"Бегущий по лезвию". Как фотограф Ристенко оказался в оккупации, стал аэроразведчиком и сменил рассвет на сумерки.
ЕВГЕНИЙ РУДЕНКО / УП - ВОСКРЕСЕНЬЕ, 27 НОЯБРЯ 2022, 05:30
Восемь лет назад фотограф Сергей Ристенко, проживавший на Оболони, вставал раньше всех и шел в Днепр. Во время прогулок на рассвете он делал снимки Киева, массово репостившие заспанные пользователи соцсетей.С тех пор многое изменилось: дочь Сергея пошла в школу, родился сын, семья Ристенко переехала жить в центр. Сергей начал снимать на дрон, проводил мастер-классы и выставки, издал фотоальбом "Kyiv. On Air".С тех пор, как прадед Ристенко, тоже фотограф, таскавший треногу в годы Первой мировой, сменилось еще больше. Во время полномасштабного вторжения России в Украину Сергей с родными оказался в оккупации в селе Новый Быков Черниговской области.Там, вспоминая детскую страсть к книгам о партизанах, Ристенко, как говорит в шутку, организовал "широкую подпольную сеть". Смастерил радиостанцию из конструктора, слушал "Единый марафон" новостей, вел среди соседей "пропагандистскую" работу и сообщал информацию о вражеской технике для ВСУ.После того, как удалось выбраться из оккупации, Сергей Ристенко пошел в аэроразведку и оказался на технологической войне, которая фантастически отличается от той, что застал его прадед."В каком-то смысле я даже рад, что так произошло, – говорит фотограф. – Оно, как чиряк, набухало, и теперь уже исторический момент: навалять москалям так, чтобы они больше никогда не захотели сюда двигаться".В аэроразведке у Ристенко нет места для искусства. Но когда он в Киеве, пытается периодически доставать камеру и фиксировать новую сумеречную эпоху.В интервью "УП" Сергей Ристенко рассказал о трех неделях в оккупации, украинском "дроноводстве", преимуществах ВСУ над врагом и о том, чем хорош Киев во времена отключения света.Дальше – прямой язык.
Сумерки
Все спят более спокойно, когда знают, где они находятся
Из фильма "Бегущий по лезвию 2049" (2017 год)
Я шучу, что в свое время сделал себе имя, потому что вставал очень рано.
Когда снимал с утра, всегда было ощущение, что, типа, Киев – мой. Я (!) – хозяин Киева. Снимаю то, что другие вообще никогда не видят, потому что в это время спят. Когда все только просыпаются, ты уже приходишь домой с фото и ощущением полного удовольствия.
Война все поменяла. Теперь для меня один из приоритетов – выспаться, отдохнуть, если есть возможность, если я здесь дома. Иногда могу открыть глаза в семь, а встать на ноги в двенадцать. Практикую такое, что только голод может выгнать с постели (смеется) .
В прошлом я почти никогда не снимал вечером, потому что в это время был занят чем-нибудь другим. Но мне всегда нравились сумерки, особенно в туманную, дождливую погоду.
Несколько лет назад я очень проникся фильмом "Blade Runner" ("Бегущий по лезвию" – "УП") . До полномасштабного вторжения как раз начал снимать сумеречный Киев, чтобы та атмосфера увлекающего меня ранера накладывалась на киевские реалии.
Теперь так сложилось, что ничего не надо придумывать (улыбается) . Просто доставай камеру.
АВТОР ВСЕХ ФОТО: СЕРГЕЙ РИСТЕНКО
Сергей Ристенко: "Когда мы были в оккупации, я успокаивал жену: "Смотри, какая хорошая погода! В такую погоду люди не умирают.
Сергей Ристенко: "Что нас отличает от врага, это большая мотивация защищать свой дом. С ней наши военные делают невероятное"
Конечно, с точки зрения сидящих без света людей ситуация – не очень. Но мне сейчас, честно говоря, в полный кайф снимать. Есть определенный, иногда мистический шарм, в таком Киеве. Я просто тащусь от этого света, цвета. От светофоров, машин, единичных окон.
Сейчас мы наблюдаем в известной степени исторический момент. И как только есть возможность, я пытаюсь снимать. Через год-два мы будем смотреть на фото, вспоминать как все было. И даже скажем при всем, что было с нами: "Блин, как все выглядело интересно. Хорошо, что люди это фотографировали".
Во-вторых, эти фото очень круто работают для тех, кто выехал за границу и скучает по столице. У них есть возможность посмотреть, чем живет сейчас город, как выглядит.
Киев мне сейчас очень нравится. Единственное, что усиливает сегодня мою ненависть к россиянам – не могу теперь заниматься тем, чем занимался раньше (улыбается) . Не могу снимать с дрона Киев, мои любимые индустриальные объекты, которые, как оказалось, почти все стратегические.
Раньше я летал вдоль и поперек, например, ТЭЦ-6 на Троещине. А теперь? Попробуй это сделать – все, ты – террорист! Так что у меня на россиян за это определенный зуб (смеется) .
Сергей Ристенко: "Моя эффективность в том, что сейчас делаю – максимальная. Поэтому за фото пока особо не скучаю"
Сергей Ристенко: "После 24 февраля круг моего общения изменился процентов на 90. Многие, кто, как мне казалось раньше, пойдут в первых рядах что-то делать, уехал из страны"
Сергей Ристенко: "Во время оккупации в нашей деревне были совершенно разные люди: буряты, молодые срочники, которые не знают, что они здесь забыли. Были и полные отморозки"
Против шерсти
Жители Городни в Черниговской области вышли с флагами Украины на акцию, несмотря на оккупацию. Люди выкрикивают лозунги "Слава Украине – Героям Слава!"
"Украинская правда" (9 марта 2022 года)
Сегодня уже могу сказать, что после 24 февраля все складывалось так, как должно было сложиться.
За пару дней до вторжения моя была - ей тогда было одиннадцать - травмировала связи в школе. Она ходила на костылях, а я ее называл "четырехлапа".
В первую воздушную тревогу, во время первых взрывов, попытались с ней просто спуститься по лестнице вниз. Мы живем в старом доме. Стало ясно: каждый раз мы так не сможем бегать. А на себе носить одиннадцатилетнюю кралю – не вариант. Поэтому 24 мы решили собраться и поехали на дачу, в село в Черниговской области.
Да, все ехали на запад, а мы на восток – против шерсти (смеется) .
Снимок Сергея Ристенко, многие видевшие в соцсетях, в 2019-м попал в список лучших фото, сделанных из дрона, по версии SkyPixel
Когда добрались до села, некоторое время все было спокойно, но 27 февраля где-то в двенадцать услышали взрыв. Пропал свет, газ, связь. Мы побежали к соседям прятаться в подвал, и в это время пошла колонна. Потом уже рассказывали, что шло около восьмисот единиц техники.
Село у нас большое, узловое, расположенное на перекрестке дорог. Когда они заходили, открывали огонь наугад, чтобы просто покошмарить. В метрах двадцати от подвала, где мы прятались, стал танк, постоянно куда-то стрелявший. С этого момента началась наша история оккупации продолжительностью ровно в три недели.
Первые дни нельзя было выходить из двора, особенно мужчинам, потому что они мужчин боялись. Я вообще не знал, что происходит, потерял связь между улицами.
Несколько лет назад Сергей жил на Оболони. Днепр стал одним из главных героев его фото
Уже потом женщинам разрешили выходить по делам в белых повязках. Им говорили: "Передвигайтесь, но скажите мужчинам, чтобы не подходили к нам близко, будем стрелять на поражение!" .
Нам повезло. Мы жили не в центре села, а в окрестностях. Россияне у нас почти не появлялись. Они заняли центр, выгнали там людей из хат. На нашей улице в домах жили по десять, пятнадцать человек.
Все знали, что я снимаю, что летаю дроном. Поэтому первое, что сделал – закопал камеру, коптер, еще рации у меня были.
Повезло еще потому, что двое главных местных коллаборантов, которые сотрудничали с россиянами, просто не знали, что я нахожусь в селе. Это чуваки, которые в прошлом году работали у меня на строительстве. Я их тогда выгнал за то, что бухали. Так что меня они бы точно сдали (улыбается) .
Вид на НСК Олимпийский со стороны Киевской крепости
Свой телефон я тоже прятал. Сначала в газету, газету в чайник. Чайник – еще куда-нибудь. Как яйцо Кощея.
Только день на десятый смог сообщить знакомому, что мы живы. У меня был старый IPhone, немного мощнее современных (улыбается) . Поймал связь от соседней деревни.
Первым смс было, кажется: "Если вы ставили свечи за упокой, то ставьте теперь за здоровье".
Сергей Ристенко: "Я вернулся в Киев перед Пасхой. Это был такой же Киев перед Пасхой, как обычно. Мне он понравился. Очень мало людей, почти нет машин. Можно было парковаться, где тебе нужно"
Подполье
Непросто жить в страхе, верно? Вот как оно быть рабом
Из фильма "Бегущий по лезвию" (1982 год)
В детстве я очень любил книги о войне и партизанах. Когда в 90-х приезжал к бабушке в Одессу, шел в "пегетешную" библиотеку: "Давайте все, что у вас есть!" .
"От Путивля до Карпат" (мемуары Сидора Ковпака – УП) , "Улица младшего сына" (советская повесть о "пионере-герое" из Керчи – "УП") и многое. Все перечитал. И вот, блин, я оказался в той же истории, но фашисты сейчас другие.
Ну что делать? Надо организовать разветвленное подполье (смеется). К тому времени не было связи, мы даже не знали, устоял Киев или нет. Информационный вакуум не придавал людям оптимизма. Я говорил: "Если вам дать сейчас лопату, вы себе могилу выкопаете и сами туда ляжете" . Нет! Да нельзя.
Я собрал на даче приемник из детского радиоконструктора. Слушал "Единый марафон" и ежедневно, в шестнадцатый, перебегал к соседу во двор, где собирались люди. Пересказывал им новости.
Решил, что могу занять нишу нормального такого пропагандиста (смеется) . Проводил "политинформацию", рассказывал только хорошее. Плохого и так было много.
Постепенно аккуратно стал спрашивать у людей, что они видят в деревне. Кто-то рассказывал о какой-то антенне у детского сада. Кто-то о чем-то страшном и большом, покрытом брезентом на школьном дворе.
Сергей Ристенко: "Детям в оккупации я говорил: "Не беспокойтесь, у нас сейчас как поход, но не обычный, а в тылу врага. Главная задача – не попасться на глаза, обмануть его"
Сергей Ристенко: "Мы выезжали из села через несколько российских блокпостов. Это была целая спецоперация. Я всю свою технику Apple скрыл в запаске"
Сергей Ристенко: "Мне часто упрекали в техническом качестве фото, но для меня в фото всегда было важное настроение, эмоциональное состояние"
До 24 февраля мое понимание военной техники было на уровне типа: танчик, БТР, бронемашина. Приблизительно так я ее различал. И вот однажды вечером что-то как херакнет! Я даже присел. Ощущение такое, как ты на Байконуре во время запуска. Потом еще выстрел, еще.
"Да-а-к, – подумал я. – Какая-то херня. Земля-небо. Может это "Бук"? (зенитно-ракетный комплекс – УП)". Я видел, какой он, по тем фото, которые были в интернете после сбивания Boeing MH17 .
Еще соседи видели какие-то краны. Может быть, это техника для перезарядки? И вот я себе нарисовал картину, которую под тем брезентом хоронят, пожалуй, "Бук". А еще рядом должен находиться их штаб ПВО. Надо как-то об этом сообщить. Это ведь очень сытная цель.
Когда мой старый iPhone поймал сеть, я написал смс знакомому, он еще кому-то – так начался, можно сказать, мой опыт разведчика (смеется) .
Можно сказать, что я наводил на врага с помощью смс. Не то чтобы я начал играть в какого-то подпольщика, но чувствовал, что надо как-то действовать, что-то полезное делать.
Затем начались приключения российского "Бука". Наши начали его уже отслеживать. Я это понял, когда он еще раз отстреливал и менял позицию, а на его место через минут двадцать прилеты из арты были.
Однажды над нами пролетала "Аист" (украинский беспилотник - УП). А уже позже так случилось, что я познакомился с теми людьми, которые увольняли нашу деревню. И они сбросили мне одоссики, которые они тогда с "Аисты" снимали.
Дроноводство
Беспилотник транспортирует в заданный район контейнер с большим количеством комаров-переносчиков инфекций и высвобождает их
Василий Небензя, постоянный представитель России в ООН (28 октября 2022)
Можно ли оставаться на войне художником? Надо быть либо, либо.
Не знаю, может, кому-то и удается соединить (разведку и художественные фото из дрона – УП). Но я примирился, принял тот момент, что творчества на фронте не будет. Я к этому очень спокойно отношусь.
Дрон на войне – это видео. У тебя нет времени, чтобы рассмотреть кадр и сделать фото. Сначала я думал, что смогу дроном, кроме работы, еще красоту зафиксировать. Но после первых приключений стало ясно, что это невозможно.
На войне другие приоритеты: быстро пришел и еще быстрее ушел (смеется) .
Сергей Ристенко: "Фотографов во время войны и без меня хватает. Я потом все догоню"
Когда говорят, что Украина достигла мастерства в аэроразведке, в использовании дронов в бою, то не преувеличивают. Это реально первая война, где дроны задействованы прямо в фантастических масштабах.
То, что делают в Украине с гражданскими коптерами, просто… Как их прокачивают! Смотришь – третий Mavic, но после всех тех "колхозных" приточек выглядит как какая-то страшная птица из фильма "Mad Max". Их используют очень и очень удачно.
Летает все что хочешь. Даже самолетики из пенопласта. Сейчас мы переживаем огромный подъем всего этого, как мы шутим, дроноводства и самолетостроения. Сегодня любой кружок авиамоделирования, радиоэлектроники, все клепают что-нибудь свое.
Пешеходный мост на острове Труханов
Иногда во время тренировок на полигонах мы видим, как в воздух взлетает какая-то куча хлама, какие-то приблуды. Или "парты" – большие грузовые аппараты. Смешно бывает, но с другой стороны люди не сидят без дела. Да и неважно, чем именно ты будешь херечить русскую.
Эта война – первая "медийная". Контента сейчас столько, что мы сейчас видим в телеграмм-каналах и других площадках, мне кажется, где-то 20% от того объема видео и фото, что есть у военных на гаджетах. Многое еще очень интересного, не выданного.
У нас так теперь считается, что без видео или фото изумленной техники ты – балабол. Можешь сколь угодно рассказывать, что ты что-то уничтожил, но все подвергается фиксации. Даже в форме отчетности.
Может, ты действительно сжег кучу всего, но где фото? Видео где?
Сергей Ристенко: "Мысль оставить страну после 24-го у меня не было. Я там, где нужен. И мне за себя не стыдно"
Юмор
– Валера, зайди в бакалею, возьми изюм. – Зайти в Балаклею, взять Изюм… Хорошо!
Один из мемов о Залужном и наступательных возможностях ВСУ
Главное во время войны – не терять юмор. У нас в экипаже и среди ребят, с которыми работаем, душнил нет. Я очень мало встречал военных в ВСУ без чувства юмора.
Недавно я находился в Одессе. У моего друга есть папа, военный фотограф. Офигенный такой еврей, дядя Боря Бухман. Я зашел к нему в гости, он такой (переходит на "одесский говор" – "УП"): "Я тебя сейчас такой кадр покажу, Сережа – вообще! Ты такого не видел!" .
Дядя Боря выносит фотографию, говорит (смеется) : "Смотри. Я ссу на Су (самолет – "УП") " . Это было очень смешно: чувак такой уже с именем, достаточно известный, взял фото, где он стоит у обломков, и распечатал его.
Один из киевских вечеров с видом на Северный мост
В чем главная разница между нами и врагом? Мы – люди. Очень важно не терять свою человечность даже во время войны.
Когда украинцы приходят в освободившуюся деревню, первое, что они там делают – организуют пункт гуманитарной помощи. Первое, что делают россияне, когда занимают населенный пункт – открывают застенку.
Они застряли в каких-то шансонных 90-х. Меня удивляет, что даже их молодежь, которая родилась позже, ничем не отличается от уркаганов.
В русских есть какая-то животная жестокость. Они как подростки, которым дали оружие и позволили стрелять, разрушать все, что видят. Они прямо кайф от этого ловят.
ЖК "Комфорт Таун" на Левом берегу Киева
После 24 февраля около полугода я вообще не брал камеру в руки. Когда взял, то был такой страх, что немного забыл, как видеть кадр. Все время я что-то видел через дрон или через дрон (улыбается) . И когда снимал после большого перерыва, то был такой эмоциональный репортаж.
На дрон в последние месяцы я сделал всего несколько фотографий. Когда мы в мирных местах и городах на тренировках могу себе немного позволить подняться, чтобы снять то, что мне нравится.
Каким будет первое фото после победы? Я не думал (пауза) . Это будет точно что-нибудь эмоциональное, но что именно – не знаю. Что будет, то будет. С фронта, с тыла – неважно.
Для меня символом того, что все хорошо, будет тот момент, когда я смогу снова быть с семьей. Когда поеду в деревню и сделаю, что планировал этой весной: посажу на огороде базилик.
Посмотрим. Будет победа – будет и фотография.
Сергей Ристенко: "Есть такая шутливая философия: либо мы победим, либо умрем и не узнаем, что проиграли"
Евгений Руденко, УП
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą