20:07 11 сентября 2017 NovayaGazeta
Юлия Латынина, Обозреватель «Новой»
Вакханалию вокруг «Матильды» можно было остановить одним движением. Но это не сделано. Почему?
На прошлой неделе екатеринбургский псих въехал на грузовичке, груженом горючими веществами, в стеклянное фойе кинотеатра, поджег их и попытался скрыться. Поначалу эта история казалась диким глюком. Псих — он и в Африке псих, и хотя понятно, что неадекватные люди притягивают друг друга (это называется индуцированный психоз), все-таки эта выходка казалась единичный. Нелепый ее характер подчеркивал тот факт, что кинотеатр, собственно, «Матильду» не собирался показывать — а псих поджег все равно.
Но вот в понедельник сгорели две машины у офиса Константина Добрынина, адвоката режиссера Учителя (подкинули притом записку: «За Матильду гореть»), и стало ясно, что бездействие властей выпестовало прямо на наших глазах уникальное, доселе не имевшее место общественное явление — православный терроризм. Или, если угодно, православно-монархический терроризм. Во славу мироточащего Николая II.
Православие доселе не значилось в списке религий, которое подозревали бы в причастности к терроризму. Даже, знаете ли, как-то не требовалось рассказывать на всех углах, что православие — это исключительно мирная религия, а все, кто говорит обратное, — это ортодоксофобы. Это было как-то очевидно. Конечно, были у православия дела давно минувших дней: «жидовствующие» еретики, сжигаемые в железных клетках в начале XVI в., террор против инакомыслящих, учиненный Афанасием Великим в Египте, боевики Кинегия, громившие язычников и их статуи и пр., — но это, согласитесь, все плюсквамперфектум. На текущий момент православие могло похвастаться разве что молодчиками Энтео, про которых за глаза было видно, что люди стараются ради пиара.
Короче — не замечалось за этими людьми желания жертвовать жизнями и даже на исламизм-лайт не тянуло.
Безумие, как известно, заразительно. Собственно, сумасшествие отличается от идеологии тем, что сумасшествие — это когда сумасшедший один, а идеология — это когда их много. Тем не менее, когда Наталья Поклонская впервые стала публично ревновать покойного императора к его красавице-содержанке, мало кто мог предположить, что это чувство, заслуживающее, несомненно, самого пристального интереса со стороны специалистов, завладеет широкими массами населения, в том числе и мужского рода. В конце концов — уж больно покойник был ничтожен. Любят обычно Наполеонов и Чингисханов.
Юлия Латынина, Обозреватель «Новой»
Вакханалию вокруг «Матильды» можно было остановить одним движением. Но это не сделано. Почему?
На прошлой неделе екатеринбургский псих въехал на грузовичке, груженом горючими веществами, в стеклянное фойе кинотеатра, поджег их и попытался скрыться. Поначалу эта история казалась диким глюком. Псих — он и в Африке псих, и хотя понятно, что неадекватные люди притягивают друг друга (это называется индуцированный психоз), все-таки эта выходка казалась единичный. Нелепый ее характер подчеркивал тот факт, что кинотеатр, собственно, «Матильду» не собирался показывать — а псих поджег все равно.
Но вот в понедельник сгорели две машины у офиса Константина Добрынина, адвоката режиссера Учителя (подкинули притом записку: «За Матильду гореть»), и стало ясно, что бездействие властей выпестовало прямо на наших глазах уникальное, доселе не имевшее место общественное явление — православный терроризм. Или, если угодно, православно-монархический терроризм. Во славу мироточащего Николая II.
Православие доселе не значилось в списке религий, которое подозревали бы в причастности к терроризму. Даже, знаете ли, как-то не требовалось рассказывать на всех углах, что православие — это исключительно мирная религия, а все, кто говорит обратное, — это ортодоксофобы. Это было как-то очевидно. Конечно, были у православия дела давно минувших дней: «жидовствующие» еретики, сжигаемые в железных клетках в начале XVI в., террор против инакомыслящих, учиненный Афанасием Великим в Египте, боевики Кинегия, громившие язычников и их статуи и пр., — но это, согласитесь, все плюсквамперфектум. На текущий момент православие могло похвастаться разве что молодчиками Энтео, про которых за глаза было видно, что люди стараются ради пиара.
Короче — не замечалось за этими людьми желания жертвовать жизнями и даже на исламизм-лайт не тянуло.
Безумие, как известно, заразительно. Собственно, сумасшествие отличается от идеологии тем, что сумасшествие — это когда сумасшедший один, а идеология — это когда их много. Тем не менее, когда Наталья Поклонская впервые стала публично ревновать покойного императора к его красавице-содержанке, мало кто мог предположить, что это чувство, заслуживающее, несомненно, самого пристального интереса со стороны специалистов, завладеет широкими массами населения, в том числе и мужского рода. В конце концов — уж больно покойник был ничтожен. Любят обычно Наполеонов и Чингисханов.
Наталья Поклонская (с иконой Николая II) и отец Сергий (справа от нее). Фото: Илья Буткевич / ЖЖ voxpop-66
Самое прекрасное при этом, что «Матильда» — вполне кремлевский проект.
The Insider еще в феврале опубликовал вполне скабрезные подробности ее финансирования, разглашенные одним из отрезанных от сладкого пирога фигурантов, — продюсером Владиславом Москалевым.
Если верить Москалеву, то деньги на проект «Матильда» выделялись якобы по просьбе Владимира Винокура и будто бы из некого кремлевского фонда (он же — общак); главным благодетелем был экс-управделами президента Кожин, который на глазах Москалева набрал телефон и отдал «Газпромбанку» команду «десять». После этого бабки были загнаны на офшор, Москалев также утверждал, что режиссер Учитель будто бы «вынес миллион наличными из кабинета Винокура на Старой площади в синей сумке на моих глазах». Учитель, впрочем, тут, понятное дело, был стороной страдающей. Он денег не крал, наоборот, он снимал на них фильм. К нему претензий быть не может.
Трудно сказать, насколько достоверны рассказы Москалева, но несомненно то, что все участники проекта — «Газпромбанк», Кожин и пр. — вряд ли заинтересованы в шумихе, поднятой Поклонской. И в отличие от Поклонской это люди куда более серьезные. Тот факт, что фильм, который послужил причиной появления православно-монархического терроризма, снимался на «кремлевские» деньги, лишний раз показывает, что Кремль стал плохо «контролировать поляну».
Несколько раз можно было вмешаться и остановить православную истерику, разворачивающуюся вокруг фильма.
Вот даже Рамзан Кадыров после массового «винтилова» мусульман на Дворцовой площади внезапно сменил тон и заявил, что в митингах в защиту мусульман Мьянмы больше нет необходимости.
Наши православные активисты, куда более чем Чечня, чутки к властному неудовольствию, и можно не сомневаться, что прекратить балаган можно было одним движением.
Однако этого не сделано.
Почему? Может, нет желания ссориться с православной общественностью? В таком случае — это просчет. Несмотря на все усилия Поклонской, Милонова и примкнувшей к ним епархии Ханты-Мансийского автономного округа, принявшейся собирать подписи за запрет «Матильды», результаты их кампании были смехотворные.
Поклонская и Ко в ходе масштабной и отмеченной официальными СМИ кампании собрали только «несколько сот» подписей за запрет «Матильды». Иначе говоря, количество избирателей, которых кампания против «Матильды» отпугнула от власти и заставила ужаснуться средневековью, не на два, а на три порядка превышало количество избирателей, которым есть дело до сексуальной неразборчивости покойного царя.
Скорее всего Кремлю просто было все равно.
Кремль систематически поощрял любое насилие, которое может быть направлено против оппозиции. Кремлю хотелось создать в России эдакий внутренний Донбасс. Ситуацию, при которой носители любых видов мракобесия внутри России самостоятельно мочили бы любые ростки свободы, а Кремль мог бы развести руками и сказать: «Мы здесь ни при чем» — это инициатива народа. Это — шахтеры и трактористы.
К сожалению, логика истории заключается в другом. Власть — это не стена, из которой можно вынуть кирпичик. Власть — это сфера, пузырь. А математическое свойство сферы заключается в том, что если из сферы выколоть одну точку, она стягивается в другую. Если власть утрачивает монополию на насилие — это и есть выколотая точка.
Мы могли заметить это в последнее время на примере Чечни; на примере вышедшей из-под контроля грызни бульдогов под ковром; громких арестов, в отношении которых руководство страны не было поставлено в известность, и ареста Улюкаева, на который, судя по всему, руководство развели. Теперь мы видим это и на примере православного терроризма-лайт. Только лайт надолго ли?
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą