17:04 , 10 мая 2018 Exo.msk
Майкл Макфол директор института международных исследований Стэнфордского университета, бывший посол США в России
Майкл Макфол, бывший советник России по администрации Обамы, а затем посол США в России, сидит напротив президента России Владимира Путина, когда он встречается с госсекретарем США Джоном Керри, чтобы обсудить Сирию. Официальный государственный департамент Фото.
Майкл Макфол выпустил книгу «От Холодной войны к Горячему миру», посвященной развитию американо-российских отношений и их упадку. Книгу уже можно заказать на английском языке, мы публикуем перевод его предисловия:
Когда в ясный, солнечный день, в апреле 2010 года, Борт № 1 начал снижение для посадки в Праге, президент Обама попросил Гари Самора и меня пойти к нему в офис в передней части самолета. Российский президент Дмитрий Медведев должен был прилететь чуть позже. Обама был в кипучем настроении. В этом же городе год назад он произнес речь, которая, возможно, была самой важной его внешнеполитической речью. Он призвал к глобальному ядерному разоружению. За минувший год он сделал много работы в этом направлении. Вместе с российским партнером они подписали новый договор о СНВ, сокращающий на 30% количество ядерных боеголовок в двух государствах. Самор, помощник президента по вопросам оружия массового уничтожения в Совете национальной безопасности, был руководителем группы в Белом доме, обеспечивавшей заключение этого договора, я был его проводником. Так что эта короткая поездка в Прагу была днем празднования.
Уже на земле, Обама попросил Гари и меня поехать с ним в его лимузине – «Звере» — в величественный Пражский Град, где должна была состояться церемония подписания договора. Некоторое время мы обсуждали наш план действий для того, чтобы подтолкнуть Медведева поддержать санкции против Ирана, но все же главным образом эта поездка была триумфом победы. Обама махал людям на улице, сверкая своей широкой улыбкой через тонированное пуленепробиваемое стекло. Нам всем было хорошо от того, что было сделано что-то конкретное, это всегда вызов в правительственной работе. В этот день мы также позволили себе представить более глубокое сотрудничество между США и Россией по вопросам, не относящимся к контролю за вооружениями. Может быть, мы действительно достигли поворотного момента на ухабистом пути отношений Вашингтона и Москвы после распада Советского Союза, момента, когда эти отношения могут стать полноценным стратегическим сотрудничеством, которое ускользнуло от предыдущих американских и российских лидеров.
С молодыми президентами в Белом Доме и в Кремле Холодная война казалась очень далекой. Мы подписали первый за десятилетия крупный договор о контроле над вооружениями, вместе работали над тем, чтобы остановить Иран от попыток получить ядерное оружие, объединили усилия в борьбе с «Талибаном» и «Аль-Кайедой» в Афганистане, увеличили торговый оборот и взаимные инвестиции. Нам казалось, что мы оставили спорные вопросы, такие как расширение НАТО и война в Ираке, позади и теперь углубляемся в области обоюдного интереса. В том году, например, российские и американские десантники совершали совместные прыжки с самолетов в Колорадо, во время совместных контртеррористических учений, а параллельно с этим американские и российские предприниматели работали вместе над развитием Сколково, российской Силиконовой долиной. Мы даже обсуждали возможности сотрудничества в области противоракетной обороны. Это были настоящие прорывы, которые невозможно было представить еще два года назад. Медведев казался прозападным модернизатором, хотя и осторожным. Во время этого праздничного проезда по пражским мощеным улицам «Перезагрузка» — главный девиз политики Обамы в отношении России – казалось, работает.
Позже в этот день Медведев и Обама подписали новый договор о СНВ, вместе выпили шампанского и горячо обсуждали возможности дальнейшего сотрудничества. В то время большинство населения в обеих странах было убеждено в таких возможностях. Россия была популярна в Америке, Америка была популярна в России. На следующий день я прилетел домой в отличном настроении, убедившись в том, что мы занимаемся историей.
Всего два года спустя, в холодный темный день в январе 2012 года я прибыл в Москву в качестве нового посла США в Российской Федерации – с поручением продолжить Перезагрузку. Я думал о сближении отношений с Советским Союзом и, затем, Россией, писал об этом и работал в этом направлении со времен школьных дебатов. Так что эта миссия должна была стать главным достижением моей карьеры: реализовать мои идеи о российско-американских отношениях. Но она не стала. В первый день моей работы в посольстве контролируемые государством СМИ обвинили президента Обаму в том, что он послал меня в Россию делать революцию. В своей вечерней комментарийной рубрике «Однако», транслировавшейся на самом популярном в России телеканале, Михаил Леонтьев предупредил своих зрителей, что я не эксперт по России и никакой не дипломат, а профессиональный революционер, задачей которого были финансирование и организация политической оппозиции в России с целью свергнуть правительство России. Закончить российскую «Незаконченную революцию» (это название одной из моих книг, написанных десятилетием ранее). Такое изображение моей миссии в Москву будет преследовать меня до последних дней моей работы в посольстве. Несколько месяцев спустя, в мае 2012 года, я сопровождал своего бывшего начальника в Белом доме, советника по национальной безопасности Тома Донилона, на его встрече с избранным президентом Путиным. Это была первая встреча между высокопоставленным представителем администрации Обамы и Путиным, с момента путинского переизбрания в марте 2012 года. Мы встретились в Ново-Огарево, резиденции Путина, в том же самом месте, где четыре года назад Обама наслаждался сердечным, конструктивным трехчасовым завтраком с тогда еще премьер-министром Путиным. Российский президент вежливо выслушал доводы Тома о продолжении сотрудничества, однако в какой-то момент своего диалога он отвернулся от Тома, пристально глядя на меня своими стальными голубыми глазами и с этим суровым взглядом обвинил меня в намерении уничтожить отношения России и США. Путин казался искренне разозленным на меня, я был встревожен. Волосы на тыльной стороне шеи стояли дыбом, пот покрывал мой лоб, когда я переносил эту словесную «порку» от одного из самых влиятельных людей в мире.
В Праге я был автором Перезагрузки, проводником более тесных отношений с Россией. В Москве я был теперь революционером, узурпатором и личным врагом Владимира Путина.
Что случилось? Как мы перешли от празднования «Перезагрузки» в Праге в 2010 году к ее оплакиванию в Москве всего два года спустя? Ничто принципиально не изменилось в нашей политике в отношении России. И Россия не сделала ничего за границей, что могло бы вызвать новую враждебность – это произошло позже. Одно ключевое изменение произошло между этими двумя встречами – руководство России. Медведев был президентом, когда мы были в Праге на подписании нового договора о СНВ; Путин был избран президентом вскоре после моего прибытия в Москву послом США. Но это слишком простое объяснение. В конце концов, Путин был премьер-министром в период расцвета «Перезагрузки» и большинство людей думало, что он управлял всем в это время.
И вот все стало еще хуже. За два года своего третьего срока в качестве президента России Путин вторгся на Украину, аннексировал Крым и поддерживал сепаратистские ополчения в восточной части страны. Ни одна европейская страна со времен второй мировой войны не нарушала суверенитет других государств таким образом. Возмутительные и шокирующие действия Путина подтвердили конец «Перезагрузки», а вместе с этим и трех десятилетий усилий американских и российских лидеров по налаживанию более тесного сотрудничества после окончания Холодной войны. Проект интеграции России на Запад – начатый Рональдом Рейганом и поддерживаемый в разной степени всеми следующими президентами – был развален.
В период между саммитом с участием Обамы и Медведева в 2010 году и вторжением Путина на Украину в 2014-м общественное мнение обеих стран тоже перевернулось: солидное большинство как в России, так и в Соединенных Штатах теперь воспринимало друг друга как врагов.
Эта новая эпоха конфронтации не означала возвращения к Холодной войне, это определенно, но, конечно, можно было бы назвать ее «горячий мир». В отличие от Холодной войны, Кремль не пытается распространять идеологию по всему миру. Российская экономика и военная сила растут, но Россия не получила сверхдержавного статуса, которым обладал Советский Союз. И весь земной шар не был уже разделен между красными и синими государствами: коммунистическим блоком и странами свободного мира. У России сегодня очень мало союзников. И тем не менее, эта новая эпоха «горячего мира» воскресила многие черты, ужасно напоминающие Холодную войну и при этом добавляющие новые направления для конфронтации. Между Россией и Западом возникла новая идеологическая борьба, но не между коммунизмом и капитализмом, а между демократией и автократией. Путин отстаивал новый набор популистских, националистических, консервативных идей, противоречащих либеральному международного порядку, закрепленному Соединенными Штатами. Путинизм получил своих поклонников на Западе, как и коммунизм во время Холодной войны. Европа разделена между Западной и Восточной Европой, просто линия переместилась восточнее. Российские военные, экономические, кибер-возможности и информационное влияние России также значительно выросли в последние несколько лет. И иногда этот «горячий мир» превращался в горячие войны, не непосредственно между США и Россией, но между «прокси»-силами на Украине и в Сирии. То есть имеют места акты российской агрессии, на которые советские лидеры не осмеливались идти во время «холодной войны», такие как аннексия украинской территории и вмешательство в президентские выборы в США в 2016 году. Хрущев и Брежнев противостояли Соединенным Штатам по всему миру, даже в некоторые времена используя военную силу в качестве инструмента борьбы, но никогда не аннексировали земли и не нарушали так нагло американский суверенитет. Поскольку Россия Путина накопила новые возможности и имеет больше намерений бросить вызов Соединенным Штатам и Западу в целом, положение Америки как лидера свободного мира, гаранта либерального международного порядка ослабело. По сравнению с Холодной войной это тоже новшество. Сегодняшний «горячий мир» не так опасен, как худшие момент Холодной войны, но, безусловно, является более напряженным, чем некоторые из более длительных периодов американо-советского противостояния.
Что пошло не так? Почему конец Холодной войны не привел к более тесным отношениям между двумя странами? Можно ли было избежать этой новой, трагической эпохи конфронтации?
И в чем была моя ошибка? С 1979, когда я был участником дебатов в старшей школе Бозмена, штат Монтана, до окончания моей работы послом в 2014 году, я утверждал, что более тесные отношения с Москвой служат интересам Америки. Будучи студентом колледжа, я так стремился углубить взаимодействие с русскими – или советскими гражданами, что будучи первокурсником Стэнфордского университета сразу же зачислился на курс русского языка, а затем, летом 1983 года, против желания моей матери, отправился в первую поездку за границу — в страну, которую Рональд Рейган назвал «империей зла», чтобы начать обучение в Ленинграде. Когда Советский Союз рухнул в 1991 году, я снова собрал мои чемоданы и поехал в Россию, чтобы помочь становлению рынка и демократическим реформам в этой стране, полагая, что эти изменения могут сблизить наши государства. Начиная с 21 января 2009 года я работал на президента Обаму в Совете национальной безопасности, а в 2012 году я стал его послом, с твердым убеждением, что более тесные отношения служат национальным интересам США. Я потратил большую часть своей жизни, пытаясь углубить отношения между Россией и Соединенными Штатами. Но в 2014 году все эти усилия оказались напрасными. Усиливая мое чувство разочарования, президент Путин запретил мне поездки в Россию – первому послу США после Джорджа Кеннана, которому запретили въезд в СССР в 1952 году. Что лично я сделал неправильно? Я выбрал неверную стратегию? Или ставил неверные цели на первое место?
Эта книга – попытка ответить на эти большие и тяжелые вопросы о российско-американских отношениях за последние тридцать лет. С моей точки зрения – как аналитика, так и участника событий. История начинается с первой «перезагрузки» США и СССР – в эпоху Рейгана-Горбачева и заканчивается последней, неудачной, попыткой президента Обамы. Это сложная история, сформированная наследием Холодной войны, она проходит через экономическую депрессию, гражданские войны, она прерывается народными восстаниями и иностранными вмешательствами. Я обращаюсь ко всем этим факторам в качестве потенциальных причин сближений и конфронтации. Однако, по моему мнению, люди – их идеи и их решения – являются двигателями истории российско-американских отношений на протяжении последних тридцати лет. Реальные люди принимали решения, которые иногда приводили к кооперации, а в другое время – к конфронтации. Отношения между Соединенными Штатами и Россией не определялись балансом силы между двумя странами, или внутренними факторами, такими как экономическое развитие, культура, история или география. Там, где другие видят судьбу, неизбежность, я вижу выбор, непредвиденные обстоятельства и возможности, осознанные и упущенные. В этой книге я оцениваю как американских, так и российских лидеров, их идеи, решения, их поведение, — насколько хорошо им удалось достичь желательных, на мой взгляд, и достижимых целей? Я пытаюсь оценить и свою работу через ту же критическую линзу.
—
Американские лидеры, безусловно, проводили политику, которая то подпитывала, то недооценивала сотрудничество с Россией. Я расскажу как и почему. Я и сам сделал некоторые ошибки и в анализе и в конкретных действиях. Здесь нет никакой ретуши. Однако, по-моему, решения и действия российских лидеров – в значительной степени обусловленные их внутренней политикой, приводят большую часть драмы в американо-российские отношения. Иногда в положительном направлении, иногда в отрицательном. Эта книга является воспоминанием одного участника, а не бесстрастной историей. Из работы с научными текстами, воспоминаниями я понял, что это несовершенные источники для написания истории. Слишком рано готовить окончательный отчет об этих событиях, особенно тех, которые произошли в эпоху Обамы, потому что не рассекречен практически ни один из важных документов, включая те, которые писал я. Было опрошено малое число центральных лиц, принимавших решения. И в России и в Соединенных Штатах. Только несколько центральных политиков в США написали мемуары. Список литературы с воспоминаниями российских политиков, принимавших решения, еще меньше. По некоторым крупным вопросам эпохи Обамы, таким как Иран и Сирия, я также признаю, что принимал участие только в той части разработки общей политики, которая имела отношение к России. Другие люди в нашем правительстве должны будут написать свои воспоминания для завершения общей картины. Книга уже идет в печать, а роль России в американских выборах 2016-го года – это история, которая еще только разворачивается. Эта книга – ранняя попытка интерпретации событий конкретного периода американо-российских отношений, моя попытка. Надеюсь, что она станет стимулом для других ученых написать более совершенное исследование в будущем.
Эта книга сконструирована как смесь абстрактного анализа, исторического повествования и анекдотов, которые происходили со мной. Надеюсь, что президент Обама, мои коллеги в правительстве, мои коллеги из Стэнфорда и моя мама из Монтаны прочтут ее. Это амбициозное желание. Моя мама устанет, читая о телеметрии, а мои академические коллеги вряд ли будут заинтригованы простыми объяснениями. Поэтому я даю читателям официальное разрешение пропускать те отрывки, которые им будут не интересны. Я надеюсь, это не повлияет на понимание всей истории. Ученые быстро опознают теории социальной науки, которые формируют и анализ в этой книге и мои политические взгляды периода моей работы в правительстве. Но я сознательно скрывал, а не подчеркивал академические строительные леса, ссылки, чтобы сосредоточиться на рассказе. Я также написал эту книгу на основе взглядов иногда не согласных друг с другом ученых, политиков, дипломатов, жителей Монтаны. Вместо того, чтобы попытаться поддержать один голос, я сознательно раскрыл эти многочисленные точки зрения, потому что они все формируют меня, мое понимание и мои взаимодействия по вопросам российско-американских отношений были обусловлены этими множественными измерениями. Эта напряженность в книге точно отражает и напряженность в моей жизни.
-—
Содержание книги «От Холодной войны к Горячему миру»
Предисловие
РЕВОЛЮЦИЯ
1. Первая «Перезагрузка»
2. Демократы всех стран, Соединяйтесь!
3. Частная революция Ельцина
4. Путинский термидор
ПЕРЕЗАГРУЗКА
5. Изменение, в которое мы смогли поверить
6. Запуск «Перезагрузки»
7. Универсальные ценности
8. Первая (и последняя) московская встреча
9. Договор СНВ-3
10. Отказ в иранской бомбе
11. Тяжелые случаи: соседи России и противоракетная оборона
12. Бургеры и шпионы
13. Арабская весна, Ливия и Начало конца «Перезагрузки»
14. Превращение в «Его Превосходительство»
РЕАКЦИЯ
15. Путину нужен враг – Америка, Обама и я.
16. Применение силы
17. Назад
18. Твиттер и two-step
19. Для танго нужны двое
20. Преследования русских, неудачи сирийцев.
21. Дуэль по правам человека
22. Домой
23. Аннексия и война на Украине
24. Окончание «Перезагрузки» (пока)
Эпилог: Трамп и Путин
Майкл Макфол директор института международных исследований Стэнфордского университета, бывший посол США в России
Майкл Макфол выпустил книгу «От Холодной войны к Горячему миру», посвященной развитию американо-российских отношений и их упадку. Книгу уже можно заказать на английском языке, мы публикуем перевод его предисловия:
Когда в ясный, солнечный день, в апреле 2010 года, Борт № 1 начал снижение для посадки в Праге, президент Обама попросил Гари Самора и меня пойти к нему в офис в передней части самолета. Российский президент Дмитрий Медведев должен был прилететь чуть позже. Обама был в кипучем настроении. В этом же городе год назад он произнес речь, которая, возможно, была самой важной его внешнеполитической речью. Он призвал к глобальному ядерному разоружению. За минувший год он сделал много работы в этом направлении. Вместе с российским партнером они подписали новый договор о СНВ, сокращающий на 30% количество ядерных боеголовок в двух государствах. Самор, помощник президента по вопросам оружия массового уничтожения в Совете национальной безопасности, был руководителем группы в Белом доме, обеспечивавшей заключение этого договора, я был его проводником. Так что эта короткая поездка в Прагу была днем празднования.
Уже на земле, Обама попросил Гари и меня поехать с ним в его лимузине – «Звере» — в величественный Пражский Град, где должна была состояться церемония подписания договора. Некоторое время мы обсуждали наш план действий для того, чтобы подтолкнуть Медведева поддержать санкции против Ирана, но все же главным образом эта поездка была триумфом победы. Обама махал людям на улице, сверкая своей широкой улыбкой через тонированное пуленепробиваемое стекло. Нам всем было хорошо от того, что было сделано что-то конкретное, это всегда вызов в правительственной работе. В этот день мы также позволили себе представить более глубокое сотрудничество между США и Россией по вопросам, не относящимся к контролю за вооружениями. Может быть, мы действительно достигли поворотного момента на ухабистом пути отношений Вашингтона и Москвы после распада Советского Союза, момента, когда эти отношения могут стать полноценным стратегическим сотрудничеством, которое ускользнуло от предыдущих американских и российских лидеров.
С молодыми президентами в Белом Доме и в Кремле Холодная война казалась очень далекой. Мы подписали первый за десятилетия крупный договор о контроле над вооружениями, вместе работали над тем, чтобы остановить Иран от попыток получить ядерное оружие, объединили усилия в борьбе с «Талибаном» и «Аль-Кайедой» в Афганистане, увеличили торговый оборот и взаимные инвестиции. Нам казалось, что мы оставили спорные вопросы, такие как расширение НАТО и война в Ираке, позади и теперь углубляемся в области обоюдного интереса. В том году, например, российские и американские десантники совершали совместные прыжки с самолетов в Колорадо, во время совместных контртеррористических учений, а параллельно с этим американские и российские предприниматели работали вместе над развитием Сколково, российской Силиконовой долиной. Мы даже обсуждали возможности сотрудничества в области противоракетной обороны. Это были настоящие прорывы, которые невозможно было представить еще два года назад. Медведев казался прозападным модернизатором, хотя и осторожным. Во время этого праздничного проезда по пражским мощеным улицам «Перезагрузка» — главный девиз политики Обамы в отношении России – казалось, работает.
Позже в этот день Медведев и Обама подписали новый договор о СНВ, вместе выпили шампанского и горячо обсуждали возможности дальнейшего сотрудничества. В то время большинство населения в обеих странах было убеждено в таких возможностях. Россия была популярна в Америке, Америка была популярна в России. На следующий день я прилетел домой в отличном настроении, убедившись в том, что мы занимаемся историей.
Всего два года спустя, в холодный темный день в январе 2012 года я прибыл в Москву в качестве нового посла США в Российской Федерации – с поручением продолжить Перезагрузку. Я думал о сближении отношений с Советским Союзом и, затем, Россией, писал об этом и работал в этом направлении со времен школьных дебатов. Так что эта миссия должна была стать главным достижением моей карьеры: реализовать мои идеи о российско-американских отношениях. Но она не стала. В первый день моей работы в посольстве контролируемые государством СМИ обвинили президента Обаму в том, что он послал меня в Россию делать революцию. В своей вечерней комментарийной рубрике «Однако», транслировавшейся на самом популярном в России телеканале, Михаил Леонтьев предупредил своих зрителей, что я не эксперт по России и никакой не дипломат, а профессиональный революционер, задачей которого были финансирование и организация политической оппозиции в России с целью свергнуть правительство России. Закончить российскую «Незаконченную революцию» (это название одной из моих книг, написанных десятилетием ранее). Такое изображение моей миссии в Москву будет преследовать меня до последних дней моей работы в посольстве. Несколько месяцев спустя, в мае 2012 года, я сопровождал своего бывшего начальника в Белом доме, советника по национальной безопасности Тома Донилона, на его встрече с избранным президентом Путиным. Это была первая встреча между высокопоставленным представителем администрации Обамы и Путиным, с момента путинского переизбрания в марте 2012 года. Мы встретились в Ново-Огарево, резиденции Путина, в том же самом месте, где четыре года назад Обама наслаждался сердечным, конструктивным трехчасовым завтраком с тогда еще премьер-министром Путиным. Российский президент вежливо выслушал доводы Тома о продолжении сотрудничества, однако в какой-то момент своего диалога он отвернулся от Тома, пристально глядя на меня своими стальными голубыми глазами и с этим суровым взглядом обвинил меня в намерении уничтожить отношения России и США. Путин казался искренне разозленным на меня, я был встревожен. Волосы на тыльной стороне шеи стояли дыбом, пот покрывал мой лоб, когда я переносил эту словесную «порку» от одного из самых влиятельных людей в мире.
В Праге я был автором Перезагрузки, проводником более тесных отношений с Россией. В Москве я был теперь революционером, узурпатором и личным врагом Владимира Путина.
Что случилось? Как мы перешли от празднования «Перезагрузки» в Праге в 2010 году к ее оплакиванию в Москве всего два года спустя? Ничто принципиально не изменилось в нашей политике в отношении России. И Россия не сделала ничего за границей, что могло бы вызвать новую враждебность – это произошло позже. Одно ключевое изменение произошло между этими двумя встречами – руководство России. Медведев был президентом, когда мы были в Праге на подписании нового договора о СНВ; Путин был избран президентом вскоре после моего прибытия в Москву послом США. Но это слишком простое объяснение. В конце концов, Путин был премьер-министром в период расцвета «Перезагрузки» и большинство людей думало, что он управлял всем в это время.
И вот все стало еще хуже. За два года своего третьего срока в качестве президента России Путин вторгся на Украину, аннексировал Крым и поддерживал сепаратистские ополчения в восточной части страны. Ни одна европейская страна со времен второй мировой войны не нарушала суверенитет других государств таким образом. Возмутительные и шокирующие действия Путина подтвердили конец «Перезагрузки», а вместе с этим и трех десятилетий усилий американских и российских лидеров по налаживанию более тесного сотрудничества после окончания Холодной войны. Проект интеграции России на Запад – начатый Рональдом Рейганом и поддерживаемый в разной степени всеми следующими президентами – был развален.
В период между саммитом с участием Обамы и Медведева в 2010 году и вторжением Путина на Украину в 2014-м общественное мнение обеих стран тоже перевернулось: солидное большинство как в России, так и в Соединенных Штатах теперь воспринимало друг друга как врагов.
Эта новая эпоха конфронтации не означала возвращения к Холодной войне, это определенно, но, конечно, можно было бы назвать ее «горячий мир». В отличие от Холодной войны, Кремль не пытается распространять идеологию по всему миру. Российская экономика и военная сила растут, но Россия не получила сверхдержавного статуса, которым обладал Советский Союз. И весь земной шар не был уже разделен между красными и синими государствами: коммунистическим блоком и странами свободного мира. У России сегодня очень мало союзников. И тем не менее, эта новая эпоха «горячего мира» воскресила многие черты, ужасно напоминающие Холодную войну и при этом добавляющие новые направления для конфронтации. Между Россией и Западом возникла новая идеологическая борьба, но не между коммунизмом и капитализмом, а между демократией и автократией. Путин отстаивал новый набор популистских, националистических, консервативных идей, противоречащих либеральному международного порядку, закрепленному Соединенными Штатами. Путинизм получил своих поклонников на Западе, как и коммунизм во время Холодной войны. Европа разделена между Западной и Восточной Европой, просто линия переместилась восточнее. Российские военные, экономические, кибер-возможности и информационное влияние России также значительно выросли в последние несколько лет. И иногда этот «горячий мир» превращался в горячие войны, не непосредственно между США и Россией, но между «прокси»-силами на Украине и в Сирии. То есть имеют места акты российской агрессии, на которые советские лидеры не осмеливались идти во время «холодной войны», такие как аннексия украинской территории и вмешательство в президентские выборы в США в 2016 году. Хрущев и Брежнев противостояли Соединенным Штатам по всему миру, даже в некоторые времена используя военную силу в качестве инструмента борьбы, но никогда не аннексировали земли и не нарушали так нагло американский суверенитет. Поскольку Россия Путина накопила новые возможности и имеет больше намерений бросить вызов Соединенным Штатам и Западу в целом, положение Америки как лидера свободного мира, гаранта либерального международного порядка ослабело. По сравнению с Холодной войной это тоже новшество. Сегодняшний «горячий мир» не так опасен, как худшие момент Холодной войны, но, безусловно, является более напряженным, чем некоторые из более длительных периодов американо-советского противостояния.
Что пошло не так? Почему конец Холодной войны не привел к более тесным отношениям между двумя странами? Можно ли было избежать этой новой, трагической эпохи конфронтации?
И в чем была моя ошибка? С 1979, когда я был участником дебатов в старшей школе Бозмена, штат Монтана, до окончания моей работы послом в 2014 году, я утверждал, что более тесные отношения с Москвой служат интересам Америки. Будучи студентом колледжа, я так стремился углубить взаимодействие с русскими – или советскими гражданами, что будучи первокурсником Стэнфордского университета сразу же зачислился на курс русского языка, а затем, летом 1983 года, против желания моей матери, отправился в первую поездку за границу — в страну, которую Рональд Рейган назвал «империей зла», чтобы начать обучение в Ленинграде. Когда Советский Союз рухнул в 1991 году, я снова собрал мои чемоданы и поехал в Россию, чтобы помочь становлению рынка и демократическим реформам в этой стране, полагая, что эти изменения могут сблизить наши государства. Начиная с 21 января 2009 года я работал на президента Обаму в Совете национальной безопасности, а в 2012 году я стал его послом, с твердым убеждением, что более тесные отношения служат национальным интересам США. Я потратил большую часть своей жизни, пытаясь углубить отношения между Россией и Соединенными Штатами. Но в 2014 году все эти усилия оказались напрасными. Усиливая мое чувство разочарования, президент Путин запретил мне поездки в Россию – первому послу США после Джорджа Кеннана, которому запретили въезд в СССР в 1952 году. Что лично я сделал неправильно? Я выбрал неверную стратегию? Или ставил неверные цели на первое место?
Эта книга – попытка ответить на эти большие и тяжелые вопросы о российско-американских отношениях за последние тридцать лет. С моей точки зрения – как аналитика, так и участника событий. История начинается с первой «перезагрузки» США и СССР – в эпоху Рейгана-Горбачева и заканчивается последней, неудачной, попыткой президента Обамы. Это сложная история, сформированная наследием Холодной войны, она проходит через экономическую депрессию, гражданские войны, она прерывается народными восстаниями и иностранными вмешательствами. Я обращаюсь ко всем этим факторам в качестве потенциальных причин сближений и конфронтации. Однако, по моему мнению, люди – их идеи и их решения – являются двигателями истории российско-американских отношений на протяжении последних тридцати лет. Реальные люди принимали решения, которые иногда приводили к кооперации, а в другое время – к конфронтации. Отношения между Соединенными Штатами и Россией не определялись балансом силы между двумя странами, или внутренними факторами, такими как экономическое развитие, культура, история или география. Там, где другие видят судьбу, неизбежность, я вижу выбор, непредвиденные обстоятельства и возможности, осознанные и упущенные. В этой книге я оцениваю как американских, так и российских лидеров, их идеи, решения, их поведение, — насколько хорошо им удалось достичь желательных, на мой взгляд, и достижимых целей? Я пытаюсь оценить и свою работу через ту же критическую линзу.
—
Американские лидеры, безусловно, проводили политику, которая то подпитывала, то недооценивала сотрудничество с Россией. Я расскажу как и почему. Я и сам сделал некоторые ошибки и в анализе и в конкретных действиях. Здесь нет никакой ретуши. Однако, по-моему, решения и действия российских лидеров – в значительной степени обусловленные их внутренней политикой, приводят большую часть драмы в американо-российские отношения. Иногда в положительном направлении, иногда в отрицательном. Эта книга является воспоминанием одного участника, а не бесстрастной историей. Из работы с научными текстами, воспоминаниями я понял, что это несовершенные источники для написания истории. Слишком рано готовить окончательный отчет об этих событиях, особенно тех, которые произошли в эпоху Обамы, потому что не рассекречен практически ни один из важных документов, включая те, которые писал я. Было опрошено малое число центральных лиц, принимавших решения. И в России и в Соединенных Штатах. Только несколько центральных политиков в США написали мемуары. Список литературы с воспоминаниями российских политиков, принимавших решения, еще меньше. По некоторым крупным вопросам эпохи Обамы, таким как Иран и Сирия, я также признаю, что принимал участие только в той части разработки общей политики, которая имела отношение к России. Другие люди в нашем правительстве должны будут написать свои воспоминания для завершения общей картины. Книга уже идет в печать, а роль России в американских выборах 2016-го года – это история, которая еще только разворачивается. Эта книга – ранняя попытка интерпретации событий конкретного периода американо-российских отношений, моя попытка. Надеюсь, что она станет стимулом для других ученых написать более совершенное исследование в будущем.
Эта книга сконструирована как смесь абстрактного анализа, исторического повествования и анекдотов, которые происходили со мной. Надеюсь, что президент Обама, мои коллеги в правительстве, мои коллеги из Стэнфорда и моя мама из Монтаны прочтут ее. Это амбициозное желание. Моя мама устанет, читая о телеметрии, а мои академические коллеги вряд ли будут заинтригованы простыми объяснениями. Поэтому я даю читателям официальное разрешение пропускать те отрывки, которые им будут не интересны. Я надеюсь, это не повлияет на понимание всей истории. Ученые быстро опознают теории социальной науки, которые формируют и анализ в этой книге и мои политические взгляды периода моей работы в правительстве. Но я сознательно скрывал, а не подчеркивал академические строительные леса, ссылки, чтобы сосредоточиться на рассказе. Я также написал эту книгу на основе взглядов иногда не согласных друг с другом ученых, политиков, дипломатов, жителей Монтаны. Вместо того, чтобы попытаться поддержать один голос, я сознательно раскрыл эти многочисленные точки зрения, потому что они все формируют меня, мое понимание и мои взаимодействия по вопросам российско-американских отношений были обусловлены этими множественными измерениями. Эта напряженность в книге точно отражает и напряженность в моей жизни.
-—
Содержание книги «От Холодной войны к Горячему миру»
Предисловие
РЕВОЛЮЦИЯ
1. Первая «Перезагрузка»
2. Демократы всех стран, Соединяйтесь!
3. Частная революция Ельцина
4. Путинский термидор
ПЕРЕЗАГРУЗКА
5. Изменение, в которое мы смогли поверить
6. Запуск «Перезагрузки»
7. Универсальные ценности
8. Первая (и последняя) московская встреча
9. Договор СНВ-3
10. Отказ в иранской бомбе
11. Тяжелые случаи: соседи России и противоракетная оборона
12. Бургеры и шпионы
13. Арабская весна, Ливия и Начало конца «Перезагрузки»
14. Превращение в «Его Превосходительство»
РЕАКЦИЯ
15. Путину нужен враг – Америка, Обама и я.
16. Применение силы
17. Назад
18. Твиттер и two-step
19. Для танго нужны двое
20. Преследования русских, неудачи сирийцев.
21. Дуэль по правам человека
22. Домой
23. Аннексия и война на Украине
24. Окончание «Перезагрузки» (пока)
Эпилог: Трамп и Путин
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą