Щекавица по-английски. Как пережить 57 ночей "прилетов" подряд
МИХАИЛ КРИГЕЛЬ / pravda - ПЯТНИЦА, 28 ОКТЯБРЯ 2022, 05:30
После одного из воздушных налетов загорелся Музей Естествознания. Пока его тушили, вода попала на 147-летние семена шелкового дерева из коллекции, и они впоследствии проросли.
Бомбы разрушили зоопарк, оттуда убежала зебра, и горожане видели на улицах черно-белый призрак.
Жителей города призывают проводить в противогазе минимум 30 минут в день, чтобы привыкнуть к нему на случай газовой атаки. Детям выданы противогазы с изображением Микки Мауса.
Об этом писали лондонские газеты осенью 1940-го, в разгар массовых бомбардировок английских городов немецкими самолетами.
Операция "Блиц" или "Лондонский блиц" продолжалась с 7 сентября 1940-го по 10 мая 1941-го, причем в начале – 57 ночей подряд.
Люфтваффе бомбили военные объекты, дамбы и гидротехнические сооружения, портовые доки. Но потом начали уничтожать жилые кварталы и "центры принятия решений". Одними из их мишеней стали здание парламента – Вестминстерский дворец и королевская резиденция в Букингемском дворце.
Немцы были убеждены, что бомбардировка Лондона сломает дух его жителей и нанесет Англии такой вред, что высадка десанта на Британские острова не понадобится – страна капитулирует и выйдет из войны.
Keep calm and carry on ("сохраняйте спокойствие и продолжайте действовать") − кредо лондонцев во время ежедневных бомбардировок
Расчет оказался ложным. Британцы отказались не только капитулировать, но даже изменять свои привычки. В Лондоне работали рестораны и пабы, почтальоны на велосипедах развозили почту среди руин, в Национальной галерее на Трафальгарской площади пианистка Майра Хесс во время ланча давала ежедневные концерты.
Остался верен своим привычкам и король Георг VI – даже любимому виду туалетной бумаги не изменил.
"У нас все меньше определенного типа бумаги, которая производится в Америке и которую невозможно раздобыть здесь. Одна-две упаковки по 500 листов, присылаемые с умными промежутками, были бы весьма желательны. Вы наверняка поймете, что имеется в виду. Название начинается с буквы В» , – писал он послу Великобритании в Вашингтоне. Много лет спустя английский историк Эндрю Робертс пришел к выводу, что речь шла о бумаге марки Bromo.
Повседневная жизнь под бомбами создавала особую атмосферу истерической эйфории. Жительница Лондона Оливия Кокетт так описывала в своем дневнике вынужденную прогулку во время очередной воздушной атаки и работы ПВО:
"Шли прямо в сияние полнолуния. Были в таком восторге от его красоты, что дошли до Брикстона, сквозь пушечную стрельбу и прочее, восхищаясь светотенью, радуясь пустоте и тишине улиц. Как сказала Пег, вся эта война, все эти пушки кажутся чем-то. , чем-то незначительным на фоне мрачного великолепия".
Листая воспоминания лондонцев 1940-го, украинцам нетрудно узнать себя сегодняшних.
"Украинская правда" вспоминает, откуда появилась идея побеждать в войнах с помощью воздушного "террора городов" и как морковь помогала пережить отключение электричества, а секс и шутки – постоянные "прилеты".
А также вместе с социально-политическим психологом Валентином Кимом анализирует, изменилось ли за 80 лет отношение человека к жизни под обстрелами.
Традиционный 5 o'clock tea не способны заксенселить даже бомбардировки
Что такое "Доктрина Дуэ"?
Итальянец Джулио Дуэ в конце 19 века служил артиллеристом, а во время Первой мировой войны командовал одним из подразделений военной авиации.
Когда итальянская армия оказалась на грани поражения в боях с австрийцами, полковник Дуэ предложил силами 500 аэропланов нанести удар по тыловым городам противника. Но, к счастью для австрийцев, отстаивал свою идею так эмоционально, что его отдали под суд за критику командования и приговорили к году тюремного заключения.
В 1921 году генерал опубликовал свою работу "Господство в воздухе" и вошел в историю военной науки автором "доктрины Дуэ".
По сути она стала обоснованием террора из воздуха против мирного населения, чтобы подорвать его волю до продолжения борьбы.
Генерала Джулио Дуэ считают отцом доктрины воздушного террора, который сегодня олицетворяет Россия в Украине.
"Намного выгоднее крушить моральное сопротивление, вызывая разложение плохо дисциплинированных организмов, сея панику и ужас, чем ударяться о более или менее значительное материальное сопротивление" , - объяснял Дуэ свою доктрину террора городов и гражданского населения.
Бомбардировки Лондона стали одним из первых воплощений этой доктрины на практике.
Бомбоубежища
Кроме наземных хранилищ из кирпича и бетона и станций подземки лондонцы пользовались укрытиями двух типов.
"Хранилище Андерсона" – конструкция из 14 листов гофрированного железа, которую прикапывали и покрывали слоем земли на участке возле дома. Внутри оборудовали спальные места, а на крыше укрытия сажали овощи и цветы.
Выращивание лондонцами овощей и цветов на таких "городах" стало частью общенациональной кампании "Копай ради победы"
"Большей опасностью, чем возможный удар бомбы, было то, что на голову с кровли бомбоубежища свалится кабачок" , - писал о таких укрытиях американский журналист.
Второй тип укрытия – "хранилище Моррисона" устанавливали внутри домов. Это был металлический короб с боковыми проволочными сетками. Когда не было бомбардировок, его использовали как обеденный стол.
Пол миллиона "хранилищ Моррисона" власти бесплатно раздали малоимущим лондонцам 1941 года
О настроениях лондонцев в промежутках между ночными бомбардировками писала в своем дневнике американская журналистка и путешественница Вирджиния Коулз:
"Разговоры шли вокруг одной темы – где и как спать. У каждого была своя теория по этому поводу: кто-то предпочитал подвал; другие уверяли, что чердак или крыша безопаснее – вас не завалит обломками так, что вы не сможете выбраться; кто-то рекомендовал узкую траншею, выкопанную в саду позади дома; нашлись и те, кто настаивал на том, что лучше забыть об этом все и с комфортом умереть в постели".
Из дневников Джорджа Орвелла
25.6.1940
Прошлой ночью около часа воздушная тревога...
Мы поднялись и оделись, но в хранилище не пошли. Так все поступают, то есть поднимаются, а потом просто стоят, болтают, что выглядит очень глупо.
Но кажется естественным проснуться, когда слышишь сирену, а потом стыдно идти в хранилище, если нет выстрелов или других причин для беспокойства.
23.8.1940
Сегодня ночью, около 3, воздушная тревога. Встал, посмотрел на часы, почувствовал, что ни на что не способен, и сразу снова заснул.
Тот факт, что сейчас воздушная тревога раздается повсюду на большой территории, когда немецкие самолеты действуют только в одной ее части, приводит не только к тому, что люди без необходимости просыпаются или отрываются от работы, но и к тому, что у многих создается впечатление, будто воздушная тревога всегда будет ложной, а это, очевидно, опасно.
31.8.1940
Сигналы воздушной тревоги, примерно по полдюжины или около того на каждые 24 часа очень всем надоели.
Стремительно распространяется мнение, что нужно просто не считаться с налетами, кроме тех, о которых известно, что они масштабны и происходят в твоем районе.
По меньшей мере половина прогуливающихся в Риджентс-парке, на мой взгляд, не обращает внимания на сигнал тревоги.
17.4.1941
Самый тяжелый налет минувшей ночью, возможно, самый сильный за многие месяцы для Лондона...
Зенитки продолжали грохотать почти всю ночь. Сегодня не могу найти ни одного человека, кто бы сказал, что спал прошлой ночью, и Э. говорит то же самое. Обычная формула: "Я ни на мгновение не закрывал глаза".
Думаю, все это ерунда. Конечно, в таком грохоте тяжело уснуть, но Э. и я, наверное, проспали в полночь.
"Если вы не убегаете в бомбоубежище, это не обязательно означает, что вы стали фаталистом"
Рассказывает психолог Валентин Ким:
− Жажда жизни и страх смерти влияют на человека независимо от того, когда и где он живет.
Я много раз видел в Киеве людей, недовольных, которые выставляют из торговых центров во время воздушной тревоги. Они стоят группкой перед входом и возмущаются больше администрацией магазина, чем Путиным и рашистами. Хотя, конечно, достается и Путину.
Демонстрировать возможность жить обычной жизнью – готовить еду, не бежать, как ошалевший, в бомбоубежище, прогуливаться с собачкой – это проявления пренебрежения к воздушной тревоге. Это больше социальная реакция – другие должны видеть, что я не боюсь.
Многое определяет внешний фактор. Я уверен, что поведение киевлян и харьковчан сильно отличается от воздушной тревоги. Если в Киеве что-то прилетает раз в сотню тревог, то в Харькове все знают, что может прилететь в любой момент, и там такой демонстрации пренебрежения нет.
Увеличилось ли у нас фатализма? Утверждать это сложно, потому что мы находимся в моменте, внутри события. Сегодня наши реакции часто определяются не убеждениями, а рефлексивной реакцией.
Если вы не убегаете в бомбоубежище от обстрелов, это не значит, что вы стали фаталистом. Это может быть вызвано ослаблением инстинкта самосохранения из-за обычного истощения и усталости.
Блэкаут
"Я стояла на тротуаре моста Гангерфорда, пересекающего Темзу, и смотрела, как исчезали огни по всему Лондону.
Огромный город напоминал сказочную страну с огнями, простиравшимися до небес, а затем все районы, один за другим, погрузились в темноту, словно кто-то щелкнул выключатель...
Это был не просто введенный во время военного положения блекаут, это был пугающий признак того, чем может обернуться эта война. Мы не думали, что нам придется драться в темноте, что свет окажется нашим противником" , – писала в сентябре 1939-го шотландская журналистка Меа Аллан.
Реальность оказалась менее сказочной, чем ее описание. После заката перемещаться приходилось в полной темноте. Жители Лондона с непривычки падали с мостов, попадали под колеса автобусов и автомобилей.
Плакат времен блекаута и "Лондонского блица"
В 1940 году самым популярным товаром стали белые куртки, тростники с маленькими встроенными лампочками, люминесцентные значки и повязки нарукавные, которые помогали заметить друг друга в темноте.
Не избалованные солнечными днями британцы, избавившись от искусственного освещения, отреагировали на блекаут "светомаскирующей анемией". Таким клиническим термином врачи называли вид аффективного расстройства, сопровождавшегося нарушением сердечного ритма, снижением концентрации и депрессиями.
Бороться с ней рекомендовали морковью. Содержащийся в ней бета-каротин убеждали англичан, помогающий ориентироваться в темноте почти так же хорошо, как днем.
"Если мы включим в свой рацион достаточно много моркови, то сможем преодолеть этот распространенный недуг" , - говорилось в заявлении Министерства продовольствия 22 декабря 1940 года.
"Лорд Вултон (министр продовольствия - "УП") пытается пересадить население из кабачков и брюссельской капусты на морковь, - писал руководитель лондонского офиса "The New York Times" Рэймонд Дэниел. - Об этом овоще он говорит так, будто тот способен заставить крота видеть в шахте" .
Пропаганда уверяла лондонцев в том, что морковь – лучший помощник в преодолении "светомассивной анемии"
Популяризировать морковь как способ борьбы с последствиями блекаута должен был пилот королевских ВВС Джон Каннингем – британский прототип "призрака Киева". За короткое время он сбил в небе 20 вражеских самолетов, из которых 19 – в темное время суток. Как утверждала пропаганда, это произошло благодаря тому, что он поглощал невероятное количество моркови.
О том, что такой своей эффективностью в небе над Лондоном он обязан не столько моркови, сколько секретному радару, позволяющему с высокой точностью определять, где находятся немецкие самолеты, уточнять не стали.
Из дневников Джорджа Орвелла
29.8.1940
Впервые через 20 лет услышал, как водитель автобуса выходит из себя и грубит пассажирам. Например, минувшей ночью голос из тьмы: "Кто ведет этот автобус, леди, я или вы?"
29.12.1940
Из газетного сообщения о налете (без иронии): "Бомбы падали, как манная небесная".
22.1.1941
Из-за дефицита лука у всех обострилось обоняние на его запах. Четвертинка луковицы, покрытой в рагу, ощущается очень сильно. Э. вчера почувствовала, как только я ее поцеловал, что я шесть часов раньше ел лук.
7.2.1941
Люди только недавно начали задумываться: воюем ли мы против нацы или против немецкого народа.
Это связано с вопросом о том, стоит ли Англии объявить о своих целях в войне и вообще иметь какие-либо цели в этой войне. Все, чье мнение можно уважать, выступают против того, чтобы вообще придавать войне какое-либо значение. "Наша задача – избить бошей (презрительное прозвище немцев – "УП"), это единственная цель войны, о которой стоит говорить"), и с таким же успехом эта позиция может в конечном итоге превратиться в официальную политику.
Памфлет Ванситтарта "Ненавидеть Германию", по слухам, расходится как горячие пирожки.
1 марта 1941
Б., приехавшие в Лондон лишь несколько недель назад и не застали блиц, говорят, что, на их взгляд, лондонцы очень изменились: все очень истеричны, говорят гораздо громче и т. д., и т. д. Если это правда, это происходит постепенно и этого не замечаешь, находясь внутри ситуации, как не замечаешь, насколько вырос ребенок.
Единственное изменение, которое я точно заметил с тех пор, как начались налеты: люди гораздо охотнее разговаривают на улицах с незнакомцами.
15.4.1941
Минувшим вечером пошел в паб послушать 9-часовые новости и, опоздав на несколько минут, спросил хозяйку, какие были новости. "О, мы никогда их не включаем. Никто их не слушает, понимаете. А в том зале играло пианино, и они не хотели останавливаться ради новостей"...
Каждый раз чувствуешь, будто бьешься о непроницаемую стену глупости. Но, конечно, порой глупость могла сослужить хорошую службу. Любая европейская нация, оказавшись на нашем месте, давно бы умоляла о мире.
Секс под бомбами
"Ночная рутина сирен, заграждений, налетов... Безошибочное узнавание звука моторов ("Где вы? Где вы? Где вы? Где вы?"). Разрывы бомб приближаются, потом удаляются, завораживая тебя, как приворотное зелье" , - описывал состояние лондонцев писатель Грэм Грин.
Эту цитату из его эссе Лара Фейгел сделала названием и эпиграфом своей книги "Приворотное зелье бомб".
"Лондон стал городом галлюцинаций и красочного безумия, городом, в котором сам страх мог превратиться в заразительную эйфорию. В Лондоне жизнь ежедневно подвергалась опасности, поэтому каждый день был непредсказуем, каждый нес в себе буйную, хоть и нереальную, интенсивность жизни – как последний день на Земле...
Это было время, когда еженедельная угроза смерти сбила цепи рационального поведения с жителей Лондона: в городе царило лихорадочное веселье и стоял любовный чад – перед лицом смерти лондонцы безоглядно любили, причем не только с партнером по супругам» , – писала Фейгел.
За неимением своей Щекавицы , где можно было бы устроить групповую оргию, лондонцы боролись со страхом смерти более камерно.
Вот несколько наблюдений тех, кто осенью 1940 года стал свидетелем и участником этой эпидемии влюбленности в жизнь под бомбами.
Вирджиния Коулз: "Никто не хотел быть в одиночестве. Часто можно было услышать, как та или иная вполне респектабельная дама говорит своему спутнику: "Я не пойду домой – если только вы не пообещаете, что останетесь на ночь" .
Теодор Рослинг: "Молодежь это, несомненно, оказывало возбуждающее и стимулирующее действие. Это был просто дар Господень для озорных девушек, потому что только начинала выть сирена, их не ждали дома до утра – когда раздавался сигнал отбоя воздушной тревоги..."
Молодым существам не хотелось думать, что они умрут, так и не разделившись с кем-то своим телом. Это был секс не ради денег или брака, а из любви к тому, что вы живы».
Уильям С. Пейли: "Привычные барьеры, мешавшие завести роман с определенными людьми, разлетелись вдребезги. Если казалось, что дело обстоит неплохо, то и вам было неплохо, и чертовски разницу между "нельзя" и "можно" .
"Телесность, потребность ощущать тело – и собственно, и другого человека, это наша реакция на стресс и страх"
Рассказывает психолог Валентин Ким:
– Склонность к сексуальным проявлениям во время тяжелых испытаний присуща не только англичанам.
Это история о том, что на фоне реальной угрозы жизни человек инстинктивно вспоминает о продолжении рода. Можно вспомнить всплеск рождаемости в США в конце весны и начале лета 2002 года – через девять месяцев после атаки террористов 11 сентября 2001-го.
Сегодня украинцы как никогда ощущают глубину потребности в общении, единстве, в том числе на уровне телесности, нам необходимо ощущать тело – и собственно и другого человека. Это наша реакция на стресс и страх.
Среди женщин-волонтеров все чаще проявляется архетип амазонки. Молодая красивая девушка или женщина в подогнанной форме находится в окружении мужчин и это происходит на фоне общей опасности, на блокпостах, на фронте. Я не говорю, что сексуальные мотивы здесь доминируют, но они также влияют на поведение, как и другие мотивы: патриотизм, желание быть полезными. Но это также о собственной привлекательности и о необходимости ощущать внимание лиц противоположного пола.
Это же касается и мужчин. Посмотрите, как изменился портрет рядового военного – из-за одного это бородачи, демонстрирующие свою мужскую сущность. Это тоже демонстрация в том числе и сексуальности.
История об оргии на Щекавице – это культурно подкрашенное проявление потребности проживать эмоции с другими людьми на фоне разговоров о ядерной угрозе и о том, что все мы умрем.
Почему эта акция пока осталась единичным проявлением, а не трендом? На мой взгляд, это связано с демографической картиной. Сегодня в Украине людей, склонных к публичным проявлениям сексуальности, меньше, чем было в Англии 1940-х. Молодые лондонцы тех времен – поколение, родившееся в результате первого демографического перехода, когда Европа и США переживали всплеск рождаемости.
Мы сейчас в другой демографической прослойке. 1990-е – это пропасть рождаемости. Поэтому сейчас людей, которым 25-35 лет, мало по сравнению с теми, кому за 40 или до 20.
Шутки под бомбами
Специфическое английское чувство юмора не изменяло лондонцам даже в дни жесточайших бомбардировок.
"Меня осенило: одно из небольших благ войны в том, что она отучила газеты от идиотской привычки превращать в первоочередные новости вчерашнюю погоду", – писал Джордж Орвелл в июне 1941-го.
Отправляясь смотреть на разрушенный пожаром центр города, лондонцы насмехались в адрес французов: "Пусть собор Святого Павла будет в таком состоянии в свободном Лондоне, чем целый и невредимый Нотр-Дам в оккупированном Париже".
Собор Святого Павла в центре Лондона после бомбежки
Еще одним объектом для шуток был мемориал, построенный королевой Викторией в честь своего мужа – принца Альберта. Горожане жалели, что в результате бомбардировок от памятника откололись лишь маленькие осколки мрамора, и были не против прямого попадания немецкой бомбы. Дело в том, что у Альберта было немецкое происхождение и носил титул принца Саксонского из Саксен-Кобург-Готской династии.
Как пошутили бы сегодня, германофобия была все еще недостаточно.
Лондонцы с удовольствием пели "осовремененную" народную песню:
"Вот избушка, которую построил себе Джек.
А это бомба, упавшая на избушку, которую построил себе Джек.
А это гун, сбросивший бомбу на избушку, которую построил себе Джек.
А это ружье, из которого убили гунна, сбросившего бомбу на избушку, которую построил себе Джек».
Но вершиной английского юмора стал рассказ Грэма Грина "К сожалению, бедный Мейлинг", написанный в том же 1940-м.
Кишечник главного героя повествования имеет уникальное свойство запоминать звуки окружающего мира, а затем воспроизводить их.
Конфуз произошел 3 сентября 1940-го. В редкий момент передышки между налетами, во время деловой встречи желудок отправил в укрытие деловых партнеров главного героя. "Животу бедного Мейлинга нравилось воспроизводить сигнал "Внимание, воздушная тревога", а вот другой сигнал, "Отбой воздушной тревоги", он выполнять не желал".
К слову, сюжет рассказа возник не на пустом месте. Многие лондонцы в эти месяцы начали жаловаться на желудочно-кишечные расстройства, получившие название "тревожный живот" – с намеком на воздушные тревоги.
"Мы управляем тем, над чем можем посмеяться"
Рассказывает психолог Валентин Ким:
– В психотерапии есть такой момент – когда клиент начинает шутить по своим проблемам, это один из маркеров того, что он способен с ними справиться.
Обратите внимание, как только обстреляли Киев дронами , в соцсетях мгновенно появились новые мемы. Из последних – обращение власти к украинцам: " 24 февраля : не нужно паниковать. 17 октября: не нужно своими силами сбивать иранские дроны ".
Наши шутки с одной стороны свидетельствуют, что мы находимся в стрессе, а с другой – показывают нашу адаптивность. Шутя, мы стараемся вернуть возможность управлять собственной жизнью. Это помогает быть эффективными и, самое главное, принимать реальность. Юмор – это еще и о том, что мы воспринимаем реальность, а не отрицаем ее.
К тому же мы смеемся не только над врагом. Мы также иронизируем над собой, стараемся воспринять себя более реалистично. Человек не может быть или сплошным героем, или сплошным вором. Мы способны смеяться над собой и это значит, что мы себя не отождествляем ни с жертвой, ни со спасителем.
Способность смеяться над обстоятельствами – очень экономичная реакция. Гнев – сильная, но кратковременная эмоция. Она уничтожает ваш ресурсный запас, уносит у вас энергию и способность действовать рационально. Чувство юмора – в этом смысле обратная реакция. Она ничего не уносит, наоборот добавляет.
Нами руководит то, что вызывает у нас гнев. И наоборот – мы руководим тем, над чем можем посмеяться.
***
"Лондонский блиц" длился восемь месяцев. За это время под бомбами погибли более 40 тысяч человек, около 1,4 миллионов остались без жилья.
А в 1944-м начались обстрелы Лондона немецким "чудо-оружием" - реактивными снарядами "Фау-1" и ракетами "Фау-2". Только с июня по сентябрь 1944-го по британским островам было запущено около 10 тысяч "Фау-1", из которых 3 тысячи достигли целей.
Воздушный террор против мирного населения оказался бессилен – как это было в истории и до, и после бомбежек Лондона. Вопреки "доктрине Дуэ" результат войн решается не обстрелами городов в тылу, а победами на фронтах.
13 февраля 1945 года британская авиация нанесла удар по Дрездену – союзники сбросили на город 4000 тонн авиабомб.
"Дрезден походил на Луну - одни минералы. Камни раскалились. Вокруг была смерть", - впоследствии писал Курт Воннегут. В 1945-м будущий автор "Бойные номер пять" чудом выжил во время этой бомбардировки, вместе с другими американскими военнопленными находясь в Дрездене.
Так "бесконтактная война" и "террор городов с воздуха" превратились в бумеранг неизбирательного возмездия, не делившего немцев на "хороших" и "плохих".
И это еще один неизученный внуками "дедов, воевавших" урок не отретушированной истории.
Михаил Кригель, УП
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą