Karo liudininkai. Попытка задокументировать военные преступления в Украине

«Беспрецедентная» попытка задокументировать военные преступления в Украине. Но каковы шансы на справедливость?

Лавдей Моррис

28 мая 2022 г., 4:00 по .washingtonpost

ВАРШАВА. 51-летняя Инна заметила табличку, когда выходила из центра для беженцев на окраине Варшавы, чтобы пойти покурить: «Помогите Украине! Дайте показания!» это читать.

«Помогите нам наказать преступников!»

Сначала она не была уверена, уместно ли рассказывать о том, что произошло, когда ее 26-летний сын вышел из дома в киевском пригороде Ирпень в поисках воды. «Были и другие, которые пострадали больше», — объяснила она. «Никто не погиб, кроме собаки».

Но, думая, что ее свидетельство может быть важным, она села, чтобы рассказать о своем испытании исследователю с формой из 46 вопросов.

Спустя три месяца после того, как Россия начала наступление на Украину, усилия по документированию военных преступлений, совершенных во время конфликта, стремительно продвигаются вперед как внутри страны, так и за ее пределами.

Пока Киев расследует 11 816 предполагаемых инцидентов, прокуратура соседней Польши собрала более 1000 свидетельских показаний таких беженцев, как Инна, которые могли бы выступить в качестве свидетелей.

Беженцам предлагается поделиться своими показаниями, которые могут помочь привлечь к ответственности лиц, совершивших военные преступления.

Инна описывает свою встречу с русскими солдатами волонтеру из Пилецкого института при польском правительстве. (Каролина Йондерко для The Washington Post)

Франция направила на место группу судебно-медицинских экспертов, обладающих знаниями в области ДНК и баллистики, а литовские эксперты прочесывают территорию на востоке Украины. Между тем, Международный уголовный суд, или МУС, на прошлой неделе направил команду из 42 человек, самый большой подобный контингент, который он когда-либо отправлял.

Все вместе это представляет собой беспрецедентную попытку, говорят эксперты, и это происходит в режиме реального времени.

{Украина возвращает себе территорию, въезжают следователи}

Ни в одном другом конфликте не было такого согласованного усилия, чтобы с самого начала заложить основу для возможных судебных процессов по военным преступлениям, сказал Филипп Сэндс, профессор права Университетского колледжа Лондона, который участвовал в деле против генерала Аугусто Пиночета, чилийского диктатор.

Но множество расследований, в которых участвовало более десятка стран и множество международных и правозащитных организаций, вызвало обеспокоенность по поводу дублирования и дублирования. По словам Сэндса, это может привести к «напряжению» между национальными и международными органами по поводу юрисдикции.

Эксперты также предупреждают, что могут пройти годы, прежде чем кто-либо из высокопоставленных лиц, принимающих решения, будет привлечен к ответственности — если вообще будет.

«Ключевой вопрос, на котором, я думаю, мы должны сосредоточить наше внимание, заключается в том, как вы попадаете за главный стол?» — сказал Сэндс. Одно дело осудить российского солдата за убийство мирного жителя , как это сделал украинский суд на прошлой неделе. Но установить доказуемые связи между высокопоставленными чиновниками и ужасами, развернувшимися в таких местах, как Мариуполь и Буча, сложно и долго .

{Российский солдат получил пожизненный срок на первом судебном процессе по военным преступлениям в Украине}

«Это порождает призрак ситуации, когда через несколько лет вы привлекли к ответственности ряд низкоранговых солдат или призывников за ужасные вещи», — сказал Сэндс. «Но люди за главным столом, которые действительно ответственны, остались безнаказанными».

В выставочном центре, вмещающем более 5600 беженцев на окраине Варшавы, Инна сделала паузу, чтобы собраться, и со слезами на глазах описала тяжелые испытания своей семьи в Ирпени, в то время как волонтер из Института исторических исследований Пилецкого при правительстве Польши делал записи.

Инна успокаивается, рассказывая о том, что произошло перед тем, как она сбежала из дома в Ирпене, Украина.

Ее семье пришлось оставить свою умирающую собаку, но они смогли взять с собой своего кота Рокки. (Каролина Йондерко для The Washington Post)

В первые дни войны отключили свет, потом газ, потом воду. К 8 марта ситуация с водой была отчаянной, и у семьи закончились все запасы. Старший сын Инны ушел искать помощи у соседки, но его вернули семь или восемь русских солдат, обвинивших его в шпионаже.

Когда их встретила семейная собака Джимми, солдат выстрелил ей в морду, рассказала Инна, чья фамилия не разглашается из соображений безопасности. «Его нижняя челюсть была разрушена, — сказала она.

По ее словам, солдаты отвергли просьбы семьи избавить собаку от страданий. Вместо этого они вошли внутрь и заставили ее сыновей и друга, оставшегося с ними, раздеться догола и лечь на пол. «Их держали на полу около двух илное путешествие из Ирпеня, оставив Джимми, которого они не могли заставить себя убить.

{Что такое военные преступления и совершает ли их Россия в Украине?}

— Ты помнишь, во что они были одеты? — спрашивает волонтер, читая анкету. «Они были в форме? Вы заметили какие-нибудь специальные значки или нашивки?

«Камуфляж», — отвечает она. Большего она не помнит. — Может ли это чем-нибудь помочь?

Инна и ее младший сын Олег сидят на своих кроватях в центре для беженцев в Польше. (Каролина Йондерко для The Washington Post)

Центр Лемкина Института Пилецкого собирает свидетельские показания как в качестве устного рассказа о зверствах войны, так и, если они могут иметь отношение к военному преступлению, для передачи в прокуратуру Польши.

Польская прокуратура заявила, что собрала «очень важные» показания свидетелей, а также другие доказательства, такие как фотографии и видео. «Эти мероприятия продолжаются, — сказали в офисе, — они носят обширный характер, и дня не проходит, чтобы мы не связались с новыми свидетелями».

По словам генерального прокурора Украины Ирины Венедиктовой, Польша является одной из 18 стран, которые начали собственное уголовное расследование военных преступлений в Украине.

В Соединенных Штатах, где Государственный департамент заявил, что российские войска совершили военные преступления на Украине, официальные лица заявили, что Вашингтон может использовать свой огромный разведывательный аппарат для оказания помощи в проведении расследований .

{США надеются помочь судебным преследованиям за военные преступления против российских лидеров}

Но при таком большом количестве расследований существует риск того, что организации будут действовать вразрез с целями.

Специальный докладчик ООН по внесудебным казням, казням без надлежащего судебного разбирательства или произвольным казням Моррис Тидболл-Бинз на прошлой неделе высоко оценил международную мобилизацию, но призвал страны и организации лучше координировать свои действия .

«Без координации обязанностей и усилий между различными органами существует значительный риск наложения и дублирования в ущерб эффективности и действенности расследований», — сказал Тидбол-Бинз в пресс-релизе. «Правильная координация может также предотвратить повторную травматизацию потерпевших и свидетелей в результате многократных допросов разными следователями и обеспечить соответствие допросов общей стратегии расследования».

Чтобы уменьшить этот риск, Европейский союз корректирует мандат Евроюста — агентства блока по судебному сотрудничеству — чтобы позволить ему поддерживать банк общедоступных доказательств, таких как спутниковые изображения, профили ДНК, а также аудио- и видеозаписи.

Польша, Литва и Украина также подписались на участие в совместной следственной группе вместе с МУС, а это означает, что доказательства, собранные прокурорами в любой из этих стран, могут быть переданы для национального или международного судебного преследования. По словам Венедиктовой, Эстония, Латвия, Чехия и Словакия также находятся в процессе регистрации.

Это партнерство является ключом к созданию того, что Венедиктова называет «судебным фронтом» в войне.

Истории беженцев способствовали тому, что эксперты называют беспрецедентной попыткой задокументировать военные преступления.

Одеяла, подушки и другие принадлежности готовы в центре для беженцев. (Каролина Йондерко для The Washington Post)

Но другие, такие как Германия, где сейчас проживает 700 000 украинских беженцев и, следовательно, много потенциальных свидетелей, не координируют свои действия напрямую, сказала Венедиктова.

Всегда осознавая свою темную историю, Германия в последние годы превратилась в центр судебных процессов над военными преступниками. Используя принцип «универсальной юрисдикции», который позволяет преследовать преступления, совершенные в других странах, Германия стала первой и пока единственной страной, которая судила чиновника режима президента Сирии Башара Асада за преступления против человечности. Второй чиновник более низкого уровня был осужден за соучастие. В этих случаях судебные процессы были возможны, поскольку преступники оказались в Германии.

Германия начала так называемое «структурное расследование» военных преступлений на Украине, а в апреле два бывших министра, Сабина Лойтхойссер-Шнарренбергер и Герхарт Баум, подали уголовные жалобы против 33 российских чиновников, призвав прокуратуру Германии расследовать их на предмет войны. преступления.

«Теперь мы призываем прокурора выступить очень быстро, потому что МУС работает очень медленно», — сказал Баум, бывший министр внутренних дел, отметив, что МУС только что объявил ордера на трех российских командиров , участвовавших в войне в Грузии 14 лет назад. .

Украина не является участником устава, которым был учрежден МУС, но ее правительство признало юрисдикцию суда в отношении преступлений, совершенных на ее территории, и генеральный прокурор страны заявил, что ее прокуратура, вероятно, передаст некоторые дела в Гаагу, чей мандат должен дополнять, а не чем заменить национальные системы правосудия.

{В Буче рассказывают о трупе одного мужчины, оставленном на российском поле смерти}

Для Украины участие МУС помогает укрепить имидж объективности, сказала Венедиктова. Он также может преследовать в судебном порядке дела, связанные с более серьезными обвинениями, такими как геноцид и преступления против человечности, которые охватывают крупномасштабные систематические нападения, а не отдельные действия. «То, что мы видим в Буче и Ирпене, — это преступления против человечности», — сказала она. «Вот почему для меня очень важно их участие».

Тем не менее эксперты говорят, что то, предстанет перед судом кто-либо из высокопоставленных чиновников, может во многом зависеть от политической ситуации в России.

Хотя два бывших немецких министра признают, что шансы российских преступников оказаться в Германии маловероятны, они выразили надежду, что международные ордера могут послужить сдерживающим фактором на поле боя.

Другие не согласны. «Я не думаю, что русские руководствуются такой логикой, — сказал Андреас Шюллер, руководитель программы «Международные преступления и ответственность» Европейского центра конституционных прав и прав человека. Поскольку международные санкции уже наложили ограничения на то, куда могут передвигаться российские чиновники, международные ордера, по крайней мере на данный момент, будут в какой-то степени символическими.

Шюллер сказал, что его организация, которая много работала над документированием сирийских военных преступлений, все еще решает, как быть максимально полезной на Украине. Но пока рано, сказал он. На данный момент важно не столько то, кто над чем работает, сколько то, что происходит документирование.

«Если вы не начнете сейчас, у вас не будет возможности действовать через 10, 20, 30 лет, если вы не сделаете домашнее задание», — сказал он.

Хотя основное внимание уделялось военным преступлениям России, правозащитные группы также работают над документированием возможных военных преступлений с украинской стороны, включая обращение с военнопленными .

Вывеска возле центра для беженцев гласит: «Станция Европа». (Каролина Йондерко для The Washington Post)

Для Сэндса, чья книга 2016 года « Улица Восток-Запад » прослеживает интеллектуальные истоки Нюрнбергского процесса над военными преступниками после Второй мировой войны до западноукраинского города Львова, ключ к более быстрому попаданию в «высокую таблицу» российских должностных лиц вращается вокруг судебного преследования менее известного преступления агрессии.

Нюрнбергский трибунал признал это «высшим международным преступлением» — преступлением, заключающимся в совершении самого акта агрессии. Это, утверждает Сэндс, снимает более сложную задачу доказательства намерений ведущих фигур, когда дело доходит до зверств на поле боя.

Преступления агрессии не подпадают под юрисдикцию МУС. Поэтому Сэндс выдвинул идею создания международного трибунала для расследования преступления. С тех пор, как он написал об этом в колонке Financial Times в феврале, идея стала популярной. В четверг Европейский парламент проголосовал за то, чтобы ЕС принял меры по созданию трибунала.

«Сейчас все выглядит так, каковы шансы заманить в ловушку одного из лучших людей? Нет, это маловероятно, — сказал Сэндс. Но в 1942 году люди сказали бы то же самое, добавил он. «Конечно, вы знаете, три года спустя Герман Геринг был на скамье подсудимых в Нюрнберге», — сказал он о нацистском военачальнике, приговоренном к смертной казни в 1946 году за военные преступления, преступления против человечности и преступления агрессии.

Vanessa Guinan-Bank в Берлине внесла свой вклад в этот отчет.

Лавдей Моррис — глава берлинского бюро The Washington Post. Ранее она работала в Иерусалиме, Багдаде и Бейруте для The Post.  Твиттер