Интернет-войска Украины.

 

Instagram заблокировал хештег о преступлениях российских оккупантов в Украине

Полина Горлач / 30 июня 2022, 18:00

27 июня Россия попала ракетой в торгово-развлекательный центр в городе Кременчуг. Пользователи сети начали распространять информацию о событии с хештегом #russiaisaterroriststate. Однако заметили, что Instagram заблокировал его в русскоязычной и англоязычной версиях. Нельзя найти хэштег и в Украине.

"Этот хэштег скрыт. Доступность публикаций с хештегом #russiaisaterroriststate ограничена, поскольку мы получили от сообщества жалобы на то, что определенный контент может не соответствовать правилам сообщества Instagram", - пишут пользователи в сети.

Италоязычные пользователи Instagram отметили еще одно неприятное нововведение. Текст La Russia è un stato terrorista (Россия — террористическое государство, итал.) в их постах переводился на английский как l'America è uno stato terrorista (Америка — террористическое государство).

Ранее Instagram уже блокировал хештеги #Bucha и #BuchaMassacre . Администрация социальной сети пока не комментировала ситуацию.

Интернет-войска – это эксклюзив Украины. Заместитель главы Минцифры о киберпартизанах и атаках на российские сервисы 

Дарья Коломиец / 22 июня, 20:04  suspilne

Заместитель министра цифровой трансформации Егор Дубинский. Фото: Дарья Коломиец

IT-армия Украины – проект министерства цифровой трансформации, появившийся в первые дни полномасштабного вторжения. Представляет собой телеграмм канал с более чем 250 тысячами подписчиков — среди них профессиональное айти-сообщество, а также обычные граждане Украины. Туда с 26 февраля "падают" задачи, например, ломать страницы в интернете, принадлежащие российским властям или пропагандистским изданиям. При желании присоединиться к войне в киберпространстве может каждый. Больше об украинской киберармии, ее функциях и достижениях — в интервью заместителя министра цифровой трансформации Егора Дубинского.

Как возникла идея создать IT-армию?

Она сложилась сама по себе, как движение сопротивления, которое было реакцией на вторжение 24 февраля. Вот это, как и терроборона, вы видели, как люди готовы были брать оружие, чтобы защищать свои дома, свои города. То же самое и киберармия — люди, которые умели что-то делать и осознавали, что война продолжается не только в кинетическом измерении, но и в кибернетическом. Они принялись за то, чтобы оказать определенное сопротивление и в киберсфере. Кроме того, мы поняли, что война гибридная, поскольку накануне кинетического вторжения у нас были две очень мощные кибератаки — в январе и феврале, которые тестировали на устойчивость нашу инфраструктуру. Пытались разрушить ее финансово, энергетически. Поэтому люди уже поняли, что атака будет не только ракетами. И они предпринимали определенные контрмеры.

Кто как мог, каждый на своем месте, потом они начали группироваться – более опытные помогали менее опытным, даже делался определенный инструментарий для простейших DDoS-атак, например. И таким образом пытались противостоять атакам, пропаганде. Потому что мы были наивны, мы считали, что если мы покажем русским, что они делают, что делают их войска, они это осознают, но, к сожалению, десятилетние промывки мозгов со стороны Кремля сделали свое дело.

Однако киберволонтеры могли положить эти сайты — Кремль.ру, министерства обороны России, министерства внешних дел России. И много других. Потом появились более интересные цели, которые уже касались министерства инфраструктуры, но это было действенно — это киберпатизанское сопротивление.

Вы сравнили с Теробороной, она была создана до войны. Были ли идеи по созданию киберармии до 24 февраля?

Идеи, возможно, были по отношению к чему-то подобному, потому что этот тренд мы видим по всему миру. Соединенные Штаты, например, имеют кибервойска выделены. Многие другие страны выделили их как отдельное военное подразделение. У нас такое решение было принято, но на системном уровне мы не успели его реализовать в той мере, в какой мы надеялись это сделать. Поэтому в таком случае мы имели официальные кибервойска, которые были еще на этапе формирования. И имели движение волонтеров, кто как мог помогал в этом деле.

У нас достаточно мощная айтикомьюнити, она известна всему миру. Они успешны, работают в кремниевой долине, они известны в Европе. И вообще их способность не подвергается сомнению. С другой стороны, мы 8 лет страдаем от кибератак со стороны России, вспомните атаки на нашу энергетическую систему, когда зимой людей оставили без света. Вспомните "Петя нон Петя", которая уже всем миром была признана атакой со стороны России на наш финансовый сектор.

Безусловно, мы строили свою киберзащиту. Безусловно, одной из мер киберзащиты это так называемый "баг баунти", когда у тебя есть команда белых хакеров, которая тестирует на уязвимости вашу систему. Безусловно, были люди, способные это делать. И я могу сказать, что такие люди были не только на территории Украины. Но это была поддержка такого движения. И так, кибервойск это обязательная часть. У нас есть гибридная война, может, первая в мире — такая война, где она эквивалентна весомой.

Заместитель министра цифровой трансформации Егор Дубинский. Фото: Дарья Коломиец

Как сотрудничают с вами кибервойска? Вы на прямой связи?

Они свободны от сотрудничества с министерством в определенное время. Мы можем такие вещи координировать, потому что бессмысленно оставлять почти 260 тысяч айтовцев, желающих помочь государству, без общего руководства, но они волонтеры, задача исключительно через телеграмм-канал.

Министерство определенным образом координирует, направляет это движение. Отдельно мы общаемся с разными киберорганизациями. Есть отдельный киберспецназ, который работает в этой сфере, но вот есть 260 тысяч волонтеров, которые по мере сил, времени, потому что, например, многие из них в ТРО находились, но и они воюют в киберсфере. И в пиар сфере также, своим креативом доказывая, что происходит в нашем государстве.

Сколько задач уже выполнили?

В общей сложности мы подсчитали около тысячи восьмисот успешных атак с нашей стороны. И, кстати, это развенчало миф — как кинетически мы развенчали миф о второй армии в мире, так мы и в киберсфере развенчали миф о том, что они не так уж талантливы. "Непобедимые", как они себя называют. Мы успешно их положили во многих объектах, а с другой стороны, смотрите, мы уже четвертый месяц воюем. Да, были атаки на наш "УкрТелеком", на финансовую инфраструктуру, но никакого критического восстановления не было, что говорит о том, что мы хорошо врага изучили и подготовились.

Также мы помогаем в идентификации русских военных. Это все сотрудничество Министерства цифровой трансформации с другими органами, в том числе правоохранительными. О многом мы сейчас не можем рассказать. Многое еще готовится. Мы еще потом расскажем позже. Но мы очень хорошо сработали.

Эти почти две тысячи успешных атак – это навсегда положенные сайты?

Есть и такие, что навсегда. "Рутьюб" - вот вам хороший пример, как положили навсегда. С другой стороны, вспомните, как по 10-20 гигабайт с определенных сайтов очень чувствительной информации было выброшено в паблик. Это действительно очень и очень большая и кропотливая работа.

В телеграмм-канале есть и привычные граждане, которые хотят помогать – не специалисты. Для них каким-либо образом разрабатываются инструкции.

Я много примеров имел, когда люди ко мне обращались "я хочу, я хочу помочь, научи!". Я говорил, что не смогу сделать бойца через час, но есть определенный блокнот разработанный. Бери и ты сможешь приобщиться. По крайней мере, к той же DDoS- атаке. Есть киберорганизации, помогающие нам в разработке таких инструкций. Их также публиковали в телеграмме канал. И понимаете, пока есть эта ИТ-армия, более профессиональные специалисты могут заниматься более мощными целями в нашей войне.

Например, та же операция по проникновению, которая может привести к бегству каких-либо документов внутренней переписки каких-либо из пропагандистов. Либо деблокирование определенных сервисов, которые заблокируют вам расчеты в торговых сетях, либо, например, в бухгалтерии русский базируется на 1С, которая была и в Украине в свое время. Ее ненадежность была доказана бесплатно нашими хакерами. Они уже прогрессируют, изучают системы. Понимают логику этого и так. Они реально молодцы.

IT-армия – это наш эксклюзив?

Да, это наш эксклюзив. Никакого примера в мире нет, если бы люди организовались и решили создать такое киберпротивопротивление, решили защищать себя не только кинетически, но и в киберпространстве. Примеров нет. Чтобы в телеграмме написали "нам кажется, что этот ресурс вреден для государства" и неожиданно этот ресурс перестает существовать, потому что был заблокирован, - это исключительно наше.

Мы будем после войны расформировать армию?

Мы будем после войны развивать армию.