Год продолжительностью в жизнь
МИХАИЛ ДУБИНЯНСКИЙ/UP - СУББОТА, 25 ФЕВРАЛЯ 2023, 10:00
КОЛЛАЖ: АНДРЕЙ КАЛИСТРАТЕНКО
Позади первая годовщина масштабного российского вторжения в Украину. Двенадцать месяцев, вместивших больше драматизма, чем вся наша предыдущая жизнь.
24 февраля 2022 почти никто не предполагал, что полномасштабная война будет продолжаться и через год. Подобных надежд не питали ни в Москве, ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе, ни в Киеве.
Как известно, кремлевские стратеги готовились захватить украинскую столицу за три дня и создать марионеточное оккупационное правительство. Западные эксперты рисовали примерно такой же сценарий.
Однако украинцы, верившие в свою страну, тоже не верили в затяжную войну. Сначала считалось, что погрязший в безумной авантюре режим Путина очень скоро терпит крах.
В самом начале вторжения идеалисты ожидали массовых протестов российского населения, а прагматики – бунта недовольных элит, переворота в Кремле и физического устранения Путина.
Но сложилось не так, как думалось.
Наверное, это самый главный результат последних двенадцати месяцев. Все участники военного противостояния проявили большую выносливость, чем можно было ожидать 24.02.2022. Это касается и Украины, и коллективного Запада, и, к сожалению, России.
Слишком много было сказано и написано об украинской несокрушимости, продемонстрированной в течение года полномасштабной войны. Повторять одной и той же пафосные фразы – лишнее.
Достаточно отметить, что невероятная устойчивость Украины стала открытием не только для наших врагов и наших друзей, но часто и для нас самих.
Слишком много того, что до 24 февраля 2022 года казалось хорошо знакомым, возникло в совершенно новом свете.
Наверное, самым ярким примером будет президент Зеленский, который до большой войны походил на типичного шоумена, почти случайно оказавшегося на Банковой; а теперь стал нравственным лидером всего свободного мира.
Однако метаморфоза, постигшая Владимира Александровича, отнюдь не уникальна. Сотни тысяч его сограждан обнаружили в себе качества, о которых и не подозревали.
Читайте также: Свобода велика и мала
Год назад некоторые из нас и предположить не могли, что сможет месяцами жить под аккомпанемент воздушной тревоги и регулярных ракетных атак. Но сейчас эти люди все еще живут и трудятся в Украине.
Другие не верили, что им не хватит решимости покинуть свой дом и поселиться с детьми в другой стране. А теперь они находятся в Варшаве или Кракове, Берлине или Лондоне, в Южной Европе или Скандинавии.
Третьи не имели ни одного военного опыта и были совершенно мирными людьми. Сегодня они держат оборону в Бахмуте, Угледаре и Авдеевке.
В прошлой жизни украинское общество не готово к затяжной полномасштабной войне. До февраля прошлого года Украина едва смахивала на страну-крепость или страну-победительницу. Но она смогла стать таковой после 24.02.2022, несмотря на скептицизм многих наблюдателей.
Ожидание скептиков не оправдала не только наша страна, но и иностранные партнеры. Президент Байден отчитался о западных успехах во время исторического визита в Киев 20 февраля:
"Когда Путин начал свое вторжение почти год назад, он думал, что Украина слаба, а Запад разделен. Он думал, что может нас переиграть. Но он жестоко ошибся".
За последний год США создали коалицию стран от Атлантики до Тихого океана, чтобы помочь защитить Украину с помощью беспрецедентной военной, экономической и гуманитарной поддержки, и эта поддержка будет продолжена.
Действительно, при всех отечественных претензиях к коллективному Западу следует признать, что за этот год он показал себя с лучшей стороны. В течение двенадцати судьбоносных месяцев настоящей "измены" так и не произошло.
Европе и США удалось преодолеть неверие в Украину, устоять перед российским энергетическим шантажом, излечиться от чрезмерной склонности к компромиссам и неуместному пацифизму.
Многие западные игроки превратились в противоположность себя самих из недавнего прошлого.
Кто мог представить, что Финляндии, десятилетиями остававшейся "финляндизированной" и лояльной Москве, вздумается срочно вступить в НАТО?
Кто мог подумать, что Эммануэль Макрон, который изо всех сил пытался договориться с Путиным о мире, станет первым, кто предоставит Украине танки западного образца?
И кто мог представить, что Германия, еще недавно импортировавшая 55% природного газа из Российской Федерации, полностью откажется от российских энергоносителей?
Россия много лет подсаживала Европу на газовую иглу, и только за один-единственный год эту зависимость удалось преодолеть.
Кремль годами наполнял западный политикум своими агентами влияния, но в течение одного года они превратились в кучку маргиналов.
Москва годами поощряла на Западе беспозвоночность и оппортунизм в духе 1970-х, но одного года хватило, чтобы мы увидели другой Запад – стойкий, решительный, заставляющий нас вспомнить начало 1980-х.
Читайте также: Украина как выбор
К сожалению, в этой бочке меда тоже есть ложка дегтя: устойчивость путинской России также оказалась выше, чем ожидалось. И дело не только в том, что российская экономика не развалилась в первые месяцы войны, а Путина не свергли кремлевские заговорщики. Важнее другое.
Всего год назад казалось, что современная Россия способна вести войну только в формате реалити-шоу, когда абсолютное большинство населения не вовлечено в военные действия и наблюдает за происходящим с диванов. В конце концов, одна вещь – взывать "Можем повторите!", сидя дома и наслаждаясь благами 21 века, и совсем другое – самому оказаться на фронте.
Войнами-шоу были вторжение в Грузию в 2008 году, в Украину в 2014-м, в Сирию в 2015-м. По мнению московских стратегов, таким же шоу должна была стать и военная кампания 2022-го.
Даже после срыва блицкрига Кремль пытался оставить своих подданных в качестве простых болельщиков и до последнего воздерживался от мобилизации. Но когда российскому обывателю все же пришлось поднимать с дивана, режим справился с этой задачей.
Компромиссным решением стала мобилизация, объявленная на открытых границах. Таким образом, российские власти ввели негласный имущественный ценз. Распущенному среднему классу, не желавшему идти в окопы, было позволено бежать за границу – вместо того, чтобы оставаться в РФ и стать потенциальным источником недовольства.
Читайте также: Война [не] все спишет
Выпустив из страны тех, кому удалось врасти в XXI век, Кремль оставил в своем распоряжении беднейших, пассивных и убитых – идеальных кандидатов на роль пушечного мяса. Как оказалось, с таким контингентом вполне возможно вести великую войну по образцам XX века.
Привлекая все доступные ресурсы, Россия не в состоянии добиться победы для себя. Но он способен значительно повысить цену победы для Украины и коллективного Запада. Надеясь, что в какой-то момент эта цена окажется слишком высокой для Киева, Вашингтона и Брюсселя.
Однако кремлевские расчеты вряд ли оправдают себя. Достаточно вспомнить, что в прошлой жизни немыслимой была и цена, которую уже оплатили Украина и украинцы. Хотя от этой прошлой жизни нас отделяют всего двенадцать календарных месяцев.
Михаил Дубинянский
Война по Оруэллу. Как остановить конфликт, который Путин готов сделать бесконечным
24.02.2023 moscowtimes
Дом в Днепре после российского ракетного обстрела / State Emergency Service of Ukraine
Война в Украине длится уже год. Не сумев захватить Киев за три дня и не дождавшись, чтобы его солдат встречали с хлебом-солью, Владимир Путин готовит российское общество к тому, что война может идти вечно. «Разлагающийся, бездуховный» Запад, продемонстрировав неожиданное единство, ищет способы сделать эту вечность как можно короче.
Кто дольше продержится
«Эта война – худшее, что произошло в Европе с 1945 г., думаю, к настоящему моменту это уже даже хуже Балканской войны [в 1990-е гг.]», – говорит в подкасте Bloomberg бывший высокопоставленный сотрудник ЦРУ Роберт Пэпп, специалист по истории российской экономики.
И это очень необычная война, связанные с ней ожидания не оправдались на всех уровнях, отмечает Пэпп. Многие – и на Западе, и в России – не верили, что она вообще начнется. Началась же она «ужасно со стратегической точки зрения» – Россия вторглась в Украину со всех сторон, с недостаточным количеством солдат, с неподготовленными линиями снабжения, не ожидая храброго сопротивления украинцев и поддержки, которую Киеву оказали США и их партнеры, перечисляет Пэпп: «Для России это был шок».
Все, в том числе на Западе, думали, что Киев быстро падет, но война затянулась, становясь все ужаснее и ужаснее, говорит он:
Сейчас мы подошли к тому моменту, когда главным становится вопрос: кто дольше продержится. У кого больше солдат, больше снарядов, кто готов на бóльшие жертвы, как долго Запад готов поддерживать Украину.
Путин рассчитывает, что Россия способна дольше вести войну, нести бóльшие людские и экономические потери, поделились с Financial Times близкие к Кремлю и российскому президенту люди. Правда, в подобных ожиданиях он уже просчитался: решимость Запада противостоять российской агрессии не ослабла ни от наплыва украинских беженцев, ни от высокой инфляции, ни от энергетического кризиса. Смена правительств в десятке европейских стран не повлияла на их позицию, общественная поддержка Украины также остается исключительно высокой.
Наращивая военную и финансовую помощь Украине, западные лидеры исходят из того, что решить возникшую в результате вторжения проблему можно, лишь нанеся России сокрушительное поражение. «Мы должны спросить себя: как мы хотим, чтобы это закончилось? – сказал FT министр иностранных дел одной из стран ЕС. – Хотим ли мы оказаться в ситуации, когда Путин останется и у него будет больше времени [на подготовку] – нечто вроде затишья между Первой и Второй мировыми войнами?».
Вечная война
Президент и его окружение перестали делать вид, что война не затрагивает общество: это было видно и по его обращению к Федеральному собранию, и на концерте в Лужниках. Путин перешел к мобилизационной риторике, которая описывает войну как вечное действие. «Безумный» Запад якобы хочет уничтожить Россию духовно и физически, значит, этот экзистенциальный конфликт закончится, только если Запад откажется от своего желания (по сути – никогда). Как тут не вспомнить догмат Сталина о том, что классовая борьба усиливается по мере построения социалистического общества, поэтому борьба с врагами, внешними и внутренними, будет только обостряться?
Объединившись в войне с Западом, общество оказывается в новой постоянной реальности, из которой нет выхода: Путин не предложил ни выхода из нее, ни цели войны, ни образа победы. «Президент просто проигнорировал и вопросы ультрапатриотов о том, как Россия планирует побеждать, и надежды российского общества, что ему объяснят, как выживать в этой войне», – отмечает руководить аналитической фирмы R.Politik Татьяна Становая.
При этом заметно «желание создать обширную прослойку бенефициаров спецоперации — получателей разных видов помощи и ее распределителей, бизнесменов на гос- и военных подрядах, социальных арендаторов жилья из ВПК, бизнес-ипотечников, а также всех, кто это будет это контролировать, распределять и работать в поле», указывает старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир Александр Баунов. В формировании этого слоя «мелких акционеров войны» ему видится попытка Путина «создать надежную базу для удержания власти и переизбрания».
Все, как описывал Джордж Оруэлл в романе «1984» (см. врез): «Благодаря ощущению войны, а следовательно, опасности передача всей власти маленькой верхушке представляется естественным, необходимым условием выживания… Неважно, идет ли война на самом деле, и, поскольку решительной победы быть не может, неважно, хорошо идут дела на фронте или худо. Нужно одно: находиться в состоянии войны».
После российского вторжения в Донбассе погибло больше гражданских, чем за 7 лет «минских соглашений»
Стоять до конца?
Пэпп не видит, как сложившаяся ситуация может разрешиться в обозримом будущем. На поле боя армии могут надолго закрепиться на оборонительных рубежах, вести позиционную войну, наступление может сменяться контрнаступлением. В стратегическом же плане обеим сторонам трудно перейти к чему-то более конструктивному, отмечает он: «США и НАТО говорят, что готовы стоять до конца, Россия тем более готова стоять до конца, потому что для нее это вопрос национального и политического выживания».
Пэппу, по его словам, сложно представить, чтобы Россия оставила завоеванные территории – Донецкую и Луганскую области, Запорожье:
Возможно, война в какой-то момент закончится истощением обеих сторон и возникнет демилитаризованная зона (по аналогии с Северной и Южной Кореями), где конфликт будет тлеть, как в Донбассе с 2014 г. Знаю, что это нельзя назвать хорошим ответом, но, думаю, ни у кого сейчас нет хорошего ответа на вопрос о том, как закончится эта война.
За прошедший год российское представление о победе пережило несколько трансформаций, пишет Джек Уотлинг, старший научный сотрудник Королевского объединенного института оборонных исследований, – от ожидания захвата Киева за несколько дней до расчета на военную победу в Донбассе до надежды, что Европа сдастся в экономическом противостоянии, до упования на то, что у партнеров Украины закончатся боеприпасы, деньги или внимание к конфликту, если война затянется до 2024 г.
«Последняя теория может быть столь же ущербной, как и предшествующие, но на ее опровержение действием уйдет больше времени, если не убедить Россию в необоснованности предпосылок, на которых она базируется», – отмечает Уотлинг. По его мнению, Москва уже несколько раз демонстрировала способность осознавать несбыточность своих ожиданий – отведя войска из-под Киева и из Херсона. Поэтому главное, считает Уотлинг, – показать Кремлю, что у него плохие шансы в длительной войне:
Лучший способ сократить войну – однозначно продемонстрировать, что Украина и ее партнеры готовы к войне долгой. Пока Кремль не поймет, что его перспективы будут только ухудшаться, он не пойдет на серьезные переговоры.
Для этого нужно перейти от разовых обещаний военной помощи к обеспечению постоянных поставок в течение года, которые необходимо подкрепить соответствующими инвестициями в производство вооружений. Кроме того, необходимо прекратить публичные разговоры о патовой ситуации и уступках и четко сообщить российским властям: если они не выйдут с предложениями о прекращении войны, их армию выбьют из Украины, настаивает Уотлинг.
Шахматной доской по башке
Война в Украине закончится, когда Россия (ее народ, военные, сохраняющие лояльность Путину элиты) осознает, что проиграла – так же, как осознала проигрыш в Афганистане в конце 1980-х гг., заявила Bloomberg накануне годовщины вторжения премьер-министр Эстонии Кая Каллас. Для этого западные страны должны перестать бояться пересечь путинские красные линии и всерьез заняться поставками оружия Украине, уверена она: «Когда [российские] военные осознают, что их бросают в мясорубку, что Запад – за Украину и они не могут победить, когда российское население поймет, что не может победить, тогда эта война закончится».
Длительное, жесткое противостояние – один из худших вариантов с точки зрения стабильности режима, считает научный сотрудник Центра европейского политического анализа Иван Фомин (в прошлом – доцент департамента политики и управления Высшей школы экономики). Чем дольше длится война, тем больше необходимость новой волны мобилизации, которой в Кремле стараются избежать, тем выше вероятность роста антивоенных настроений: «Даже если они будут продиктованы усталостью [от войны] и стремлением к самосохранению, а не проукраинскими или гуманистическими настроениями, они все равно создадут ключевое условие для положительных политических перемен».
Но Путин теперь уже вряд ли способен рассматривать альтернативы длительному вооруженному противостоянию, считает бывший высокопоставленный кремлевский чиновник. «Страшно подумать, что случится, если это закончится катастрофическим поражением России, – сказал он FT. – Ведь это будет означать, что были допущены катастрофические ошибки и ответственный за них человек должен уйти из жизни – с помощью пули, цианида или как-то еще».
Он сравнивает ситуацию с весьма своеобразным финалом партии в шахматы:
Один игрок проигрывает и бьет другого шахматной доской по башке. Значит ли это, что он выиграл? Нет, это акт отчаяния.
«1984», или почти 40 лет спустя
Путинская власть воплотила многое из того, о чем писал Джордж Оруэлл, от двухминуток ненависти (на российском ТВ они длятся гораздо дольше), «двоемыслия» и «самостопа» до лозунгов «Война – это мир. Свобода – это рабство. Незнание – сила» и фальсификации истории ради оправдания проводимой политики: «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым».Теперь пришла очередь войны:«Физически войной занята малая часть населения... Бои — когда бои идут — развертываются на отдаленных границах, о местоположении которых рядовой гражданин может только гадать, или вокруг плавающих крепостей, которые контролируют морские коммуникации. В центрах цивилизации война дает о себе знать лишь постоянной нехваткой потребительских товаров да от случая к случаю — взрывом ракеты, уносящим порой несколько десятков жизней…Сущность войны — уничтожение не только человеческих жизней, но и плодов человеческого труда. Война — это способ разбивать вдребезги, распылять в стратосфере, топить в морской пучине материалы, которые могли бы улучшить народу жизнь и тем самым в конечном счете сделать его разумнее. Даже когда оружие не уничтожается на поле боя, производство его — удобный способ истратить человеческий труд и не произвести ничего для потребления...Одновременно благодаря ощущению войны, а следовательно, опасности передача всей власти маленькой верхушке представляется естественным, необходимым условием выживания…Война, как нетрудно видеть, не только осуществляет нужные разрушения, но и осуществляет их психологически приемлемым способом... От любого, пусть самого незаметного члена партии требуется знание дела, трудолюбие и даже ум в узких пределах, но так же необходимо, чтобы он был невопрошающим невежественным фанатиком и в душе его господствовали страх, ненависть, слепое поклонение и оргиастический восторг. Другими словами, его ментальность должна соответствовать состоянию войны. Неважно, идет ли война на самом деле, и, поскольку решительной победы быть не может, неважно, хорошо идут дела на фронте или худо. Нужно одно: находиться в состоянии войны. Осведомительство, которого партия требует от своих членов и которого легче добиться в атмосфере войны, приняло всеобщий характер…Для всех членов внутренней партии эта грядущая победа — догмат веры. Достигнута она будет либо постепенным расширением территории, что обеспечит подавляющее превосходство в силе, либо благодаря какому-то новому, неотразимому оружию. Поиски нового оружия продолжаются постоянно, и это одна из немногих областей, где еще может найти себе применение изобретательный или теоретический ум».
Мы сами позволяем Путину верить в то, что он еще не проиграл Писатель Джонатан Литтелл подводит итоги первого года российско-украинской войны. Он уверен: Запад сделал недостаточно
08:54, 24 февраля 2023 Источник: Meduza
Getty Images
В феврале 2022 года многие думали, что война продлится недолго и закончится тяжелым поражением Киева. В действительности уже в первые недели украинские войска сумели остановить наступление на Киев, сорвав планы путинского блицкрига. После чего Запад начал поставлять Украине вооружения, а ВСУ смогли переломить ситуацию и на других участках фронта. В 2022-м франко-американский писатель Джонатан Литтелл, автор романа «Благоволительницы», несколько раз побывал в Украине — и написал оттуда серию репортажей (они выходили по-русски на «Медузе»). Литтелл уверен, что Украина еще не одержала полную победу над Россией только потому, что Запад боится Путина и не готов предоставить Киеву ту помощь, о которой тот просит. «Медуза» публикует текст Литтелла по-русски, который одновременно выходит по-французски в газете Le Monde.
«Проигранная битва — это битва, которую мы считаем проигранной, — писал в начале XIX века граф Жозеф де Местр, посланник Сардинского королевства при царском дворе в Санкт-Петербурге. — Именно мнение проигрывает битвы, оно же их выигрывает». Cказанное о битвах верно и в отношении войн. По всем объективным критериям Владимир Путин уже проиграл преступную войну, развязанную им единолично год назад, 24 февраля 2022 года.
Ни одна из его первоначальных целей — молниеносный захват большей части страны, свержение правительства Володимира Зеленского и установление марионеточной власти, которая навсегда вернула бы Украину в лоно России, — не достигнута. Российская сторона лишилась элитных подразделений, лучше всего обученных и экипированных, потеряла до 200 тысяч человек убитыми и ранеными, так же как и половину своих танков, почти опустошила свои запасы высокоточных ракет и показала всему миру свою слабость. Отрезанная от основного мирового рынка, Россия по большому счету находится теперь в изоляции, под давлением небывалого прежде объема санкций ее экономика слабеет день ото дня, она потеряла свой крупнейший естественный рынок сбыта нефти и газа, лучшая часть ее элиты находится в изгнании.
В долгосрочной перспективе самым очевидным и самым бесспорным результатом этой войны будет окончательное превращение страны в вассала Китая. Благодаря тому что Соединенные Штаты выделили 5% от своего годового военного бюджета на поддержку Вооруженных сил Украины, около 50% российских военных ресурсов было уничтожено или понесло самый серьезный урон. Но Путин по-прежнему не верит, что проиграл войну; напротив, он продолжает ее вести, готовя новое большое наступление, чтобы взять Луганскую и Донецкую области под полный контроль.
Как такое возможно? Ответ прост: мы сами позволяем ему верить в то, что он еще не проиграл. Мы не делаем того, что необходимо, чтобы вынудить его — или, на худой конец, его окружение, несомненно готовое сместить его в случае поражения, — признать, что шансов на победу у него нет. Наблюдая за всеми нашими действиями по поддержке Украины — безусловно, серьезными, — этот замшелый агент КГБ имеет основания презрительно фыркать, и в этом мы можем винить только силу глубину собственной трусости и малодушия. Несмотря на все, что случилось за прошедший год, мы так и не поняли, что нужно прекратить сигнализировать ему о своей слабости, а вместо этого раз и навсегда решительно и недвусмысленно заявить: «Ты проиграл, останови эту войну и начни переговоры — или твоя армия будет безжалостно уничтожена в Украине всеми возможными средствами».
Эта игра в притворную демонстрацию силы не способна никого обмануть. Олаф Шольц, канцлер Германии, достиг в ней такого мастерства, что украинцы сделали из его имени слово scholzing: «Заявлять о благих намерениях, чтобы затем использовать/находить/изобретать всевозможные предлоги, чтобы затягивать или препятствовать их исполнению». Что касается Эммануэля Макрона, то он, похоже, наконец понял, что, повторяя на все лады «нельзя унижать Россию», ничего не добьешься. Теперь он заявляет, что «Россия не может, не должна победить», это уже гораздо лучше. Однако он по-прежнему не осмеливается сказать, что Россия должна проиграть эту войну окончательно и безоговорочно.
Какую бы помощь Запад ни оказывал Украине, он отчаянно пытается дать понять, что у него есть свои ограничения. Изначально позиция американцев, ясная и рациональная, была вполне адекватна: ни один солдат НАТО не отправится воевать, и мы ни в коем случае не создадим угрозы законным границам России (но не двум незаконно аннексированным частям Украины). К этому нужно было с самого начала прибавить: «Кроме того, мы сделаем все возможное для изгнания России из Украины». Почему же теперь некоторые лидеры упорно заявляют всему свету, что мы не можем предоставить украинцам авиацию, дальнобойные ракеты и так далее? Задумываются ли они о том, как Путин воспринимает эти заявления? «Владимир, несмотря на все, что мы видели, ты нас все равно пугаешь. Мы боимся твоих ракет, твоих ядерных бомб. И, чтобы доказать тебе наши добрые намерения, мы продолжим с тобой драться, убрав одну руку за спину». Вот так в глазах Путина выглядит наша неизменная поддержка Украины.
В ноябре 2022 года ракета упала на польскую землю и убила двух гражданских лиц. На мгновение Владимир Путин очень испугался: а вдруг НАТО наконец вспомнит про статью пятую [своего устава]? Но быстро успокоился. Почти сразу весь мир поспешил объявить, что речь идет об украинской ракете ПВО, по ошибке выпущенной не туда. Снова от всей души мы хотели избежать эскалации. На самом деле не важно, украинская это ракета или нет: Россия на нашем месте стала бы с пеной у рта утверждать, что это провокация НАТО. Мы же не стали заострять внимание на этом инциденте и не использовали его, чтобы выбить у Путина почву из-под ног, — и теперь Москва воспринимает это как безоговорочное признание нашей слабости. Это привело Путина к справедливому выводу — мы сделаем все, дабы избежать малейшей эскалации конфликта, поэтому у него по-прежнему развязаны руки в отношении Украины. Отсюда, безусловно, его решение расширить призыв и предпринять новое наступление в Донбассе, каковы бы при этом ни были человеческие потери, которыми можно пренебречь.
А украинцы? Они верят, что уже победили, — и негодуют из-за того, что их западные союзники этого не понимают и не предоставляют достаточно средств, чтобы довести дело до конца. Поставляя им вооружение в гомеопатических дозах, мы подвергаем их изощренной пытке: всякий раз они получают необходимое слишком поздно, спустя месяцы после того, как они могли бы решительно изменить стратегический баланс сил. Если бы у Украины в ноябре были танки, которые мы обещали им только сейчас, они бы могли продолжить контрнаступление на Лиман и Херсон, это позволило бы им отвоевать большую часть Луганской области и перерезать российский «сухопутный коридор» между Крымом и Донбассом в районе Мелитополя. Сегодня дела обстоят совершенно иначе; тогда же Кремль, оказавшись в отчаянном положении, возможно, сел бы за стол переговоров. Вместо этого война вовсю продолжается, разрушая города и жизни украинцев — и попутно губя европейскую экономику.
РЕПОРТАЖИ ДЖОНАТАНА ЛИТТЕЛЛА ИЗ УКРАИНЫ
Украинцы, которые несут потери, почти столь же чудовищные, что и россияне, могут положить конец этой бесчеловечной войне уже в этом году. У них есть почти все, что нужно: миллион человек с оружием, решительно настроенных сражаться, прекрасно организованное командование и управление, владение методами современной войны и самыми последними достижениями в этой области (интеграция разных родов войск, использование в реальном времени данных разведки во всех ее формах, масштабируемая компьютерная визуализация поля сражения и тому подобное), несомненный потенциал для инноваций и адаптации и, наконец, сумасшедшая мотивация, растущая из необходимости защищать свою страну от экзистенциальной угрозы. Им недостает лишь кое-каких вооружений, которые могут склонить чашу весов в нужную сторону, пока у России остается только одно преимущество — превосходство в человеческой силе и готовности безоглядно его использовать.
Наши страны, во всяком случае западноевропейские, еще, кажется, не осознали степень экзистенциальной угрозы для всей Европы. Цель Владимира Путина состоит не только в завоевании Украины, но и в тотальном поражении всей нашей общественной системы и образа жизни, со всеми нашими свободами, открытостью и демократией, пусть несовершенной, но оттого не менее бесценной. Дело обстоит так, словно за последние 70 лет мира мы забыли, зачем Европейский союз был изначально создан: чтобы на европейском континенте никогда больше не разгорелась межнациональная война. По мере того как европейское сообщество расширялось, это видение, видение основателей, сначала трансформировалось в экономическую интеграцию, а затем — в колоссальную бюрократическую машину. А геополитика между тем растворилась в бесконечных протоколах и процедурах принятия решений. Теперь, благодаря нашей слабости и малодушию перед лицом очевидной угрозы, проявившимися в последние 20 лет, война вернулась, хотим мы того или нет. А с ней и геополитика.
Когда вам навязывают войну, есть только один способ решить проблему — выиграть ее. Украинцы правы, тысячу раз правы, утверждая, что они платят своей кровью за безопасность Европы. А что касается тех, кто, трепеща, напоминает о вероятности «третьей мировой войны», то пора понять, что стараниями Владимира Путина третья мировая война уже развязана и мы все в нее вовлечены: Европа и Соединенные Штаты, Китай и Африка, которая страдает от голода, вызванного российским вторжением, и от диктаторов, чья власть во все возрастающем числе стран держится на штыках кремлевских наемников.
Путин-то как раз знает, что втянут в тотальную войну; он, не стесняясь, заявляет об этом и ведет себя соответствующе, прекрасно понимая, что на карте стоит существование его режима и его самого. Поэтому он делает все возможное, чтобы не только захватить все больше и больше украинских земель, но и атаковать нас, откровенно пытаясь нанести нам ущерб: вмешательство в выборы, конспирологическая дезинформация в интернете, диверсии на трубопроводах, полеты дронов над стратегическими объектами в Балтийском и Северном морях, нарушения водного и воздушного пространства — это только начало, проверка, чтобы посмотреть, как далеко ему дадут зайти.
Путин отказывается признать себя побежденным. Но мы тем более не можем позволить себе проиграть, поскольку на кону потеря всего самого ценного для нас. Никто в Европе не хочет жить в мире по законам Дарвина, установленным Россией и Китаем, — иными словами, в мире, где сильный берет все, что ему заблагорассудится, а слабому остается только покориться или погибнуть. Мы должны твердо решить, что обязаны победить. Победа Европы в войне, которую мы не выбирали, зависит от победы Украины. И первым нашим шагом на пути к ней будет в нее поверить.
ДРУГИЕ ТЕКСТЫ ДЖОНАТАНА ЛИТТЕЛЛА НА «МЕДУЗЕ»
Джонатан Литтелл
Чтобы понять войну в Украине, нужно знать историю
Тимоти Снайдер, moscowtimes / 24.02.2023
Путин строит мифологическую картину прошлого Украины, но только знание реального прошлого поможет построить будущее.
Агентство «Москва»
Прошлой осенью, читая лекции по истории Украины, я почувствовал сюрреалистическое ощущение. Когда я начал читать курс, война в Украине шла уже полгода. Ядерная держава напала на государство, отказавшееся от ядерного оружия. Империя пыталась остановить европейскую интеграцию соседней страны. Тирания пыталась сокрушить демократию. На оккупированных территориях Россия совершала зверства с явными признаками геноцида.
И все же Украина боролась. Украинцы сопротивлялись ядерному шантажу и рисковали собой. В Киеве, Харькове, а затем и в Херсоне они победили россиян, остановив пытки, убийства и депортацию.Мы стояли на историческом поворотном этапе. Но кто знал, что было раньше? Мировые телеканалы говорили об Украине, но ни эксперты, ни телекомментаторы ничего не знали о прошлом этой страны.Я слышал от своих бывших студентов, которые теперь работают в правительстве или в журналистике, что их чуть меньше удивила и шокировала война, чем остальных, — знание истории дало им ориентир.Контраст между исторической важностью этой войны и знания истории выявляет серьезную проблему. Мы слишком мало знаем о прошлом. Мы учимся решению бытовых проблем и техническим навыкам, пытаемся понять, как устроен мир. И это важно.Но если не знать прошлого, все происходящее в настоящем становится неожиданностью: 11 сентября, финансовый кризис, штурм Капитолия, вторжение в Украину. Когда мы потрясены повседневностью, но не имеем теоретической базы, мы ищем ориентиры наощупь и становимся уязвимыми для людей, которые дают нам простые ответы. Тогда прошлое становится царством мифа, в котором те, кто обладает властью, создают нарративы, удобные для них самих.Так Владимир Путин рассказал историю о прошлом, которая не имеет ничего общего с реальной историей. Россия и Украина, по его словам, появились вместе при крещении Руси тысячу лет назад. У них общая культура, и поэтому ими должен управлять один и тот же человек. И если украинцы не верят, что они русские, — то это происки иноагентов и западных идеологов. Путин не только говорил эти вещи; он еще и применял репрессии, чтобы запретить с ним спорить.
Если скажу, что канадцы — это американцы, потому что они говорят на том же языке или потому что у нас общая история, это покажется всем идиотским заявлением, а не причиной отдавать приказ о вторжении в соседнюю страну.
Ни один правитель не должен определять чужую идентичность — иначе граждане окажутся лишенными выбора.
Мы наблюдаем, куда эта логика привела россиян, и начинаем сомневаться в достоверности историй Путина. Но нам не стоило сомневаться в таком очевидном зверстве. Но еще недавно многие были рады с ним соглашаться: Россия и Украина казались похожими, люди, говорящие по-русски, казались русскими, а культура, определяемая диктатором, была судьбой.Но вот началась война. И вдруг миллионы людей присоединились к моему онлайн-классу по истории Украины. Американцы поняли, что с русским мифом что-то не так, и искали, как восполнить пробелы в знаниях. Было приятно увидеть в тысячах писем, которые я получил, что этот пробел может быть заполнен историей. Лично для меня было особенно трогательно услышать отзывы украинцев, в том числе солдат на передовой, которые слушали занятия онлайн.Украинская история делает сегодняшний мир более осмысленным. Вся траектория нашей западной цивилизации, начиная с греков, становится яснее, если мы понимаем, что Афины питались за счет земель, которые сейчас являются южной Украиной.Фантастическая история варягов становится еще более фантастической, когда мы понимаем, что они основали государство в Киеве. История обретает новое измерение, когда мы признаем, что польская и российская державы создали свои империи, продвинувшись вглубь евразийского континента, и в конечном итоге встретились в Украине.Эпоху империи завершают нацистский и советский проекты, которые столкнулись там же. Это кровавое противостояние сделало Украину самым опасным местом в мире в тоталитарную эпоху с 1933 по 1945 год Этот период и последовавшая за ним русификация сделали историю Украины сложной даже для самих украинцев.Практически все, что я говорил в своих лекциях, взято из работ украинских историков. Ярослав Грицак, один из лучших из них, десятилетиями говорил, что Украина станет жить, когда новое поколение вступит в свои права. И это произошло — в журналистике, гражданском обществе, бизнесе и политике.Украина отличается от России своей историей, в том числе историей последних 30 лет, с момента распада Советского Союза. Если Путин толкнул свою страну в зыбучие пески мифов, то украинцы — с их голосами, их протестами и их неповиновением — проложили себе путь к уверенному пониманию того, кто они есть.Как и украинцы, мы переживаем исторический момент. Как и им, нам нужно будет изучить прошлое и бросить вызов мифам, чтобы добраться до демократического будущего.
Komentarų nėra:
Rašyti komentarą