Привычная военная операция
29.06.2023, 01:01 kommersant
Россияне готовы как к наступлению на Киев, так и к мирным переговорам
Россияне сохраняют уверенность в успешном ходе специальной военной операции (СВО) на Украине, свидетельствуют данные очередного опроса Russian Field. Действия армии РФ положительно оценивают свыше половины
респондентов (58%), обратной позиции придерживается чуть больше пятой части опрошенных. Вместе с тем доля тех, кто выступает за прекращение СВО и переход к мирным переговорам (44%), практически сравнялась с числом сторонников продолжения боевых действий (45%).
Фото: Никита Юдин, Коммерсантъ
В ходе 12-го опроса в цикле исследований Russian Field, посвященных отношению россиян к СВО, социологи с 16 по 19 июня 2023 года побеседовали по телефону с 1,6 тыс. респондентов. Согласно исследованию, положительно ход СВО оценивают 58% россиян, отрицательно — 21%. 64% опрошенных одобрили бы решение президента о наступлении на Киев — это рекордное значение за все время исследования, отмечают авторы опроса.
Впрочем, переход к мирным переговорам положительно расценили бы 72% опрошенных.
Против первого варианта развития событий выступают 23%, не хотят второго — 20%. Среди тех респондентов, которые доверяют официальным источникам информации (таких 46%), текущие результаты боевых действий положительно оценивают 84%, а наступление на Киев поддержали бы 74%.
Когда респондентов просили выбрать между продолжением боевых действий и мирными переговорами, их ответы поделились примерно поровну: 45% и 44% соответственно. Позиция по этому вопросу зависит от возраста: среди граждан от 18 до 29 лет сторонников перехода к дипломатии — 62%, от 60 лет и старше — всего 36%. В случае, если для продолжения СВО потребуется вторая волна мобилизации, мирные переговоры одобрит уже большинство во всех возрастных группах (54% от общего числа респондентов), а за продолжение боевых действий в такой ситуации выступают только 35%. Опрошенные всех возрастных групп, независимо от их отношения к продолжению боевых действий или переговорам, не видят скорого завершения СВО: доля тех, кто считает, что она растянется более чем на год, регулярно растет и достигла 49% (в марте 2022 года такой вариант выбрали только 13% опрошенных).
Вопрос о том, какие конкретно шаги предпринять в настоящий момент, расколол респондентов.
Наиболее актуальная стратегия с их точки зрения — переход к наступательным действиям (39%). Еще 30% выступают за удержание достигнутых позиций и 12% — за полный вывод войск. В Russian Field отмечают, что число сторонников сохранения статус-кво растет по мере роста благосостояния респондентов, но вновь снижается, когда «подбирается» к самой обеспеченной группе опрошенных. Также заметно, что доля сторонников наступления выше среди тех, кто доверяет официальным данным о ходе СВО.
В целом же боевые действия на Украине остаются в восприятии большинства россиян отдаленным от них событием. От новостей, связанных с СВО устали 40% респондентов: этот показатель стабилен с марта 2022 года. Отношения с некоторыми родственниками или друзьями из-за расхождения по украинскому вопросу прекратили 11% опрошенных.
Мнение относительно СВО, сложившееся у каждого из россиян, на текущий момент можно считать окончательно устоявшимся, считает политолог Алексей Макаркин. «Абсолютное большинство определились со своими взглядами,— рассуждает он.— Сейчас не происходит каких-то событий, которые побудили бы людей к тому, чтобы эти взгляды пересмотреть». Хотя россияне располагают доступом к разным источникам информации, пользуются они ими в основном для того, чтобы укрепиться в своем мнении, считает эксперт: «Информация в большинстве случаев не меняет их подход: если она противоречит их мироощущению, они практически сразу ее отсекают». По мнению господина Макаркина, тема СВО за почти полтора года с ее начала успела «рутинизироваться», и связанные с ней события не занимают россиян так, как занимали в феврале 2022 года и на старте частичной мобилизации. Вряд ли всерьез скажется на их позиции и неудавшийся мятеж ЧВК «Вагнер», добавляет политолог: «Все было стремительно, все было очень быстро, люди не успели испугаться».
Газета «Коммерсантъ» №115 от 29.06.2023, стр. 3
Даже некоторые читатели «Медузы» оправдывают вторжение в Украину. Мы попросили их объяснить почему. Вот что из этого вышло
Многие эти письма физически больно читать. Тем не менее мы считаем их важным документом
09:24, 3 июня 2023 Источник: Meduza
Алексей Мальгавко / Reuters / Scanpix / LETA
С первых дней вторжения «Медуза» подробно исследует — и опровергает — аргументы российской военной пропаганды (вот только пара примеров: раз, два). И хотя многим из нас ее тезисы кажутся нелепыми и неубедительными, следует признать: пропаганда работает. Даже среди наших читателей есть те, кто продолжает находить оправдания для вторжения в Украину — несмотря на то, сколько горя уже принесла эта война десяткам миллионов украинцев — и вопреки тому, что она разрушительна для самой России. Мы решили выслушать этих людей — и попросили их объяснить, почему они выступают за продолжение боевых действий. За несколько дней мы получили сотни подробных ответов, внимательно изучили их — и решили опубликовать некоторые письма с незначительной редактурой. Мы не только считаем эти тексты важным документом, но еще и надеемся, что они помогут понять, что делать дальше: как остановить войну, как изменить политический режим в России — и как быть с теми, кого никогда и ни в чем, скорее всего, не удастся переубедить.
Предупреждаем. Эти письма могут вызвать у вас крайне неприятные ощущения. Кроме того, в этом тексте есть мат.
Андрей
35 лет, Волгоград
Война заканчивается, когда побеждает одна из сторон. Поражение России будет означать национальное унижение, чего допустить нельзя. Следовательно, нужно победить — выбора уже нет.
Украина не ищет мира. Они только просят больше оружия и обстреливают города России. Слишком много крови пролито, чтобы можно было просто сказать «всем спасибо, расходимся».
Алексей
24 года, Якутск
Вопрос [«Медузы» о причинах поддержки войны] на самом деле поставлен некорректно. Я не поддерживаю войну, но и не хочу проигрыша России. В таком случае хуже будет всем, и тот мир, к которому мы привыкли, теперь уж точно рухнет и придет еще большая темнота. Война ошибочна, но проигрыш недопустим.
Павел
30 лет, Германия
Я не поддерживаю войну, но я решил написать комментарий, так как людей, которые пытаются найти оправдания войне, приравнивают к тем, кто ее поддерживает.
Я зол на обе стороны конфликта. На Россию — поскольку она начала глупую кровожадную войну, которая ежедневно приводит к бессмысленным убийствам. На поддерживающие Украину страны я зол, потому что они не призывают к немедленному прекращению боевых действий, то есть к остановке бессмысленных убийств. Вместо этого [эти государства] снабжают страну оружием, понимая, что это только увеличивает число жертв.
Сергей
38 лет, город не указан
Я не поддерживаю войну. Но к сожалению, в настоящий момент перед моей Родиной (Россией) стоит вопрос существования. Я не хочу распада, уничтожения своей страны. У меня есть вопросы к зачинщикам СВО. Но сначала нужно решить экзистенциальный вопрос.
Анонимный читатель
38 лет, город не указан
Хуже войны может быть только война проигранная. Было безумной ошибкой ее начать, но теперь нужно ее выиграть, иначе нас ждет горе побежденных. Путина не поддерживаю, будь он проклят.
Дмитрий
35 лет, Москва
Изначально и последовательно выступал против войны. Однако со временем накопилась усталость от происходящего, от постоянного страха за себя и друзей, [от того,] что могут призвать [на фронт], если выступать против, от иностранных СМИ, которые писали, что россиянам необходимо что-то сделать с текущей властью и войной.
Также есть понимание, что если не найдется способ выйти из ситуации, не потеряв лицо или глобально проиграв, то жизнь в РФ станет резко хуже. Есть ряд примеров в мировой истории, которые говорят об этом (та же Германия).
Впрочем, война — это всегда плохо, и она не приносит ничего, кроме крови, смертей и покалеченных судеб. Решение о ее начале было неправильным, это факт, однако сейчас ситуация достигла стадии, когда проигрывать уже не стоит.
Олег
27 лет, город не указан
[Поддерживаю войну], потому что считаю, что «мирный план», представленный [Владимиром] Зеленским и поддержанный «коллективным Западом», с высокой вероятностью нанесет России такой ущерб, что не факт, что она его переживет. И отдаю себе отчет, что [в таком случае] мое благосостояние, моя безопасность и перспективы ухудшатся значительно сильнее, чем [в том случае] если армии РФ удастся нанести ВСУ достаточный ущерб, чтобы в итоге [заключенный] мир был более компромиссным.
Анонимный читатель
36 лет, Тюмень
Я не поддерживаю войну в Z-понимании. Более того, я охуел 24 февраля [2022 года]. Но, как житель РФ, считаю, что ввод войск на Украину ошибка, а вывод — преступление. Я не собираюсь платить репарации за ошибки других следующие 20 лет. С проигравшей стороной никто не разговаривает.
Брать оружие в руки я не буду. Можно сказать, что я наблюдатель, который не поддерживает Украину. Я был там десятки раз до Майдана — и в курсе, как менялось настроение и законы [в стране]. Если там и строится европейское государство, то похожее на франкистскую Испанию или Португалию Салазара, ничем не отличающееся от путинской РФ.
ЧТО ПРОИСХОДИТ В УКРАИНЕ НА САМОМ ДЕЛЕ
Виктория
28 лет, Санкт-Петербург
Изначально я относилась [к войне с Украиной] негативно, как и к любым военным действиям. Но с течением времени, увидев количество ненависти к России и русским, радость от взрыва Крымского моста, активное снабжение Украины оружием со стороны Запада, стала понимать, что русофобия и прочие вещи, которые раньше мне казались тупой пропагандой, — это не всегда ложь. Война — это всегда горе, но иногда непопулярные решения — правильные.
СУЩЕСТВУЕТ ЛИ РУСОФОБИЯ
Николай
27 лет, Австрия
Считаю западную точку зрения не совсем правильной и согласен с терминологией Путина об однополярном мире с двойными стандартами. Считаю, что Запад сам раскачал лодку и сделал правительство России ответственным за случившееся. Кроме того, постоянная финансовая поддержка и накачивание оружием заставляют украинский режим продолжать войну и не идти на переговоры.
Артем
40 лет, Берлин
Я поддерживаю в первую очередь не войну, а российский народ и интересы России. Сначала я был резко против, но с развитием событий поменял свою точку зрения.
Я в Германии живу 20 лет и никогда не видел такой пропаганды. Западные политики и СМИ заняли абсолютно однобокую позицию: Россия — агрессор, Украина — героическое государство, Путин всегда не прав, Зеленскому все в рот заглядывают. Тех, кто придерживается другой позиции, выталкивают из информационного пространства и «отменяют».
Западноевропейские государства показали себя полностью безвольными и действуют по указке США. Украина же управляется американцами напрямую. Этот конфликт полностью доказывает, что нет никаких независимых государств в Западной Европе, да и в Восточной практически не осталось.
САМОЕ ВРЕМЯ ПОСЛУШАТЬ НАШ ПОДКАСТ «СИГНАЛ», В КОТОРОМ РАЗБИРАЮТСЯ ШТАМПЫ РОССИЙСКОЙ ПРОПАГАНДЫ
Алексей
31 год, Москва
Ну а какие варианты, ребят? Война уже началась, обратной дороги нет. В силу обстоятельств уезжать я не готов; гастарбайтером, пусть даже и образованным, я себя ощущать не хочу (я программист). Россию люблю, жизнь в Москве для меня всегда была наиболее комфортной. Как я могу теперь быть против, если и так все прекрасно понимают, что будет, если действующая власть проиграет?
Назад пути уже нет. Пускай воюют, покуда есть обоюдный интерес, а после смены власти (а это непременно случится) уже посмотрим, что будет. А что оно там произошло, по каким причинам и стоило ли этому происходить — это суждения, которые теперь не имеют никакого смысла. Если что, я с самого начала был против войны. Но теперь я против радикальных «либерастов», западного лицемерия и всего того, что эту войну продолжает кормить.
Сергей
27 лет, Пермь
Я поддерживаю действия своего президента и своей страны. Да, изначально я не совсем понимал смысла всей этой «операции», но спустя время я увидел русофобские высказывания как со стороны Украины, так и со стороны Евросоюза и США. Любой человек, имеющий критическое мышление и имеющий хотя бы задатки разума, понимает: Россия — это не «террористическое государство», мы лишь отстаиваем свои интересы и суверенитет. Поэтому я, как и большинство граждан России, полностью поддерживаю СВО, и если потребуется идти воевать — значит, пойду.
БОЛЬШЕ О НОВОСТЯХ ПРО «РОССИЮ-ТЕРРОРИСТА»
Руслан
28 лет, Казань
Я не поддерживаю, но и не осуждаю Россию за войну. Считаю, что, раз Россия начала войну, она показала слабость своей дипломатии и неспособность договориться с соседним государством. Однако я также не поддерживаю точку зрения тех, кто сравнивает Россию чуть ли не с нацистской Германией.
Во-первых, у Украины был выбор, она могла договориться с нами в первые дни войны, пока все не зашло слишком далеко, и выполнить наши требования. Она бы потеряла территории, но сохранила бы себя как государство. Разве земля важнее человеческих жизней? Поэтому на Украине также лежит часть вины за жизни тех людей, кто погиб. Я уверен, что люди, проживающие на территориях, которые бы перешли России, точно не стали бы жить хуже. Возможно, где-то даже лучше.
Давид
34 года, Саратов
Минские соглашения были формальностью, Россия не могла в одностороннем порядке их выполнять. Запад цинично потом признал, что просто готовил Украину к войне (так ли это — в нашем подкасте).
Украине никто не мешал договориться с [самопровозглашенными, а затем аннексированными] ЛНР и ДНР, дав им автономию. Вместо этого Украина бомбардировала свои же города.
Войну в Украине можно рассматривать как решение отложенного после распада СССР национального вопроса. [Также] никто не мешал Украине развивать Крым [до его аннексии]. [Они] вспомнили, что Крым украинский, лишь тогда, когда его потеряли. Население Крыма в подавляющем большинстве голосовало по-честному за присоединение к России.
Украина не захотела договориться с Россией. Зеленский занял неправильную позицию, поверив обещаниям Запада. В итоге города Украины разрушены, экономика разваливается, миллионы людей покинули страну.
Мурад
28 лет, Москва
Несмотря на то что наше правительство коррумпировано и неэффективно, Украина представляет опасность нашим южным границам. Если не будет Черноморского флота в Крыму, мы потеряем влияние на Черное море и Кавказ. С 2014 по 2022 год все украинские правительства активно заявляли, что вернут Крым и восточные территории силой или дипломатией. Это прямые угрозы.
[Для сравнения:] любая страна Европы или США спокойно применит силу, если почувствует опасность у своих границ. Я считаю их нынешнюю риторику политикой двойных стандартов.
ЧТО ЗА ДВОЙНЫЕ СТАНДАРТЫ. ПОДКАСТ
Дмитрий
24 года, Москва
Идею начать войну я не поддерживаю, но и идею закончить ее сейчас — тоже. По моему ощущению, в мире никто не пытается предложить для россиян какую-нибудь здоровую альтернативу тому, что предлагает Путин. Власть не трогает россиян, которые учатся или занимаются чем-то связанным с обороной, поэтому пережить войну с этой властью возможно.
А вот из-за границы слышны идеи только о мрачном будущем [России] или просто о нашем расчеловечивании. Так что лучше я буду со своими соотечественниками, чем надеяться на добрую волю какого-нибудь [советника главы офиса президента Украины Михаила] Подоляка или американского чиновника, зарабатывающего на войне.
Анонимный читатель
30 лет, Астана
За год с небольшим [мои] авторитеты и моральные ориентиры превратились в предателей (которые желают зла гражданам своей страны, призывают к санкциям и не пытаются их снять), позорников (предлагают сдаться на милость и винить себя), немощей и лгунов.
Я и сейчас считаю, что зря Россия втянулась в эту войну, очень зря. Но способ выхода, который предлагают те [политики], на кого я [раньше] надеялся, — позорный, болезненный, унизительный и лживый. Лучше подождать тех, кто придет на смену Путину: в России полно умных людей.
Каяться три [следующие] жизни, отдать ядерное оружие и платить репарации — спасибо, не надо. Надеюсь, война поскорее закончится и на ней погибнет как можно меньше людей — как граждан России в первую очередь, так и граждан Украины.
5 дней назад
«Медуза»
Согласно соцопросам, большинство россиян поддерживают войну. Но в реальности сторонники вторжения могут быть в меньшинстве. Как объяснить этот парадокс? Отвечают авторы проекта Re:Russia
10:13, 8 марта 2023 Источник: Meduza
Наталья Колесникова / AFP / Scanpix / LETA
Большинство россиян на протяжении всего первого года войны в Украине, согласно опросам социологов, заявляло о поддержке боевых действий. Однако исследователям из независимого проекта «Хроники», которые задали своим респондентам дополнительные контрольные вопросы об отношении к российской агрессии, удалось выявить, что, помимо «декларативного большинства» поддержки (60%), существует и другое большинство — «большинство непротивления» войне (50–52%). Последнее включает как тех, кто уклоняется от ответа на прямой вопрос о поддержке войны, так и тех, кто заявляет о поддержке, но в других ответах не поддерживает провоенные решения и убеждения. Учитывая тех, кто открыто не поддерживает войну, в России даже сегодня может существовать потенциальное большинство неподдержки войны (более 60%). Но именно позиция «большинства непротивления» позволяет провоенно настроенному меньшинству (35–40%) уверенно доминировать в публичной сфере. Подробнее об этом социологическом парадоксе — в материале проекта Re:Russia. «Медуза» с любезного разрешения проекта публикует отрывок из доклада, посвященного обзору результатов опросов общественного мнения «Хроник». Полную версию материала можно изучить на сайте Re:Russia.
-----------------------------------------------------------
Во всех известных к настоящему моменту опросах общественного мнения большинство респондентов поддерживают военные действия российской армии в Украине. Поэтому главным для исследователей [проекта «Хроники»] стал вопрос об уровне, глубине и причинах поддержки того, что Владимир Путин велел называть «специальной военной операцией».
В опросах независимого проекта «Хроники» поддержка СВО в течение первого года войны в основном колебалась на уровне 55–60%. Помимо обычного варианта «затрудняюсь ответить», респондентам предлагалась опция «не хочу отвечать», более соответствующая обстоятельствам мощного социального давления. В результате и группа поддержки войны, и группа ее неподдержки оказались в исследовании «Хроник» меньше, чем в других опросах.
Колебания уровня поддержки в течение года отражали реакцию на текущие события. Они снижались с 64% в мае до 55% в начале июля под влиянием экономических проблем, отсутствия успехов на фронте и того обстоятельства, что продолжительность «операции» уже превысила изначально ожидаемую (в марте ожидали, что «операция» продлится несколько месяцев, 56% респондентов, в июле — только 34%). Еще сильнее поддержка сократилась в конце сентября (до 52%), после объявления «частичной мобилизации». Однако уже через несколько недель она начала восстанавливаться и в феврале 2023 года вернулась к уровню около 60%.
На протяжении всего исследования доля тех, кто открыто выражает несогласие со спецоперацией, колебалась незначительно и в февральской волне опросов составила 11%. Самое низкое число открыто не поддержавших войну наблюдалось в начале марта 2022 года — 7% (именно в этот момент были приняты репрессивные нормы о «дискредитации» российской армии). При этом в среднем за весь год около трети респондентов (31%) затруднялись или не хотели отвечать на вопрос о поддержке войны, что выглядит аномально высокой долей в отношении ключевого вопроса жизни страны. Максимальная доля уклонившихся от конкретного ответа (36%) приходится на 29–30 сентября 2022 года, то есть непосредственно после объявления «частичной мобилизации». При этом в группе не отвечающих наблюдается явное демографическое смещение: на протяжении всего исследования доля младших возрастов (18–34 лет) в ней составляла от 42 до 52%. Однако именно в этих возрастах доля не поддерживающих войну существенно выше, чем в остальных возрастных группах.
10 месяцев назад
Понимая неоднородность декларативной поддержки войны при ответе на прямой вопрос, «Хроники» стремились выделить сегмент «ядра поддержки». В предыдущих волнах использовались различные «контрольные» вопросы (готовность участвовать в военных действиях, жертвовать деньги на армию и прочее), выделенное с их помощью ядро поддержки находилось в диапазоне 32–42% от числа респондентов. На материале февральской волны к «широкому ядру поддержки» — группе последовательных сторонников войны — были отнесены те респонденты, которые не только заявляют о поддержке войны при ответе на прямой вопрос, но также соответствуют хотя бы одному из четырех дополнительных критериев, характеризующих их отношение к войне:
- Не готовы поддержать решение Путина о прекращении войны, если к этому моменту ее цели не будут достигнуты.
- Выступают за приоритетное расходование средств бюджета на армию, а не социальные нужды в случае дефицита этих средств.
- Морально осуждают тех, кто уклоняется от участия в военных действиях.
- Одобряют уголовное преследование противников войны, публично выражающих это мнение.
Наиболее широкое пересечение наблюдается по первому критерию: доля тех, кто заявляет о поддержке СВО и не готов поддержать решение Путина о ее прекращении до достижения каких-то из заявленных целей, составляет 38%. Если использовать один из прочих критериев как основной или дополнительный к первому, то ядро окажется меньшим (34%). Доля тех, кто, помимо декларативной поддержки СВО, строго соответствует критериям 1 и 2, составляет 22% — это узкое ядро поддержки (примерно такой его размер наблюдался и в предыдущих волнах). По своему общему профилю, как его определяют ответы на другие вопросы анкеты, именно они соответствуют тому образу российского «агрессивного большинства», указание на которое является базовым нарративом большинства мировых СМИ.
Таким образом, убежденными сторонниками войны можно считать 38% респондентов (широкое ядро поддержки), еще чуть более 20%, заявляя о поддержке «спецоперации», в ответах на другие вопросы не поддерживают провоенные политики и убеждения. Около 40% не присоединяются к «нормативному» декларативному одобрению войны, но лишь четверть из них (10%) готовы открыто выразить антивоенную позицию. Анализ позиции тех, кто не выразил свое отношение к войне (затрудняются с ответом и не хотят отвечать), в разрезе перечисленных выше четырех дополнительных критериев поддержки позволяет утверждать, что около двух третей из них тяготеют скорее к не поддерживающим войну, а одна треть — скорее к ее одобрению.
Между тем поддержка войны является в России единственной официально допустимой позицией, а неподдержка стигматизирована и даже криминализирована, если она выражается публично. В этих условиях дополнительные критерии позволяют нам проследить отношение респондентов к войне на двух уровнях: декларативном (в ответах на прямой вопрос) и на уровне поддержки конкретных политических решений и убеждений, имеющих провоенный характер. В результате мы обнаруживаем, что, помимо убежденных сторонников войны (38%) и ее прямых противников (10%), существует группа декларативной «поддержки», не подкрепленной дополнительными провоенными аргументами (21%), и фракция уклонившихся от ответа на вопрос о поддержке войны (31%).
Таким образом, если на декларативном уровне большинством в России является «партия войны» (59%), то в разрезе двухуровнего анализа мы обнаруживаем, что чуть более 60% респондентов либо заявляют о своей неподдержке войны (10%), либо не заявляют о поддержке — отмалчиваются (30%), либо заявляют о поддержке, но в действительности не поддерживают провоенные политику и убеждения. Это потенциальное большинство противников войны, которое, однако, отсутствует в публичной сфере. Причина в том, что за фасадом декларативного большинства поддержки войны мы обнаруживаем другое почти большинство (52%), которое можно было бы назвать «партией непротивления» войне.
Это большинство включает в себя тех, кто лишь декларативно присоединяется к нормативной позиции «поддержки», тех, кто уклоняется от выражения прямого отношения к войне и при этом не поддерживает провоенные политики и убеждения, и, наконец, тех, кто не выражает прямой поддержки войне, хотя разделяет те или иные провоенные убеждения.
Декларативная и «содержательная» поддержка войны, февраль 2023 года, % от числа опрошенных / Re:Russia; данные проекта «Хроники»
В отношении последней группы важно помнить, что поддержка войны является сегодня в России настолько социально навязанным суждением, что неприсоединение к ней на декларативном уровне не является нейтральной позицией. Притом что представители этой группы высказывают определенные провоенные предпочтения, они по каким-то причинам уклонились от декларации прямой поддержки «спецоперации». Возможно, к примеру, разделяя цели войны, они считают ее гуманитарные или экономические издержки слишком значительными или считают цели недостижимыми на данном этапе («у России пока недостаточно сил»). В любом случае эта группа (как и предыдущая) не высказывает публично своего противоречивого отношения к войне, и в результате голос убежденного меньшинства сторонников войны (38%) оказывается безусловно доминирующим.
Так или иначе, двухуровневый анализ позволяет утверждать, что за большинством декларативной поддержки войны прячется другое большинство — большинство непротивления ей.
Продолжение материала Re:Russia читайте по ссылке.
12 дней назад
Елена Конева, Кирилл Рогов
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą