Сказочное превращение Зеленского, сказочники войны Ким и Арестович, игла со смертью Кощея-Путина – рассказывает фольклористка Олеся Брицына
АЛЕНА СТРУК — СУББОТА, 23 АПРЕЛЯ 2022, 16:00 pravda
Мы все сейчас ищем стены, которые нас защитили бы", - слышу голос в трубке.
За спиной – стена подвала. На самом деле я представляю, как он вместе с потолком падает на всех, кто рядом.
25 февраля. Сегодня я должна говорить об украинских сказках с фольклористкой Олесей Брицины и вместо этого сижу в подвале киевского многоквартирного дома, на котором красным написано "Укрытие".
Вместо интервью – короткий разговор. В этот момент пани Олеся так же скрывается от обстрелов у себя в погребе – в селе под Киевом.
Через десять дней я позвонила Олесе Юрьевне снова. И в течение следующего месяца слышала ее бодрый голос под вой сирен.
Мы говорили о неотвратимости судьбы и свободе воли, о "сказочном" преобразовании Владимира Зеленского, о смехе против страха, о пути к игле, на конце которой смерть коллективного Путина, о Виталии Киме и Алексее Арестовиче как современных сказочниках, о мертвой и живой воде, которая нужна нам сегодня.
ВСЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ АНДРИЯ КАЛИСТРАТЕНКО, УП
Разговор первый. Жестокая судьба и счастливый конец
4 марта. Пожар на Запорожской АЭС Фрегат "Сагайдачный" затопили, чтобы не добраться врагу. Бомбардировка Чернигова унесла жизни 47 человек. 82% украинцев верят в победу. НАТО не согласна обеспечить бесполетную зону над Украиной. Мариуполь уничтожают. Оккупанты сосредоточились на окружении Киева.
Почувствовать себя героем сказки не так уж сложно. Особенно если вспомнить, что начинается она с того, как герой уходит из дома. Или его выгоняют.
Киев, мой дом, я тоже оставила.
Сидя в чужой квартире, где мою семью временно приютила львовская семья, я позвонила по телефону Олесе Юрьевне. Решила говорить о сказках, несмотря ни на что. Где еще искать этот счастливый конец?
Держалась за идею, как за спасительный круг, который должен помочь не утонуть в страхе и новостях.
− В деятельности человек живет. Без деятельности человек пропадает. Не знаю, слышите ли вы, но сейчас тревога. Я в погребе, но готова говорить хоть сейчас, – говорит Александра Юрьевна.
– Тогда начнем, – радуюсь я.
− Последний раз вы упомянули о неотвратимости судьбы.
− Неотвратимость судьбы и ее загадка всегда интересовало человечество. Это очень старый сюжет. Все его знают, как сюжет о царе Эдипе, которому предрекли убийство отца и женитьбу на матери. В попытке избежать пророчества он в конечном счете способствовал его совершению. Это и есть роковость жестокой судьбы.
Или возьмем историю Христа. На горе у Гефсиманского сада он просил: "Отче, все Тебе возможно, отведи от меня эту чашу". Но и мирился с ней: "Да не как я хочу, а как Ты".
В христианстве мы тоже должны повиноваться судьбе, заранее известной. Но мы и свободу воли, чтобы при этих обстоятельствах сделать правильный выбор.
− Как сюжет о неумолимости судьбы отражается в сказке?
− Вспомните сказку о спящей красавице. Добрые феи не могут изменить пророчество злонамеренной волшебницы о смерти новорожденной принцессы, хотя смягчают его. Принцесса уколет палец веретеном и уснет на 100 лет, пока принц не разбудит ее поцелуем.
То есть страшное пророчество получает счастливое завершение. И потому мы так смело слушаем о страшных событиях, потому что обычно верим в непременную победу добра.
− Почему сказка дает этот счастливый конец?
− Законом сказочного рассказа становится движение героя к победе. Но она должна быть мотивированной.
Чтобы счастливое для героя завершение сказки воспринималось как справедливое, он должен вызвать сочувствие и симпатию слушателей. А для этого необходимо выявить положительные свойства.
− Если говорить об украинской сказке, о каких добродетелях идет речь?
− В сказках о животных главной добродетелью является хитрость и смекалка, с помощью которых физически слабый персонаж защищает себя от сильного и добивается успеха.
В фантастических сказках герой отличается смелостью и силой, но иногда ее обнаруживает не сам герой, а его волшебный помощник.
Что касается бытовых сказок, героем которых является дурак или фигляр-шут, то кроме сообразительности это еще и доброта. Главный персонаж иногда кажется дураком, потому что проявляет сочувствие к окружающему миру – одевает горшки на столбики вместо шапок, бросает масло в пути, чтобы лошади было легче тянуть телегу, отдает деньги иве, потому что она скрипит. Ему свойственна человечность, которая может казаться слабостью, но в сказке она вознаграждается.
В решающий момент герой может проявить хитрость и смекалку, неожиданно обманывая социально сильного противника. Или он скрывается за личиной дурака в попытках установить справедливость с помощью хитрости.
Разговор второй. Сказочное перевоплощение перед лицом зла
8 марта. Ночная бомбардировка Сум: известно о 21-м погибшем. В войне против Украины уже обезврежено более 12 тысяч россиян. Россия снова срывает обстрелами эвакуацию из Мариуполя. Есть признаки, что Беларусь готовится к войне на стороне РФ. Ирпень, Буча и Ворзель увлечены. Спецслужбы США не считают, что Путин сошел с ума.
Каждый разговор с Олесей Юрьевной начинается уже привычным вопросом: "Как вы?"
"Я сейчас всем отвечаю, что нам лучше всех, - горько улыбается она. - Работу себе нашла, так что оправдание для существования какое-то есть".
К стрельбе привыкли. Нам важно выстоять, пока русские солдаты мрут – кто от пуль, кто от снарядов, кто от голода и холода. Хотя есть и плохие новости. Немного севернее нас егерь вывел россиян через болота в деревню. Говорят, украинцы его там чуть не разорвали.
Не стать ему героем. Деревня горит.
− Превращение главного персонажа сказки из мизерного дурака в рыцаря означает, что у каждого есть шанс стать лучше?
− Если говорить о логике сказки, то здесь все мотивированно четко, почти математически.
Персонаж, чтобы стать героем, должен добиться успеха. Для этого ему должна сочувствовать аудитория и рассказчик. Рассказчик наделяет своего героя качествами, которые обеспечат ему победу и симпатию слушателей. Это в свою очередь обычно совпадает с теми ценностями, которые исповедует общество.
У того, кто делает хорошо, все будет хорошо. У того же, кто поступает плохо, "дела не будет". Но эта черта сказки появляется не сразу, сначала она была несколько иной.
− С чего же все начиналось
− Многие свои черты сказка унаследовала от мифов.
Мифическое повествование готовило человека к жестокому и тяжелому испытанию – инициации, которая превращала юношу в воина. Это был священный текст, рассказываемый юношам во время прохождения обряда. Обряд посвящал его в новые знания, обеспечивал переход к другой социально-возрастной группе.
Утрата же безоговорочной веры и обрядовой базы текстов привела к появлению сказки.
– Трансформация героя в сказке – это и есть результат инициации?
− Да. Инициация сопровождалась испытанием и становилась основанием для перехода на высшую ступень публичной иерархии.
Удачное преодоление препятствий в большинстве случаев вознаграждается браком с принцессой. Свадьба – один из обрядов перехода, среди которых важнейшими являются три. При рождении человек переходит из небытия в бытие. При женитьбе меняет свой общественный статус, а смерть является переходом к потустороннему миру.
Характер перехода свойственен многим обрядам. В сказке его наблюдаем, когда герой попадает в лес, где с ним происходят удивительные события. Там он получает необычных помощников и волшебные предметы, помогающие выполнить трудные задачи и получить награду – царевну и пол царства.
– В отличие от жизни, где дурак обычно остается дураком, в сказках все иначе. Почему так?
– Это поразительное изменение, происходящее с персонажем, является высвобождением ранее скрытого за личиной дурака. Поэтому, например, в сказке о поповиче Ясате из сборника Ивана Рудченко рассказчик намекает на это и говорит: "Он был себе рыцарь, да так одурманился".
Двойная природа сказочного дурака еще более выразительна в бытовой сказке, где личины дурака и шута герой надевает поочередно.ом тотального зла?
Прикидываясь дураком, шут часто позволяет себе сказать неприятную правду из-за смеха, на которую не решаются и храбрецы. А когда делает что-то бестолковое, это может быть только способом поймать на крючок противника, считающего себя мудрым. И тот покупает горшок, который сам варит кашу, пушку-живушку, чтобы оживлять умерших, или выманивает свинью у дамы, потому что та, мол, является сестрой его жены. Украинцам такой образ очень близок. Вспомните Энея у Ивана Котляревского.
Однако бытовая сказка имеет и настоящего дурака. Он не может найти курицы, чтобы накормить цыплят, носит свет в дом решетом, потому что построил ее без окон, покупает кабака, потому что ему сказали, что это кобылье яйцо, и сидит на нем, надеясь на жеребенок.
– В контексте трансформации героя, свойственного сказке, приходит на ум Владимир Зеленский. По крайней мере, его образ с начала полномасштабного вторжения России в Украину очень изменился.
– Да! Превращение происходит и на примере целого народа.
Почитайте украинские сказки, мы ведь непростые. Чубимся, спорим, все время чем-то недовольны. И вот вдруг сбрасываем эту маску. А на поверхность выходит то, о чем нечего и мечтать: мы сплачиваемся, формируем горизонтальные связи, высвобождаем инициативу. Так что лидер не может не быть увлечен этим водоворотом и непременно становится выразителем воли народа.
В настоящее время геройство самых обычных людей выявляет их подлинную сущность и сущность народа. Это уже невозможно отрицать.
Вызовы 2004, 2014, 2022 учили преодолевать страх, что делает человека рабом. Силы зла каждый раз наращивались – это как бой на мосту Калина с трех-, девяти- и двенадцатиголовым змеем.
– Превращение возможно только перед лицом тотального зла?
– В том-то и суть. Именно этот момент требует максимального напряжения сил. В других обстоятельствах нет смысла слезать с дивана…
Герой становится положительным именно тогда, когда начинает борьбу со злыми силами. Когда добро себя активно проявляет, это качество увеличивается, а зло отступает.
Глубинный смысл в том, что человек должен постоянно ощущать свое место в этой борьбе.
– …И делать выбор. Какова судьба персонажей, не прошедших испытание?
– Я сначала даже растерялась: о ком же это вы спрашиваете? Но опомнилась, что наказанные они просто исчезают из виду слушателя и из нашей памяти. Родная мачеха дочь получает вместо подарка сундук с гадью, жестокий богач – тыква, пламя с которой сжигает все его подворье. В то же время важная "технологическая" их функция – оттенять добродетели положительного героя.
– В сказках герой, кстати, нередко становится на поединок с более сильным противником и побеждает.
− Вопреки здравому смыслу и пессимистическим ожиданиям. Этот мотив распространён в мировой традиции. К примеру, библейский поединок Давида и Голиафа или украинский Кожемяка.
Неожиданность победы наводит на мысль о чуде. А чудо в сказках творят те, на стороне которых высшие силы.
Разговор третий. Лицо зла
9 марта. Россия уже говорит, что не хотела свергнуть власть в Украине. Чернобыльская АЭС и Славутич полностью обесточены. Захватчики авиаударом уничтожили детскую больницу в Мариуполе. В оккупированном Бердянске жителям обещают российские паспорта. США не поддерживают передачу истребителей по Украине. Зеленский: обстрел роддома в Мариуполе – окончательное доказательство геноцида.
Заметила, что русских солдат отчасти называют "ваньками". Они словно "одурманены" Иваны из сказки, которые выбрали не ту сторону и провалили испытания.
"Невольно выходим за пределы сказки, но все же трудно удержаться от параллели, - говорит мне на это Олеся Юрьевна. - Даже в сказках о настоящих дураках, которых ученые называют "пошехонцами", вряд ли встречаются такие, что 12 раз заходят на один аэродром ( по состоянию на 22 апреля уже 16 раз – УП), где их каждый раз крушат".
− Зло в фантастической сказке обычно олицетворяет змей?
− Да, змей или, например, великан. Сказочный змей, это прежде всего похититель женщин – невест, за которых, собственно, идет борьба в сказке. Суть этого явления интернациональна, очень глубока и древняя. Это инфернальная сила зла, потустороннее существо. Как носитель зла, змей обитает в подземном царстве. И вряд ли можно предложить место, подходящее ему лучше.
− А Кощей Бессмертный, он кто?
− Сам персонаж и его имя известно преимущественно из русской сказки. Более того, наши представления о нем скорее навеяны массовой культурой, кинофильмами, которые придали ему популярность и сформировали зрительный образ.
Украинцы, безусловно, тоже знают этого героя. Однако он встречается в украинских сказках изредка. Ироническое же имя Чахлык Бессмертный – скорее покруче. Вы чувствуете, что здесь есть элемент юмора? Но Кощия нужно бояться.
На самом деле у него много общего со змеем и великаном. В сказках других народов мы видим, что они, чтобы уберечься от смерти, скрывают свою жизненную силу в разных животных. То есть она отделена и находится вне тела. В Коще так же.
− И смерть его в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке на дубе... Какую, кстати, роль играет эта цепочка в сказке?
− Есть традиционная кумулятивная композиция, которая создает напряжение, чтобы было понятно: зло побороть не так легко. Утка, заяц – это все ипостаси мира. Кощей так спрятал смерть, что нужно пройти его весь, чтобы добраться.
Если прибегнуть к параллели, то это трудный путь, который мы сейчас преодолеваем. Идем к этой игле, причем много лет и чем дальше, тем больше препятствий и они сложнее.
– А коллективный Путин – это и есть воплощение Кощея? Что значит сама игла?
− Это магический предмет сильного действия, которому Кощей поручил свою жизнь. Детишкам цепляют булавку как оберег. С другой стороны героиня сказки укололась веретеном и засыпает. Мы уже говорили, что в фольклоре много амбивалентного. Так люди овладевали диалектикой жизни и отражали это в сказочных образах.
− В борьбе со злом герою сказки помогают "помощники". Добро должно быть с кулаками – в идеале с бронежилетом, каской и джавелином? Что помощники олицетворяют?
− Вы перечислили еще и чудесные предметы, которые пригодятся герою.
Что касается помощников. Они олицетворяют силы добра. Если герой проявляет доброту, сострадание, готовность бесполезно помочь, к примеру, какому-нибудь животному в лесу, яблоньке, печке, то потом в удобное время он неожиданно получит от них вознаграждение или помощь.
А отрицательный герой или героиня часто проявляют безразличие. Когда голова Кобыли просит бабушку дочь пересадить ее через порог, и отвечает: "Не великий пан, перелезешь и сам". Возмездием за такое отношение является наказание.
− Судя по всему, у нас теперь в помощниках даже обычный гусь, превращающийся в биологическое оружие, способное поразить противника.
− Причудливое воображение пропагандистов подсказало еще и такое…
Разговор четвертый. Страх и смех
16 марта. Россияне пытались захватить еще одну АЭС. Россияне попали ракетами в телевышку в Виннице. Украина стала частью энергетической системы ЕС. Россия сбросила сверхмощную бомбу на драмтеатр Мариуполя, где скрываются сотни людей.
"Ты вообще-то знаешь, где находишься?! Это Конотоп! Здесь каждая вторая женщина – ведьма! У тебя завтра х.. стоять не будет!"
Женщина угрожает русскому солдату на БТРе. Вокруг раздается смех.
"Чтобы не плакать, я смеялась", – писала Леся Украинка. Ибо, в конце концов, что высмеянное, то уже не страшно.
Моя собеседница знает, как работает этот механизм. В свое время она исследовала фольклор времен Второй мировой войны, затем собирала срамные шутки, которые породила Оранжевая революция, а впоследствии и Майдан. Сегодня мы говорим о роли шуток на войне.
– Вы как-то вспоминали, что одним из самых главных символов жизни в сказке есть смех.
– Да, он ассоциируется с радостью жизни, плодовитостью и мужской силой.
Помните миф о похищении Аидом дочери Деметры Персефоны? Мать тосковала по дочери, поэтому подвластная ей растительность на земле не цветила и не давала плода. Лишь когда Деметра засмеялась из-за непристойного движения брившейся служанки Ямбы, природа вернулась к жизни и зацветала.
Сказочный сюжет, известный многим народам, рассказывает о царевне, которая никогда не смеялась. Только тому, кто смог рассмешить ее, вознаграждением стала женитьба.
Источником смеха, как и жизнь, часто становится телесный низ. Поэтому в смехотворной культуре популярны так называемые "раблезианские", срамные мотивы.
– И тот поток шуток и мемов, что мы сейчас наблюдаем, не случаен, а наоборот – закономерен?
– Смех, секс и плодородие связаны в один крепкий узел. И когда мы сейчас шутим, особенно это касается шуток "ниже пояса" или ругаемся, то подсознательно это используем. А карнавальный смех – жизнеутверждающий и животворный.
Противоположностью смеха есть страх. Это одно из сильнейших чувств, не только удручает все живое, но и уносит жизни. Скованный страхом человек уже полумертв, такова его инфернальная сила. Не зря же Снежная королева ледяная и живет в ледовом замке.
Благодаря смеху ужасающее зло становится скудным, потому что его уязвимые места разоблачены и осмеяны. Осмеянное перестает быть пугающим.
Особенно ощутимо это сейчас, когда мы ежедневно наблюдаем со стороны врага торговлю страхом, попытки продать его дороже. Но эти пробы разбиваются от столкновения со способностью высмеять чудовища.
– А что вы скажете об рассказах или полубайках, которых сейчас много? Это так рождается современная сказка?
– Это не сказка. Такие тексты, часто основаны на реальном бытовом событии и имеют несуразное название "несказочная проза".
Если их будут повторять разные рассказчики, тогда таким текстам удастся стать национальным достоянием. Иногда они превращаются в близкие к сказке анекдоты. А ведь иногда остаются семейными историями, которые пересказывают преимущественно в семейном кругу.
Приведу пример. Мою маму и тяжело больного дедушку вместе с другими жителями Бердянска должны были расстрелять при отступлении фашистов при освобождении города во время Второй мировой. Люди укрылись в подвале дома. А по двору бегали голодные куры, которые могли выдать тайники, потому что в подвале сидела и их хозяйка. Она же время от времени повторяла: "Было бы кур спрятать!".
Конечно, женщина не для смеха это сказала. Тогда было страшно. Но впоследствии эти слова стали семейной шуткой, которой каждый раз обозначали чей-то неуместный поступок.
– Что способствует тому, чтобы история приобрела традиционность?
– Человек, умеющий рассказывать, несомненно, является источником жизни текста. Рассказчик придает тексту блеска и прелести, вплетая в реальное событие вымысел. А повторение делает текст узнаваемым.
В общем, историю будут рассказывать, пока она интересна слушателям. И даже то произведение, которое приобрело большую популярность, может на время "уснуть", когда в нем уже нет нужды. А потом тоже может возродиться, актуализироваться. Его вспоминают даже те, кто, казалось бы, никогда его не слышал.
Так, например, во времена коллективизации часто говорили: "Ни коровы, ни свиньи, только Сталин на стене". Потом эта поговорка вынырнула уже во время войны в таком варианте: "Ни коровы, ни свиньи, только Гитлер на стене".
– Теперь у нее есть шансы возродиться уже у России: ни коровы, ни свиньи, только Путин на стене.
– Или еще интересный пример. Во время войны 1812 года была распространена поговорка о том, что голодный француз и вороне рад. Затем во время Второй мировой войны она звучала несколько иначе: голодный немец и вороне рад. Думаю, если нынешние нападающие и дальше будут рыскать по домам в поисках пищи, возможно, она снова вернется к жизни уже о российских солдатах, которые готовы утащить все – от унитазов до нижнего.
Именно так живет фольклор – замирает или возрождается в зависимости от обстоятельств.
– Из того, что сейчас вы слышите, что может остаться в народной памяти надолго?
– Думаю, в традиции точно останется о "русском военном корабле, иди на...". Ибо в этой фразе соединилось и срамное, и оптимизм, и героический дух. И если в обществе снова возникнет потребность, то найдется и носитель, который это вернет к побытию.
– Какую роль сейчас играют эти рассказы?
– Они вдохновляют, дают выход напряжению и, в конце концов, развлекают. Есть люди, у которых есть талант наполнять собой коммуникативный вакуум, особенно, когда всем страшно и плохо.
Повествовательная проза сейчас в какой-то степени вытесняет сказку в устном быту. Поэтому в экспедициях, отыскивая сказки, мы спрашиваем маленьких детей о том, что им рассказывают дедушка с бабушкой в ожидании, что они расскажут о волчике и лисичке. А они отвечают: "Нам бабушка рассказывала, как она в эвакуацию в соседнее село уезжала".
Сначала я думала, что случайно натолкнулась на это. Но так многие отвечали. Им было интересно услышать что-то жизненное, не то, что можно прочесть в книге. И сказка здесь проигрывает.
Разговор пятый. Рассказчики, с которыми не страшно
24 марта. Россия выпустила по Украине 1200 ракет. Россияне обстреляли центр Харькова из Черного моря. Жителей Мариуполя массово увлекают и депортируют в РФ. Кафиры хотят перевести войну в "затяжную фазу". ВСУ уничтожили большой корабль РФ: горят тысячи тонн топлива и боеприпасы.
Сегодня впервые не слышу вой сирен в трубке, только голос Олеси Юрьевны: "Мы понемногу научились догадываться, это ли к нам прилетает, или это наши сбивают. Конечно, ужас берет, как сильно бухает, но сразу, как опомнишься, не можешь не думать о том, что сейчас, возможно, оборвалась чья-то жизнь. С Божьей милости сегодня тихо".
– Чем украинская народная сказка отличается от других, учитывая, что сюжетно сказка – универсальная?
– Прежде всего, эта особенность кроется в речи.
В живом рассказе у сказочников бывает много волшебных изречений. Мы записывали на Донетчине сказку о дурака, который вместо вареников ночью поел котят. Бабушка нам рассказывает, а тут киса прибежала и стала мешать. Бабка ей: "А хоть бы он тебя съел!" Это по поводу языка и спонтанности.
Затем обычно контекст и антураж. Если в нашей сказке будут что-нибудь варить, то, конечно, не в турецком котле. Сказка, даже откуда-то пришедшая к нам, все равно на бытовом уровне наполняется своим, родным.
Скажу осторожно еще об одной черте сказки. В древней сказке, которую сохранили отдельные народы, есть очень жестокие мотивы или эпизоды. Их персонажи жестоки и безобразны, да и сказка не всегда имеет счастливое завершение. Это так называемые рудименты старых текстов и представлений, свидетельствующих о том, когда создавались и бытовали эти сказки.
– Украинские сказки "смягчились"?
– К этому приложили усилия редакторы, писатели и время.
В редакции нам говорили: "Нельзя оставлять в тексте, что лапу лисички защемило в расщелине дерева, хоть она и плохая. На нас защитники животных набросятся".
И вот сейчас я не знаю, что будет после того, как мы переживем это нашествие. Появилось столько чувств, которые нам не присущи. Неужели сможем спокойнее относиться к жестокости или сами будем пылать ненавистью к тем, кто причинил нам невыразимую боль?
Недавно видела видео, где дядя с матом и проклятиями стоит над разорванными телами брошенных при отступлении врагов, мол, это вам, паразиты, за то, что вы сделали с Бучей. Еще два месяца назад мы не могли представить, какой сильной может быть ненависть к врагу. И такой уровень ненависти не был бы приемлем в обществе месяц назад.
Мы изменяемся, меняется и то, о чем и как мы говорим. Это служит камертоном для рассказчиков. Мы уже начинаем говорить "до войны" и это не оговорка.
Смена аудитории – особенность фольклора. Он двигается за слушателем, и потому жив. Это спасает нас, утешает в минуты отчаяния и создает тягость традиции, которая будет жить, пока мы будем стремиться к общению.
– Кстати, сейчас подумала, что Виталий Ким, Алексей Арестович, Свирид Афанасьевич – это такие современные рассказчики-сказочники.
- Что-то в этом есть. Только канал коммуникации современный. Каждое исполнение рождается из общения повествователя и слушателя. И они должны прийти к какому-то внутреннему согласию между рассказывающим и тем, как это воспринимает слушатель. И в этом общении проявляется и сила духа, и уверенность, и способность почувствовать комизм ситуации, и это дарит нам утешение.
В каждом человеке отзовется своя струна. В этом смысл фольклора. Сейчас он удерживает людей от отчаяния: если самому страшно, то есть человек, которому не страшно.
– Есть такое мнение, что после войны мы сочиним много сказок о плохих москалях и мужественных украинцах. И, наверное, они будут достаточно жестокими. Как вы думаете?
– Может, да, но я думаю, что в фольклоре обо всем сказано, потому что человеческий мир все время наступает на те же грабли.
– Кстати, как-то отражается в русских сказках вот это "бабы еще нарожают"?
– Думаю, что нет, по крайней мере, непосредственно. Такое отношение к ценности человеческой жизни связано с историческими обстоятельствами, особенностями быта, родствами.
Этому явлению можно найти объяснение. Жизнь на бедных землях, когда смерть и опасность всегда рядом, голод и холод требовали жить общиной. Индивидуальность здесь не могла сформироваться как реальная ценность. Община и ее интересы были существеннее индивидуальных.
Вы же видите, что кафиры и сейчас удивляются, что у нас в селах асфальтированные дороги и туалеты в хатах. Я удивляюсь, что их в селах все же мало, а они потому, что есть.
– Много ли у нас сказок с сюжетом о изрубленном богатыре, которого надо полить сначала мертвой водой, а потом живой, чтобы оживить? Сейчас постоянно упоминаю о нем. О чем он?
– Мертвая и живая вода необходимы сказке обе. Мертвая вода соединяет изрубленное тело героя, а живая возвращает к жизни.
Чтобы ожить, нужно сросться, а потом наполниться новой жизнью. Но ведь это сверхсложная задача. Как оставаться разными, своеобразными, непохожими, но несмотря на это исполненными общими стремлениями незнает, что происходит дальше.
– Обычно сказка так и заканчивается удивительным превращением главного героя из дурака в рыцаря и фактически его победой, но она не рассказывает, что происходит дальше.
– Ведь цель достигнута, а герой возвращается домой и чудеса света леса, потусторонний мир, исчезают. Начинается обыденная жизнь.
Елена Струк, для УП
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą