концов, им стал некто Донат из Казы Нигры, почему все эти ребята получили название «донатистов») и обращаются с жалобой к Константину.
И тут коса нашла на камень. Это, знаете, было всё равно, что жаловаться Лужкову на точечную застройку. Потому что Константин передал жалобу на рассмотрение своему главному тогдашнему советнику по вопросам христианства, которого звали Осий. Это было неосмотрительное, кстати, решение. В дальнейшем Константин таких ошибок не делал, но, все-таки, был 313-й год, он был еще не очень опытен в христианских делах.
Чем был вызван вердикт Осия неизвестно – возможно, ему просто дали ящик с золотом, возможно, Осий действовал из принципа, уважая церковную иерархию. Но вердикт Осия был очень прост: епископа нужно чтить как бога, а донатисты, которые не признают его авторитета, суть гнусные еретики.
Вы, наверное, предположите, что донатисты были какими-то страшными фанатиками, что они были бескомпромиссны, что они считали, что всех, кто отрекся от христианства, нужно гнать как бешеных собак. Ничего подобного. Единственная претензия донатистов к епископам-предателям заключалась в том, что донатисты считали, что если христианский епископ предал свою паству, отрекся от Христа и участвовал в преследованиях христиан, он должен извиниться и пройти вторичное крещение.
И, вот, с точки зрения официальной христианской церкви это оказалась ужасная ересь. Епископ имел право делать всё, что угодно, даже совместно с нанятыми им бандитами избивать по приказу властей христиан, а христиане не имели права жаловаться на епископов, которые от бога.
То есть фактически донатистов объявили еретиками за то, что они не отреклись от Христа во время преследований. Получалось, что те, кто не отреклись и погибли, были мученики. А те, кто не отреклись, но выжили, оказались еретики.
Донатистов стали преследовать, их приравняли к манихеям и всяким гностикам, в 317 году произошло гигантское побоище донатистов, просто императорские солдаты ворвались в их церковь в Карфагене и стали убивать паству налево и направо. Вообще ничего подобного не происходило даже при Диоклетиане, потому что впервые в истории Римской империи людей преследовали за то, что они думают, а не за то, что они делают.
В ответ, естественно, донатисты громили императорские статуи, называли Константина Антихристом, у них появились очень такие, крайние ребята, которых звали циркумцеллионы. Это были такие христианские шахиды, которые бегали по пустыне с дубинками и дубасили ими прохожих, но не затем, чтобы убить как можно больше народу, а чтобы мученически погибнуть во славу божию.
Вот, собственно, это я к чему? Вот, решение епископа Осия – прекрасный пример того, что когда кто-то в истории принимает решения, противоречащие очевидному здравому смыслу, то эти решения обязательно отвечают выгоде какой-то группы интересов. В данном случае такой группой интересов была официальная церковь – ей было выгодно приравнять епископа к богу, запретить прихожанам подвергать сомнению любые его действия, даже если эти действия включали отречение от бога и преследование христиан.
А самое главное, что решение Осия – это хороший пример того, что когда кто-то в истории принимает решения, противоположные здравому смыслу, он-то получает от этого выгоду, но общество идет к катастрофе.
Епископ Осий дожил до 100 лет, помер в почете и мире. Преследованные им донатисты продолжали оставаться в Африке в большинстве: в 330 году только их епископов насчитывалось 270 штук. Их изгоняли, их конфисковывали, про них говорили, что, дескать, каждый, кто отделен от церкви, неминуемо впадает в заблуждение (это говорил их главный враг Епископ Гиппо Блаженный Августин). Однако, собственно, именно проблема донатистов объясняет, каким образом 80 тысяч вандалов, включая женщин, рабов и детей, то есть где-то 20 тысяч воинов в 430-х годах в течение нескольких лет завоевали всю Римскую Африку. Просто донатисты становились на их сторону. А как только Западная Африка пала, империя была обречена, потому что она питалась римским зерном.
И, вот, в настоящее время те земли, где ортодоксальная церковь так яростно преследовала донатистов, осмелившихся усомниться, что епископ может отречься от Христа, находится, как известно, под властью ислама. Посреди пустыни, в которую превратилась Римская Африка, стоят развалины городов и поселений, некогда кормивших зерном Рим. Епископ Осий победил, на протяжении всей своей жизни не испытывал никакого дискомфорта от принятого им решения – за решения епископа Осия заплатили следующие поколения. Ни христианства, ни Рима в бывшей Римской Африке больше нет.
КОД ДОСТУПА
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą